Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты - Анна Бену

Итак, число «двенадцать» несет в себе двенадцать качеств месяцев года:

1. Март – пробуждение

2. Апрель – накапливание сил

3. Май – цветение, засеивание

4. Июнь – взрастание

5. Июль – созревание

6. Август – зрелость, осуществление

7. Сентябрь – плодоношение и распределение плодов

8. Октябрь – подведение итогов

9. Ноябрь – успокоение

10. Декабрь – смерть, сон, отдых, преображение

11. Январь – торжество покоя

12. Февраль – двери в новую жизнь.

Двенадцать можно рассмотреть и как двенадцать знаков зодиака, также несущих двенадцать различных качеств, имеющих аналогии в сознании человека. Но об этом подробно лучше скажут профессионалы в сфере астрологии.

Двенадцать – одно из излюбленных чисел сказок. Человек не мыслил себя в отрыве от космоса, от неба и небесных явлений. Наблюдая за звездами, он вписывал себя и Землю, на которой он живет, в траекторию движения светил, в общий космический танец. Прохождение Земли через двенадцать зодиакальных созвездий имеет свое отражение в сказочно-мифологических представлениях людей древних цивилизаций. Деление дня и ночи на двенадцать часов. Деление года на двенадцать месяцев. «Обычай принимать за единицу времени солнечный год идет из Египта. Большинство других исторических культур (и до некоторого времени сам Египет) знали год одновременно солнечный и лунный, состоящий из 360 дней (из 12 месяцев по 30 дней в каждом), к которым прибавлялись пять дополнительных дней. Индейцы зуньи называли месяцы «шагами года», а год – «походом времени» (Мирча Элиаде. «Миф о вечном возвращении»).

Эти «шаги года» – 12 месяцев, отразились в мифологии и в мире сказки. Это двенадцать молодцев, исполняющих желания того, кто обладает волшебным кольцом (символ замкнутого цикла, организации движения, бесконечности) или посошком перышком (см. сказку «Три царства – медное, серебряное и золотое»). Это в полночь двенадцать раз пробившие часы, отнимающие волшебные дары у Золушки. Это двенадцать врат и замков мельницы в сказке «Звериное молоко». Это борьба богов солнечной ладьи Ра, проходящей через двенадцать врат ночи, с силами хаоса и победа над ними.

При смене одного периода из 12 месяцев на другой, окончании одного ритмического цикла, повсюду в различных культурах происходит празднование Нового года, как нового этапа Творения.

Мирча Элиаде приводит примеры ритуалов, сопутствующих встрече Нового года. Это посты, омовения, очищения, тушение огня и его ритуальное оживление.

«В момент такого рассечения времени, каким является Новый год, мы присутствуем не только при фактическом окончании одного промежутка времени и начале другого, но также и при отмене прошедшего года и истекшего времени. Таков, впрочем, и смысл ритуальных церемоний очищения: сожжение, аннулирование грехов и ошибок отдельного человека и всей общины в целом, а не простое «очищение». Возрождение, как указывает на то само это слово, – это новое рождение… ежегодное изгнание демонов, грехов и болезней, в сущности, является попыткой вернуть хотя бы на миг мифическое изначальное Время, «чистое» Время, каким оно было в «момент» Сотворения. Любой Новый год – это возобновление Времени с его начала, то есть повторение космогонии. Ритуальные схватки между двумя группами участников, присутствие мертвых, сатурналии и оргии – все эти элементы указывают на то, что в конце года и в преддверии Нового года повторяются мифические мгновения перехода от Хаоса к Сотворению Мира».

У египтян празднование Нового года совпадало с разливами Нила, символически возвращавшего мир в изначальное состояние, к первобытным водам, из которых возникло бытие. Отступая, воды великой реки обнажали холмы суши, символизировавшие первозданный холм Бен-бен – первый участок суши, возникший из вод предвечного хаоса. Плодородная, покрытая илом земля, засеиваемая зерном щедрой рукой крестьянина, была подобна возрождающемуся Осирису. Таким образом, новый цикл, Новый год начинался с обновления природы, с возрождения жизни, возрождения праведного начала, каким являлся в египетской мифологии Осирис – добрый пастырь, в отличие от погубившего и занявшего его престол, брата Сета – олицетворявшего хаос. Хаос – Сет расчленяет праведное начало – Осириса на 14 частей и разбрасывает по всему Египту, но Исида собирает части тела мужа и оживляет его заклинаниями. Справедливость восстанавливается в ходе битвы между Сетом и законным наследником престола, сыном Исиды и Осириса, – Хором.

