Агент чужой планеты - Валерий Нечипоренко

- Что ж, пусть все остается как при дяде. Он почтительно вытянулся:

- Премного благодарны!

- Кстати, почему вы решили, что я - дядюшкин наследник? Может -обыкновенный жулик? Он хихикнул:

- Как можно! По машине сразу и признал. Да и по повадке видно. Разве жулик станет открыто ходить по чужому дому? Притом дядюшка говорил о вас.

- Говорил обо мне?

- Ну да! Был-то он вдов, своих детей не имел. И часто говорил - если вдруг случится беда, то завещаю все свое имущество любимому племяннику -Вадиму Федоровичу Ромоданову. Мы вас уже который день поджидаем...

- Вы хорошо знали дядю?

- Да как сказать... Лет с полтора десятка будет. Бывало, наедет он, крикнет с порога: "Васильич, рюмку выпьешь?" Как не выпить? Ну, расспросит о том о сем, а после скажет: "Ладно, Васильич, иди, мне работать пора". Душевный был человек!

- И часто он... наезжал?

- Да не сказать чтобы очень. Все больше летом. А зимой дом, считай, пустовал.

- Отчего он умер и как? - Я направил на старика сильный импульс.

- Одному Богу известно, - вздохнул он.

- Постойте, разве вы не присутствовали на похоронах?

- Выходит, так, - смутился Пономарец. - Помер-то он, значит, не в Жердяевке и даже не в городе, а где-то за границей, в командировке. Даже не знаю, в какой стране. Ведь ваш дядюшка был, значит, из секретного института и лишнего ничего не говорил. Но однажды признался: если умру, говорит, то завещаю свое тело для научных опытов. Так что хоронить нам его не довелось. - Он печально вздохнул.

Было о чем призадуматься. Я-то после беседы с Мамалыгиным полагал, что "дядя" - некое вымышленное лицо, необходимое для правдоподобия моей легенды. Но вот оказывается, что этот человек существовал на самом деле и исчез в тот самый момент, когда мне предложили стать агентом планеты Диар. Странная смерть где-то "за бугром"... Странное завещание относительно своего тела... Мне подумалось, что ни в квартире, ни здесь, на даче, на мои глаза так и не попалось ни одной бумажки, проливающей свет на "дядюшкину" жизнь. А ведь как ученый он должен был оставить хоры рукописей, архив...

- Гости у него бывали?

- Вот чего не было - того не было. Очень он личный покой уважал.

- А женщины? Пономарец хихикнул:

- Никогда! Однажды я говорю ему: "Хозяин, не пора ли тебе жениться, как всем нормальным людям?" А он отвечает: "Я, Васильич, сызмальства к этому племени интереса не имею. Одна суета!"

Ужимки старика мне не очень понравились.

- Дядя был прекрасным человеком, - строго сказал я. - Память о нем должна оставаться светлой.

- Само собой, - понятливо кивнул он. - Это я только вам, как молодому наследнику... А так - ни гу-гу, даже соседям.

Плутоватость старика была для меня очевидна. Может, стоило от него избавиться? Но я прикинул, что со временем смогу вытянуть из него еще кое-какую информацию.

Вслух сказал:

- У меня другие привычки. Теперь в этом доме часто будут появляться гости. Работы у вас прибавится. Я согласен доплачивать, если у нас будет полное взаимопонимание.

- Не сумлевайтесь! - заверил Пономарец, и я мог бы поклясться, что он умышленно коверкает язык. - Будете очинно довольны!

- Рюмочку выпьете?

- С превеликим удовольствием! - крякнул он. - Вот ваш дядюшка, бывалоча, наедет да так крикнет с порога...

- Это вы уже рассказывали.

Я провел его к машине, достал из "бардачка" бутылку и налил почти полный стакан.

- Ну, за вате здравие, молодой наследник! Он выпил со сноровкой, доказывавшей многолетнюю практику.

- Ох, хороша! Забориста!

- А что за башенка наверху?

- А-а, с хлюгером... В ней ваш дядюшка любил заниматься своими учеными трудами. И все больше по ночам. Бывалоча, вся Жердяевка спит, одно только круглое окно у него и светится. Я однажды говорю: "И охота тебе, хозяин, на эту верхотуру лазить?" А он отвечает: "У меня, Васильич, вдохновение там появляется"... - Язык у Пономарца начал заплетаться.

- Бассейн в доме работает? - прервал я его излияния.

- В лучшем виде! - ухарски воскликнул он. - Насос, подогрев, все как в аптеке. Если желаИте поплескаться, я мигом включу.

- Мигом не надо. А попозже включите. Возможно, я сегодня еще вернусь. С гостями.

- Хозяи-ин! - Он покачнулся. - Встретим в лучшем виде!

Поручив деду навести в доме и вокруг идеальный порядок, я сел в машину и направился на лекции.

* * *

Мой родной институт располагался тоже за городом, только с противоположной - северной - стороны. Шесть корпусов - из них три общежития - выстроились елочкой в довольно-таки унылой местности. Тогда была мода возводить вузгородки на отшибе, словно какие-то вредоносные объекты. Сразу же за объездной дорожкой тянулись колхозные поля, которые регулярно обрабатывались ядохимикатами. Когда оттуда дул ветерок, в аудиториях - даже при закрытых окнах - стояли отнюдь не жердяевские запахи.

Я припарковал свою "Волгу" на общей стоянке. Обычно здесь съезжались дюжины две-три "Москвичей" и "Запорожцев", принадлежавших преподавателям и студентам из имущих семей. На нашем курсе машиной не владел никто.

Я уже выбрался из салона, когда со стороны города показался переполненный "Икарус". Допыхтев до остановки, он распахнул двери, выпустив из своих недр едва не полфакультета.

А вот и наши корифеи - Виталий и Олег. Оба долговязые, но спортивные. Виталий темный, Олег светлый. Идут, отчаянно о чем-то споря. Должно быть, спорили и в автобусе, не обращая внимания на давку. Интересно, если их высадить на необитаемый остров, долго ли продлится эта дружба?

- Привет, старики!

Оба остановились, удрученно глядя на меня.

- Вадик, мы тебе сочувствуем. От всей души, - сказал Виталий.

Олег солидарно кивнул.

- Сочувствуете? - сощурился я. - А что за беда стряслась? Меня сняли со стипендии за прогулы? Или влепили выговор по комсомольской линии?

Они удивленно переглянулись.

- Ну как же... - осторожно проговорил Виталий. - Умер твой близкий родственник... Или мы что-то напутали?

Вот те раз! Надо же было сунуться к ним с сияющей рожей! Но я и понятия не имел, что слух о кончине моего дорогого дядюшки успел так широко распространиться. Четко работают диарцы! Как же выкрутиться? Я выдал первое, что пришло в голову:

- Все так, к сожалению... Мой славный дядя... Понимаете, он был большим оригиналом, верил в переселение душ и перед смертью завещал вспоминать его только с улыбкой...

Они опять переглянулись, синхронно похлопали меня с двух сторон по плечам и двинулись дальше.

Конечно, мне ничего не стоило воздействовать на этих гордецов биополем, вызвав у них прилив дружеского чувства ко мне. Но я не хотел легкой победы. Ребята, я сделаю так, что вы сами попроситесь в мою компанию.