Письма спящему брату (сборник) - Андрей Десницкий

Я ведь на самом деле вижу настоятельную потребность в организации другой комиссии — лингвистической. Вот где собака не рылась! Вот где кладезь! Что это мы, по старинке называем вранье враньем? Не вранье это, а пи-ар. Пи-ар, запомнили? Сумасшедшее бабло, между прочим, крутится. Зло творить, тут немного ума надо, а вот пропиарить его как следует…

Конечно, и в стародавние времена обращали мы внимание на такие штучки. Хороша была та версия про Иуду Искариота, к которой я и сам, скажу с чувством законной гордости, приложил копыто. Ну, про то, что это он и есть главный трагический герой Евангелия, мол, без него не было бы того Происшествия на Кресте. Раз уж оно так им далось, Происшествие, то по крайней мере надо интерпретировать в выгодном для нас свете. Как мучался бедненький Иуда, решаясь своевременно проинформировать о своем Учителе. Ну, конечно же, именно он и был критическим звеном в цепочке — не пусти он информацию по своим каналам, так и остался бы Враг, хи-хи, без Креста, без Креста! Да-да, именно так всем и рассказывать, что Враг — тщедушный дурачок, который даже помереть не мог без посторонней помощи. Ляпнул какое-то пророчество, а Иуде за него пришлось отдуваться, исполнять. Самому удивительно, как долго живет эта версия…

А впрочем, чему удивляться? Это же так созвучно человеческому самоощущению! Если я предаю, ворую, убиваю, то это вынуждено, на самом деле я и есть жертва, я и есть главный герой! Если Враг там чего-то когда-то кому-то напророчествовал, то теперь я, именно я решаю, как это пророчество будет исполнено, кого казнить, а кого миловать, я, а не этот бессильный и глупый Враг, который так нуждается во мнееее!

Ух, как здорово! Говорят, Иуда особенно громко скрежетал зубами, когда ему представили весь этот спектакль. Надо же иной раз поразвлекать клиентов, не все же их кушать!

Но этого, конечно, недостаточно в век информационных технологий. Новояз, вот наша сила! «Сегодня в так называемом Эдемском саду Адам и Ева приступили к выполнению программы по преодолению продовольственного кризиса. Заготовка плодов информационного древа идет полным ходом. Слухи о существовании древа жизни, тем не менее, не подтвердились. В стороне от плодозаготовителей встречаются пикеты так называемых херувимов, выступающих за поддержания экологического баланса в саду. По словам главного эксперта Змея, экологии сада ничто не угрожает, в то время как экстремистски настроенные херувимы могут обладать незарегистрированными огненными мечами. Силовые структуры уже предпринимают необходимые действия. Оставайтесь с нами, и мы расскажем вам, как будут развиваться события».

Расскажем-расскажем, всенепременно, обязательно! Вы, дорогие мои, сладенькие, румяненькие мои людишки, будете обо всем информированы. Вы потом даже не сможете оправдаться, что ничего не знали. Так что оставайтесь с нами, оставайтесь подольше — и останетесь навсегда!

Просто нужно правильно подобрать имена… Вот, например, история о вооруженном конфликте между религиозным экстремистом Авелем и героически вставшем на его пути Каине. Вот оперативное и кардинальное решение демографической ситуации в Вифлееме. Вот фестиваль искусств, приуроченный ко дню рождения царя Ирода, и мракобесная критика юных дарований со стороны нетерпимого Иоанна Крестителя. Вот ликующий народ приветствует видного деятеля освободительного движения, борца за светлое будущее всего человечества товарища Варравву и требует решительно покарать наймита мировой… нет, это впрочем, устаревшая версия. Лучше вот так: Искариот и партнеры, информационная поддержка правительственных структур. Рукомойники системы Пилата: отправь невиновного на крест и спи спокойно. Это как раз в духе времени. В нашем духе.

В общем, как раз пока я писал эти наброски, пришли две новости. Начали, конечно, с плохой… Это оказался родной прадед нашей подопечной. Тот, в бушлате. Отвратительная семейственность! Очень характерно для Врага: «кто не возненавидит отца и мать», и всякое тра-ля-ля, а как доходит до дела, так родственников своих выгораживаем. И вообще, между прочим, он без вести пропал, и даже не канонизирован, кто дал ему право вмешиваться? Да, серьезная каша заваривается… и отступить уже не получится. Будем долбить до последнего.

Зато она перестала ходить в ту свою церковь. Вот уже две недели ни ногой! Значит, сработало. Значит, я героически принял удар на себя и посеял все-таки в ее душе, что полагалось посеять. Ну что же, не бывает бо́льших ненавистников церкви, чем те, кто в свое время обкушался церковностью. Пожалуй, я снова возьму на себя руководство действиями на местах. Жаль только, что я так и не знаю толком, чем закончился тот их разговор.

