Все как у людей (сборник) - Алиса Орлова-Вязовская

Виталию Егоровичу было скучно. Плавать быстро надоедало, уставал. По пляжу старался не разгуливать. Только сейчас он с удивлением заметил, что тело его становится дряблым. Плечи почти все время опущены, и в профиль уже хорошо заметен живот.

Симочка сидела на пляже в парике. Купила перед отъездом. Прическа на парике была пышной и под солнцем переливалась радужным многоцветием. Из-под парика на лицо Симочки непрерывно стекали струйки пота. На предложения мужа снять эту башню с головы, Симочка категорически отказывалась. Во-первых, свои волосы не уложены. А во-вторых, парики сейчас – самый писк. Вон как на нее таращатся все тетки. Даже губы кусают от зависти. Да и вещь не дешевая. Для чего деньги потрачены? Чтобы импортная красота пылилась в чемодане? Виталий Егорович не стал спорить. Лежал на старом полотенце, думал о чем-то, иногда поглядывал на других отдыхающих. Нравилось смотреть на компанию молодых людей, играющих в волейбол. Особенно привлекала внимание одна из девушек, немного похожая на Тасю. Стройненькая, загорелая, с распущенными пепельными волосами. На ней был довольно откровенный купальник, узкие трусики и лифчик из треугольников. Виталий Егорович поглядывал на девушку незаметно – совестно пялиться в открытую. У девушки была тонкая талия и круглая попка, ну как не смотреть?

Жена не была толстой, но бедра тяжелые, а попы, словно вообще нет, будто ноги росли из спины.

Перед отъездом купили абрикосы и яблоки, цены-то бросовые по московским меркам. На жаре в поезде половина абрикосов раздавилась и стала пахнуть прокисшим вином. Но Симочка отказалась их выбросить, повидло можно сварить, не пропадать же добру.

Антоша пошел в первый класс. Надо бы ребенка, куда-нибудь водить. Может, фигурное катание? Нет, у Гали дочка на занятиях сильно вывихнула руку. Гимнастика? Говорят, силовые нагрузки, замедляют рост. Вдруг Антоша перестанет расти. Остается самое нейтральное – музыка. Вот и преподавателя нашли. И цена подходящая, остается пианино купить. Помогли дедушки и бабушки, насобирали нужную сумму. Хотя придется Симочкин День рождения не отмечать, чтобы на стол не тратиться.

Теперь в комнате стало еще теснее, полированным монстром красуется пианино «Березка». Антоша, сгорбив спину, уныло стучит по клавишам. Пока только гаммы. Зато теперь мальчик занимается музыкой, все как у людей.

Одно плохо – тесно. Появилась возможность цветной телевизор купить, и куда? Опять в эту конуру? После многочисленных разговоров, споров, обид, слез и примирений, родители Виталия Егоровича согласились на родственный обмен.

Что двум пенсионерам надо? Что им одной комнаты не хватит? А мальчик растет и занимается музыкой. И по-честному, от чертовых гамм у Симочки уже мигрень. Но заниматься-то надо.

Переезд совсем выбил Виталия Егоровича из колеи. За свой счет дали только три дня. Мама охала, что не перенесет, если у «Мадонны» отобьется хотя бы осколочек. Папа жаловался на больную спину и скрывался у соседа играть в шахматы. Симочка долго и нудно оборачивала стаканы и фужеры в несколько слоев газет. Чешское стекло! А переколотят при перевозке, в сервант граненые стаканы ставить?

Антоша мечтал только об одном, чтобы грузчики уронили пианино, тогда он с чистой совестью перестанет ходить на музыку. Он не отказывался, так получилось.

Виталий Егорович осунулся, выглядел неухоженным. Симочка забыла подписать коробки, и кастрюли искали несколько дней. Она категорически отказывалась распаковать вещи. Надо же ремонт сделать! Как раз вещи не мешают.

На работе Виталию Егоровичу сочувствовали. Весельчак Рындин говорил, что переезд равняется двум ремонтам, а один ремонт равен пожару. Значит, Виталий Егорович – погорелец. Хотя многие завистливо вздыхали, хоть таким способом квартира больше. А то стоишь на очереди и никакого просвета.

Виталий Егорович стал приходить домой позже. Выйдя с работы, час бродил по улицам. Дома врал про собрания, про общественную работу, про несуществующие дежурства.

Однажды вечером на улице его кто-то окликнул. Виталий Егорович обернулся и застыл в изумлении. Перед ним стоял огромный мужик в лохматой меховой ушанке и меховых сапогах.

– Здорово, Торопов! А я смотрю – ты не ты. Не узнал что ли?

Одноклассник твой, Гриша Потехин.

– Гриша? – Виталий Егорович совсем растерялся. Это тот двоечник и хулиган Гриша, от которого мечтали избавиться учителя?

