Рюрик. Полёт сокола - Михаил Задорнов

— Эге, брат Сила, ты с жёнами поосторожней в чужом краю, от беды подальше, лепше обходи их стороной, как я, — с дружеской улыбкой подначил Скоморох.

— А Айера булгары назвали Аурайя, что означает по-ихнему «погода», — кивнул на купца Сила.

— Ну, братцы, Аурайя так Аурайя, — обнимая Скомороха и Молчуна на прощание, молвил новоиспечённый купец, — коли человека ко мне с вестью пошлёте, то пусть ищет купца Аурайя. Я тут от торжища главного совсем недалече обосновался, почти у самой мечети.

— Так ты, брат Аурайя, прямо под защитой ихнего бога устроился, ловко! — лукаво подмигнул молчаливому сотоварищу Скоморох.

— На торжище моя меховая лавка недалеко от колодца, — уточнил пожилой изведыватель.

— Главное, чтобы тот товар, за которым мы отправились, добыть удалось! — тихо промолвил Скоморох.

— И чтобы в срок! — добавил Молчун, и они ещё раз крепко обнялись.

Едва из-за виднокрая появился огненный шар солнца, купец Зуй приказал отчаливать, и гружёная лодья легко заскользила по течению великой Ра-реки.

Позади остался Булгар, торговый город Волжской Булгарии, где затерялся среди многочисленного люда пожилой купец средней руки с непроизносимым для местного люда именем Айер, что по вепсски означает «весло».

Купец Айер с кротким своим работником Силой открыл в Булгаре свою лавку и повёл удачный торг мехами, быстро перезнакомившись не только с местными и многими приезжими купцами, но и с влиятельными гражданами сего торгового града. Частенько градоначальник и его приближённые звали к себе купца Аурайя с его помощником, чтобы батыр Сила показал именитому приезжему гостю чудеса мощи человеческой.

— Сильный у тебя помощник, купец, очень сильный, — восхищённо покачивали головами именитые гости, — жаль, что его не было, когда к стенам нашего города пришли воины киевского кагана Дира. Вот бы когда пригодилась могучая сила славного батыра!

— А что, они хотели взять Булгар? — спросил Аурайя.

— Да, но им это не удалось, наши доблестные воины на своих полудиких лошадях прогнали их прочь. Говорили, даже, что в бою погиб сын их бека Аскальда.

Мужи вели неторопливую беседу о делах, ценах на товар, податях и войнах, и никто из них не обращал внимания, что всякий раз, когда пожилой купец оказывался в гостях у градоначальника вместе со своим необычным помощником, где-нибудь за резными деревянными колоннами всегда мелькала стройная женская стать. Если бы кто догадался взглянуть туда, а не на сказочного батыра, то узрел бы сияющие очи жены хозяина дома. Не так давно привнесённые магометанские порядки ещё не искоренили прежних многотысячелетних отношений булгар, и женщина ещё не стала бессловесной и покорной собственностью для услады господина и рождения ему воинов и наследников. Здоровая смесь тюркских, славянских, иранских и сарматских кровей ещё не была переплавлена новыми устоями, привнесёнными выгодной для владык верой.

— Я обижена на тебя, — поджав губы, заговорила жена градоначальника, когда они обедали в тенистой беседке греческого дворика. — Уже три раза ты приглашал купца Аурайя с его помощником-батыром, а я видела всё только издали, будто подглядывала в щёлку.

— А разве тебе это тоже интересно? — искренне удивился градоначальник. — Я думал, что такие зрелища волнуют только мужчин.

— Не только мне, но и моим сёстрам, которые слышали разговоры о невероятной силе этого батыра, тоже интересно взглянуть! — отвечала, уводя разговор от себя, мудрая жена, а про себя подумала: «Если бы мужчины понимали, что на самом деле волнует женщин, то жизнь и тех и других была бы намного приятней».

— Хорошо, Лайпи, я как раз хочу пригласить купца с его помощником к нам на праздник, который не отмечается у магометан, и значит, не будет гостей из Хорезма или Халифата, у них, ты знаешь, свои правила в отношении присутствия женщин.

— Тебе нравятся их дикие обычаи прятать женскую красоту, словно награбленные сокровища, в тёмных чуланах и сундуках?

— Нет, конечно, дорогая, но я не вправе этого показать, потому что нам не нужны неприятности.

В этот раз Сила, показывая свою мощь, ощущал на себе особое внимание. Рядом с городским головой, его гостями-баилами и богатыми купцами сидели в ярких одеяниях из синьских шелков их знатные жёны. Одна из них, похоже, жена градоначальника, выделялась небесно-голубым, будто струящимся нарядом и игривой улыбкой. За их спинами нет-нет да вспыхивали восторгом очи служанок.

Эти восторженные взгляды будто высекали в душе богатыря невидимые искры, и в нём вспыхивал внутренний пламень, приятно обжигая и даря такую силу, что самые тяжёлые гири он вздымал неожиданно легко, а крепчайшие цепи рвались, будто сами собой. А это рождало новые восторги булгарских жён.

Вскоре в лавку Аурайя в сопровождении охоронцев и двух служанок пожаловала жена самого градоначальника. Она принялась неторопливо перебирать шкуры, любуясь их золотистыми и серебристыми переливами, прикладывала то одну, то другую к себе, оценивая, к лику ли ей этот мех. Старый изведыватель, мимо которого не проскочили незамеченными неравнодушные взоры жены градоначальника, обращенные на Силу ещё там, в их доме, тут же кликнул помощника.

— Сила, помоги госпоже Лайпи выбрать самый добрый товар, принеси всё самое лучшее, что есть у нас для такой знатной жены! — молвил он на булгарском, с учтивым поклоном подавая гостье связку песцов.

Богатырь, как всегда, чуть смущённо вышел из складской половины лавки. Он принялся показывать гостье разные связки шкур соболей, белок, горностаев, лис, куниц и бобров, приносил из другого помещения всё новые и новые. Торг длился долго.

— Купец, пусть твой помощник завтра доставит всё, что я выбрала, ко мне домой, там и оплату получит, — стрельнув очами, будто добрый лучник, молвила знатная жена. Лавка опустела, а растерянный Сила всё стоял посредине, глядя вслед недавним посетителям.

— Эх, брат Сила, после таких взглядов я в молодости женатым человеком стал, — проговорил купец, невольно окунаясь в далёкие воспоминания.

— Ведаешь, Айер, меня ведь не очи жены градоначальника в душу ранили, — тихо молвил богатырь.

— Так и я не о госпоже реку, а об её служанке. У госпожи это блажь пустая, желание владычества, а вот у служанки её сама душа через очи с твоей душой разговор вела. Я давно на этом свете живу, многое понимаю.

— А что сталось с твоей женой? — осторожно спросил ободрит.

— Мор был большой, много народу сгинуло, вот и моя Весняна с сыном и двумя дочерьми… — тихо молвил изведыватель. — Она у меня красавица была, из словен, потому словенской речью я не хуже вепсской оволодел, а уж как в изведыватели попал, так и другим пришлось выучиться. — Айер ещё раз пристально глянул на помощника. — Да тебя, гляжу, брат, тоже крепко зацепило. Что ж, рад за тебя, настоящая-то любовь нам от богов даётся, береги её. То не беда, что она в служанках у градоначальницы, коли боги дают нам чувства светлые, то волей их могут свершаться чудеса, о коих мы и помыслить не можем.