Дышать водой - Анастасия Ригерман

«Все строят планы, и никто не знает, проживет ли он до вечера».

Л.Н. Толстой

Окровавленное тело Бонда, мирно спящего на траве, становилось все меньше и меньше, пока окончательно не скрылось из вида. Вертолет поднимался в небо, набирая высоту, и его никто даже не пытался остановить.

Специально обученные люди в бронниках, которые, не должны были оставить на Сухом и его шефе живого места, сложили оружие и поспешно уносили раненую Арину на пришвартованную у берега яхту. «Елена прекрасная», та самая, которая все время ошивалась рядом с его девочкой. Выходит, на ней были люди ее отца.

Под вертолетом на многие мили простирался бескрайний океан, но Юра видел только ее глаза того же цвета. Глаза, умоляющие бежать.

«Как ты могла, Арина, рисковать собой ради меня? Разве я того стою? Что делать мне с этой жизнью, которую ты, не задумываясь, выменяла на свою? Остается только молиться, что тебя успеют спасти, в то время, как я с каждой секундой все больше от тебя отдаляюсь. Прости, моя девочка. Прости за все», – крутилось в его голове снова и снова по тысячном кругу.

– Даже хвоста нет. Молодец, Сухой! Если вытащишь меня из этой передряги, в долгу не останусь.

Шеф, отсиживающийся все это время под брезентом в хвосте вертолета, вылез из своего укрытия и занял пассажирское кресло. Лучше бы молчал, урод! С каждым его словом желание выбросить этот ненужный груз за борт становилось у Юры все больше. Плевать было на его обещания и деньги.

– Я знал, что ты все поймешь и бросишь этот кусок мяса. Он бы точно бросил. Так что, не терзай себя муками совести, – Аркадий протянул к Юрию руку, желая по-приятельски похлопать по плечу, но встретив его хмурый взгляд, поспешно убрал пятерню. – Таких, как Бонд, полным-полно, бестолковая груда мышц, а вот мозговых центров вроде тебя еще поискать! Ты один гораздо ценнее десятка этих имбецилов.

Не увидев никакого отклика, Аркадий, наконец, заткнулся и Юра погрузился в собственные мысли, переваривая события последнего часа.

Он бы не бросил. Никогда. Бонд и эту пулю получил за него. Считал, что стреляет лучше, вот и взялся прикрывать при отступлении, пока Юра оттаскивал пилота, еще не зная, что тот уже готов.

Они были не просто напарниками, настоящей командой. Со своими дебильными шутками, улыбкой на всю морду лица, но такой искренней и настоящей, что нельзя не ответить Федор стал ему братом, которого у Юры никогда не было. Он ведь сперва даже злился, а после уже и не замечал, когда тот планомерно заставлял его улыбаться, оживать, оттаивать, пробуждать эмоции.

Этот большой ребенок с чистыми голубыми глазами, как вода в роднике, с виду сильный и грубый оставался ранимым и даже сентиментальным в душе. Юре уже не хватало его рассказов о чересчур заботливой матери, непутевой сестре и племяннике Гришке. Десяток историй и его басистый смех, казалось, так и поселились в голове, заполняя пробелы в воспоминаниях о собственном детстве.

* * *

– Что с пилотом?

– Готов. А у тебя?

Бонд сморщился от боли, прикрывая рукой живот, под его широкой ладонью ничего было не разглядеть.

– Все нормально у меня, уходим, – усмехнулся кривой улыбкой в пол-лица, только в глазах слезы и ноги подкашиваются. – Я ж Бонд, что со мной будет?!

– Идти сможешь?

Кивнул. Юра подставил плечо, Федор его обхватил тяжелой рукой, но даже до кустов не дошли. Ноги его не слушались, из-под ладони на животе уже заметно хлюпала кровавая жижа. Юра помог Бонду лечь на землю, пока тот не рухнул.

«Помощь нужна. Где же Аркадий, сука!»

– Терпи, давай. До вертушки доберемся, а там в больничку.

– Не надо в больницу.

Юра пытался зажать его рану, но Федор не дал, перехватил руку.

– Оттуда только в тюрьму, а я этого больше смерти боюсь.

– Как скажешь, брат, – согласился Сухой, но не в своих мыслях.

«Найду я тебе больницу, всех врачей куплю, документы подделаю, вытащу, только держись, не оставляй меня».

Выстрелы смолкли и Юра услышал голос Арины перед домом:

– Прекратите! Я здесь. Со мной все в порядке.

Сердце едва не остановилось. Просил же не вылезать! Зачем она собой рискует?

Рожа у Бонда совсем бледная стала, силы уходят, а он все лыбится.

– Видал, че творится? Пленница наша спасать нас пошла, – прохрипел Федор, ухмыляясь, перед тем, как Юра выбежал на поляну, чтобы затащить Арину в укрытие.

Хотелось разорваться между Бондом и Ариной, привязать ее к себе и не отпускать ни на шаг. Только вскоре она снова сбежала, оценив их безнадежную ситуацию.

– Ты цел? – появился взбешенный Аркадий. Окинул Сухого взглядом на предмет ранений, задержавшись на окровавленных руках. Правда, шеф быстро осознал, что кровь не его, а Бонда. – Хватит тут возиться, взлетаем!

– Федю не брошу!

– Тебе помочь?

Юра хотел было кивнуть в ответ. С помощью они гораздо быстрее управились бы и донесли Федора до вертушки, но вовремя осознал, что не с тем человеком имеет дело.

– Могу пристрелить его, чтобы не мучился! Он свое отработал, теперь дело за тобой. Две минуты, не больше!

Аркадий зло полоснул глазами и снова скрылся в кустах. И почему раньше Юрий так упорно старался не замечать, на какое дерьмо работает?

Схватив товарища под руки, Юра потащил его в сторону кустов.

– Оставь меня, – пробасил Федор.

– Еще поживешь, Федь! Только не сдавайся, – упор. Толчок. Сдвинулись на полметра. – Тебя твой одуванчик ждет, – толчок, еще полметра. Бонд пытался ногами помогать, но выходило херово, лучше бы силы поберег. – И мать твоя любящая, – еще толчок. – И сестра гулящая, – какой же тяжелый, сука! – И племянник твой, Гришка.

Бонд закашлялся, вынужденная остановка.

– Надо же, снег пошел… Большими хлопьями, как дома. Юр, ты видишь? – Федор лежал на его коленях, протягивая ладонь к небу, словно снежинки ловит.

– Вижу, Федь, вижу. Все, как ты мечтал, – в горле встал ком, не продохнуть. Больно за него, за этого двухметрового детину, как за родного. – Погнали дальше. Только держись, не отключайся!

Тогда в Сухом словно зверь проснулся. Толчок, упор, полметра, толчок, упор, полметра… Тащит его, ног своих уже не чувствует, но не останавливается.

– Юр, обещай, что Гришку не бросишь, мужика вырастишь, – прохрипел своим басом и кашляет через слово.

– Сам вырастишь. Держись, вертолет скоро.

– Мать уже старая. Обещай.

– Обещаю я, обещаю, если тебе так легче.

Еще на десяток метров продвинулись. Вся спина у Юрия взмокла, в висках пульс стучит. Федор замолк что-то.

– Бонд, ты там как?

В ответ