Гриша уговорил зайти. Он тут недалеко. Сейчас в отпуск приехал. Заодно детям Москву показать, в театр сводить и в кино. Только в зоопарк не пойдут, его дети зверей в естественных условиях каждый день видят, что им на бедолаг в клетках любоваться.

Дома у Гриши на встречу выбежали ребятишки. Старший – Артем, двенадцать лет, высокий, похожий на отца парнишка. Трехлетняя Маечка, розоволицая кудрявая куколка. На руках у Гришиной жены Маруси годовалый Митя. Трое детей! С ума сойти! Жена – улыбчивая, добродушная, спокойная. Передала Митю старшему сыну и стала накрывать на стол, гость пришел – одноклассник мужа. Виталий Егорович мялся, отнекивался. Как-то неудобно, свалился без предупреждения, людям лишние хлопоты. Но Гриша только хохотал, хлопал Виталия Егоровича по плечу. Совсем они тут в городе одичали, может, письменное приглашение в гости посылать?

Виталий Егорович представил лицо Симочки, если бы он так привел кого-то домой. Приличные люди без звонка не приходят. Надо же подготовиться, не яичницу же на стол ставить? Чтобы и колбаска хорошая была, и к чаю что-нибудь, словом, как у людей.

Маруся быстро накрыла стол в кухне. Жареная картошка с грибами, соленая рыба, муж сам и поймал, и засолил. Виталий Егорович предложил сбегать вниз, ну хоть, бутылочку купит.

– А у нас есть, – опять довольно захохотал Гриша.

Только за столом Виталий Егорович как следует рассмотрел одноклассника. Обветренное грубоватое лицо, усы, короткая борода. Волосы почти до плеч! Когда Гриша тянется за хлебом или солонкой, под тонким свитером перекатываются мускулы. Широкие плечи, и живот не торчит. Настоящий северный волк. Виталию Егоровичу показалось, что Гриша попросту украл его мечту.

Гриша рассказывал, как после школы закончил ПТУ по специальности штукатур-маляр. Но оставаться в городе не захотел. Нудно. Уехал на север и несколько лет работал на рыболовецком судне. До сих пор немного скучает. Такие там люди! Мужики – одним словом. И работа, хоть тяжелая и иногда опасная, но он готов был все отдать, чтобы опять ветер и соленые брызги в лицо. В отпуск поехал с другом в маленький украинский поселок на берегу Днепра и влюбился в младшую сестру товарища, Марусю. Когда у них родился старший Артемка, Гриша решил перебраться на землю основательно. Жить в городе после морских просторов не хотелось. Устроился егерем в таежном поселке. Красота! Живут на краю поселка в просторном деревянном доме. Правда, школы в поселке нет. Артему приходится учиться в городе и всю неделю там жить. Ну, ничего, школу закончит, армию отслужит и к отцу, в помощники. А захочет, может в мореходку поступить. Море – это… Ну словами не объяснишь, как любовь на всю жизнь.

Маруся согласно кивает. Гладит мужа по плечу. Не шипит, что опять наливает рюмку и громко разговаривает. Маленькая Маечка залезла на колени к Виталию Егоровичу. Сначала он растерялся, а потом стал ее покачивать: «Поехали-поехали, с орехами, с орехами. В ямку – бух!»

Маечка смеялась: «Исе, дядя Виталик, исе!»

Маруся пошла укладывать детей, позвала Маечку.

– Дядя Виталик, ты хоосий, я тебя лублу.

Виталий Егорович почему-то почувствовал комок в горле. Испугался, наклонил голову, чтобы не видно было глаз. Что с ним такое?! Чужой ребенок, и растрогал до слез. Наверное, лишнего выпил. Он поцеловал Маечку в кудрявую макушку. Господи! Не разреветься бы, как сентиментальная раскисшая бабенка.

Время летело незаметно. Гриша показывал фотографии. Оленьи рога. Ружье. Виталий Егорович поглаживал гладкий ствол. Первый раз в жизни держит в руках такую вещь!

Гриша стал уговаривать плюнуть на нудную работу и уехать в тайгу. Пусть берет семью и никаких проблем. Воздух, природа, люди замечательные. Работа найдется, и жена может в школу устроиться. Учителей там всегда не хватает. А то Виталий закиснет совсем и превратится в немощного старика. Будет сидеть на бульваре и в домино играть.

Виталий Егорович, осмелевший от выпитого, соглашался. Действительно, что за жизнь? Работа, дом. Финские обои доставай, кафель раздобудь, путевки пробей. А время-то уходит, вроде и не жил толком. Завтра же поговорит с женой. Он же еще молодой. Надо не бояться повернуть жизнь. Чего терять-то, болото?

Гриша сказал, что в Москве пробудут еще три дня, пусть Виталий позвонит, или Гриша позвонит. Можно вместе и махнуть. На первых порах он поможет устроиться, и Маруся поможет, и Артемка в школе все покажет.