Мой адрес – Советский Союз! - Геннадий Борисович Марченко

я улыбнулся в ответ, мол, понимаю, как трудно держать себя в форме с такой домовитой женой.

– А дочка у нас, старшеклассница, та вообще подальше от всех этих выпечек держится, у неё спортивная гимнастика, там каждый лишний грамм во вред идёт, – добавил Хомяков.

А то я уж было подумал, что у них с Ниной нет детей. Оказывается, есть, да ещё и гимнастка.

– Евгений Платонович, неужели вам не интересно, что было в той папке? – неожиданно сменил тему майор.

– В какой? – не понял я в первый момент.

– Да в той, которую выкрали из замурованного тайника в подвале Дома отдыха, а вы тех грабителей задержали.

– Ах, эта… Интересно, – не стал врать я. – Но мне сказано было забыть про неё – я и забыл.

– В общем-то, не такой уж и большой секрет, потому что следствие затягивать не стали, материалы уже переданы в суд. Мои литовские коллеги думают, что суд будет открытым, показательным. А судить будут некоего Брониуса Пятренаса. В годы войны он работал на немцев, но сбежать не успел, а своё личное дело зачем-то спрятал в подвале здания, где во время немецкой оккупации было что-то вроде следственного изолятора. После войны перебрался в Вильнюс, сменив имя и фамилию, стал Миколасом Казлаускасом, устроился на фабрику, отпустил усы и бороду… Да-да, это отец Йонаса Казлаускаса, которого вы задержали. Сын родился перед войной, но и для него, я так понимаю, удалось сменить как минимум фамилию.

– И отец попросил сына выкрасть из подвала его личное дело, – предположил я.

– Верно, вам не откажешь в проницательности, – кивнул Хомяков. – Не знаю, почему Пятренас не уничтожил своё личное дело сразу же, когда была такая возможность, а решил спрятать его. Может быть, надеялся, что немцы вернутся, и ему будет что им предъявить… Не знаю подробностей всей этой истории, но сын знал о прошлом своего отца.

– А жена?

– Жена у него умерла во время войны.

– Ясно… Казлаускаса-младшего и его подельника тоже будут судить?

– Будут, но позже, на отдельном процессе.

– Как думаете, что грозит этому, как его… Пятренасу?

– Опять же не знаю всех подробностей, но коллеги сказали, что он лично расстреливал евреев. Уже одного этого хватит для высшей меры.

Да, сколько верёвочке ни виться… Но ведь каков, четверть века скрывался от правосудия! И, наверное, каждый миг своего существования боялся разоблачения. Не позавидуешь… Но возмездие его всё-таки настигло. Ибо, как говорил Леонардо да Винчи: «Кто не карает зла, тот способствует его свершению». Это я где-то в интернете вычитал, в память и запало.

– Помните, я вам говорил про денежное вознаграждение в случае победы на чемпионате СССР? – свернул в сторону Хомяков. – Так вот, сегодня или крайний срок завтра тысяча рублей за вычетом подоходного налога будет зачислена на вашу сберегательную книжку. И на неё же будет зачисляться ваша ежемесячная стипендия в размере 120 рублей. Это, само собой, не считая студенческой стипендии, к которое мы отношения не имеем. Уверен, при серьёзном подходе к тренировкам большие победы не за горами. Не подумайте, будто я принижаю ваш успех в Каунасе, это тоже большая победа, но думаю, пора уже понемногу выходить на международный уровень. Впрочем, это не мне решать, просто я вижу в вас потенциал.

– Но мои поединки не видели, – констатировал я.

– Не видел, – согласился Хомяков, – но читал. «Советский спорт» опубликовал большой материал по итогам чемпионата страны, и вам уделили целый абзац.

Это точно, я тоже читал. Корреспондент писал, что боксёр из Свердловска Евгений Покровский, на предварительных стадиях показывавший не очень выразительный бокс, в финале устроил настоящую битву со своим соперником из Армении Камо Сарояном. И выглядел в ней на порядок сильнее оппонента. И что специалисты, с которыми он, корреспондент, пообщался, назвали этот бой самым ярким на турнире. Что ж, приятно такое про себя читать. Позавчера, когда приехал в Асбест, у родителей уже имелась на руках газета, да и я им пару экземпляров подвёз. А так сразу купил десять штук, кому-то подарить, а что-то для себя закроить. А то оставишь один, а с ним возьми, да и случись что-нибудь. Элементарно может потеряться.

Помню и сияющие восторгом глаза Полины, когда на следующий день после приезда мы с ней встретились. За это время она успела съездить в Москву, на запись новогоднего «Голубого огонька». Вроде как всесильному Лапину понравилось её выступление на праздничном концерте, и он порекомендовал Полину с песней «Этот город» для участия в новогоднем концерте. Именно её, а не Магомаева, решив, что в этой интерпретации песня заиграла новыми красками. Вернувшись, Полина взахлёб рассказывал, как проходили съёмки. Правда, как выяснилось, ей только пришлось открывать рот под фонограмму, записанную с оркестром Силантьева. А платье в блёстках ей подобрали костюмеры прямо там, на студии. Жаль, пришлось возвращать.

По её словам, подготовка к съёмкам новогодней передачи началась ещё в сентябре, когда исполнители представляли свои номера, и они утверждались в Главном управлении музыкальных программ. Но ей благодаря протекции Лапина удалось, можно сказать, запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда, и принять участие в финальных съёмках «Голубого огонька».

В общем, мы встретились, и… И между нами ничего не было, если не считать горячих поцелуев на последнем ряду кинозала, где шла очередная индийская мелодрама. Нет, с этим всё-таки нужно что-то делать. У меня, можно сказать, личная жизнь страдает, мне срочно нужна жилплощадь!

Но кто ж мне её даст? Для этого нужно сначала устроиться на какое-нибудь предприятие, отработать как минимум лет пять, после этого встать в очередь на жильё и ждать его лет десять-пятнадцать. Проще вступить в жилищно-строительный кооператив от какого-нибудь Союза композиторов. На первоначальный взнос деньги есть, только за последний месяц на мой счёт поступило две тысячи триста рублей. Тысячу я, как водится, оставил на текущем счету, а остальное положил на срочный вклад. Пусть деньги работают на благо Родины.

На следующий день после визита в КГБ я успел сделать в научном кружке доклад на тему развития компьютерных технологий, обрисовав своё технологическое будущее из первой жизни. В общем, заключил я, будущее за компьютерами, которые со временем будут становиться всё компактнее и в итоге персональный компьютер с системным блоком и монитором можно будет спокойно установить на столе. Доклад был принят с некоторым недоверием и одновременно воодушевлением, и Борисов меня похвалили за полёт мысли. А следом заглянул в правление Уральской организации Союза композиторов РСФСР, чтобы провентилировать вопрос с ЖСК. Председатель правления Геральд Николаевич Топорков мне уже был