Вот только надо подумать, в каком направлении ее вести. Во-первых, конечно же, надо заставить ее жить исключительно своими переживаниями. Вся ее религиозность была построена в основном на эмоциях, мимолетных, незрелых, капризных — так пусть она назовет эти эмоции настоящей духовностью и переваривает, переваривает, переваривает произошедшее, пока не начнет тошнить — а там и от бледной своей и немощной духовности нетрудно будет отказаться в пользу здорового, бодрящего адского реализма.

Пусть она почаще думает, как ее обидели, не поняли, оттолкнули. Пусть прозреет, увидит все ханжество и лицемерие своего былого духовника, всю его человеческую непривлекательность и ограниченность, которую она так старательно не замечала прежде. Было очарование влюбленности, так настало время разочаровываться, настало время обвинять его самого в собственной слепоте и близорукости: как же это я могла в нем так ошибаться! Это же возомнившее о себе ничтожество! Главное, отводить ее от мысли, что это она сама о нем невесть что возомнила, когда подогревала на огоньке его проповедей свою мечтательность.

Пусть ее молитва, если уж не удалось вовсе отучить ее от молитвы, будет сплошным расчесыванием ран, даже мнимых ран: не оценили, не поняли, не приняли. О себе, любимой. Притворяле надо постараться, чтобы ее хилая молитва как-то обходила других людей. Порой даже просто воспоминание о тех, кто любит и ждет, действует на наших подопечных как душ, смывающий с души заскорузлую грязь. А то еще, чего доброго, начнет переговариваться с тем, в бушлате, и с другими, которые уже у Врага, к которым у нас доступа нет… Так что если уж она и помянет другого человека, то пусть думает о нем исключительно как об объекте: сделайте его таким-то и таким-то, он мне так больше понравится! Это ничего, это нам не опасно.

А еще надо проследить за кругом ее чтения. Подкинуть ей… нет, советская атеистическая литература тут не пройдет, от нее уже и младший бесовский состав давно тошнит. Что-то утонченное, возвышенное, высокодуховное… Традиционная церковь, которая так небрежно относится к людям — Галилею, Копернику, и, конечно же, к ней самой, — такая церковь не имеет права на настоящую духовность. Вот какое-нибудь тайное учение, да позаковыристей… ага, одно из тех, где в лабиринте зеркал теряется четкое различие между нашим нижайшим отцом и Врагом. Духовность, чистая духовность, разреженный горный воздух Тибета… без кислородной маски, разумеется, зачем, она же и сама по себе достаточно сильна.

Ну, а если не удастся отвратить ее вовсе от христианства, заставим ее побегать в поисках «церкви, которая ей подходит». Эта оказалась недостаточно внимательной к ее запросам, в другой не хватает вкуса, третья вообще какая-то подозрительная… Пусть прыгает себе из храма в храм, из конфессии в конфессию, и нигде не находит покоя. Пусть лепит в своем воображении идеальную церковь, состоящую из одних святых, единственная цель которых — ублажать ее ненасытную душеньку. А уж к какому собранию это ее приведет, в конце концов, это ей до поры до времени знать не обязательно. Это уж по нашей части.

Была бы она мужчиной, можно было бы попробовать сделать из нее великого религиозного реформатора, создателя еще одного учения, спасительного и окончательного. Но с женщинами это редко проходит, амбиции у них лежат в другой плоскости. А уж наша клуша на такой полет точно неспособна. Ну, неважно, был бы результат, пусть ведет религиозные войны в собственной душе и собственной квартире, выйдет тоже ничего.

А если начнет догадываться, что речь тут идет не о духовности, о простых человеческих страстишках и переменчивых настроениях — закидаем ее популярной психологией. Очень увлекательное чтение! Читатели медицинских справочников находят у себя симптомы всех телесных болезней, а вот душевные болезни — это уж на счет ближнего, извольте. Пусть она проводит дни и ночи в размышлениях о психическом здоровье своего бывшего духовника и его паствы: у кого пограничное состояние, у кого маниакально-депрессивный психоз, у кого психопатический склад личности. Вот-вот, бедненькие они! Мы за них даже и помолимся, пожалеем их, они же все такие больные-пребольные, одна я здоровая, нормальная, но я же устала в этом дурдоме, я не могу постоянно их на себе вытягивать… Ага! Очень продуктивная линия. Надо обязательно побеседовать с искусителями. Кто сказал, что фарисейство обязательно должно рядиться в религиозные рясы? Отстали вы от жизни, господа искусители!