Вместе с разливом Нила Осирис возрождается. В мире вновь торжествует справедливость, так как хаос – Сет побежден. Эта сила возрождения передается всему Египту, каждому египтянину.

«Отмеченные почти у всех индоевропейских народов, эти мифически-ритуальные сценарии Нового года – со всеми своими шествиями карнавальных масок, жертвенными животными, тайными союзами и т.д. – оформились, несомненно, в основных своих чертах уже ко времени индоевропейского сообщества… мифически-ритуальная модель Нового года как повторения Сотворения (Мира) была известна у шумеро-аккадцев, а существенные ее элементы встречаются у древних египтян и евреев» (Мирча Элиаде. «Миф о вечном возвращении»).

Мирча Элиаде описывает церемониал встречи вавилонского года – акиту. «Во время церемонии акиту, которая длилась двенадцать дней, в храме Мардука торжественно произносилась и неоднократно повторялась так называемая поэма о Сотворении – Энума элиш («Когда вверху»). В ней воспроизводилась битва между Мардуком и морским чудовищем Тиамат, – битва, происходившая во время оно и с окончательной победой бога положившая конец Хаосу. (То же самое и у хеттов, где показательная схватка между богом бури Тешупом и змеем Илуянкой пересказывалась и воспроизводилась при праздновании Нового года.) Битва между Тиамат и Мардуком изображалась борьбой между двумя группами участников, обряд, который имел место и у хеттов, все в тех же рамках драматического сценария Нового года, и у египтян, и в Угарите. Борьба двух групп участников не только символизировала первоначальный конфликт между Мардуком и Тиамат, она повторяла, она актуализировала космогонию, переход от Хаоса к Космосу. Мифическое событие происходило в настоящем. «Да продолжает он побеждать Тиамат и сокращать ее дни!» – восклицал жрец. Битва, победа и Сотворение совершались в это самое мгновение.

В рамках того же церемониала акиту отмечался и праздник, носивший название «праздника Судеб» (загмук), во время которого определялись предсказания на каждый из двенадцати месяцев года , что означало создать двенадцать предстоящих месяцев (ритуал, сохранившийся более или менее явно и в других традициях).

…«первобытный человек», придавая времени циклический характер, аннулирует его необратимость. В каждое мгновение все начинается с самого начала… это повторение, актуализируя мифический момент, в который было явлено архетипическое действие, бесконечно удерживает мир в одном и том же рассветном мгновении Начал» (Мирна Элиаде. «Миф о вечном возвращении»).

Итак, время бесконечно возрождается, а вместе с ним возрождается и человек. Время возрождения – это точка смены циклов – дня и ночи, и годового цикла. Каждую ночь человек погружается в сон – символическое небытие, просыпаясь, человек обретает вновь бытие, рождается заново.

В Древнем Египте египтянин, засыпая, помещал голову на подголовник, символизирующий два холма горизонта, между которых восходит солнце. На рассвете, пробуждаясь от сна и открывая глаза, египтянин уподоблялся восходящему, преображенному за ночь молодому солнцу – Хепри. Солнце за день стареет, превращаясь в старца Атума, которому предстоит сразиться ночью с силами хаоса – змеем Апопом. Атум побеждает змея и в виде новорожденного преображенного Хепри появляется на горизонте. Так же и человек, пройдя свой день, принеся плоды, устав от труда, ложится спать, чтобы возродиться с новыми силами во вселенной своего нового дня. И как предвечное божество открывает глаза, изливающие во вселенную первый свет, раздвигающий тьму, и мир начинает существование, так же и египтянин утром открывает глаза во вселенную своего бытия, начиная новое сотворение своей жизни.

Встречу Нового года индейцами майя описывает францисканский монах Диего де Ланда, бывший свидетелем этих празднеств: «В первый день (месяца) Поп, первый день месяца у индейцев, был их новый год, очень торжественный праздник у них, ибо он был общим для всех, и таким образом все селение вместе справляло праздник всех идолов. Они подметали свои дома, а сор и эту старую утварь выбрасывали за селение на свалку, и никто, хотя бы он и нуждался, не трогал ее. Для этого праздника начинали поститься и воздерживаться от своих жен сеньоры, жрецы, знатные люди и те, кто еще хотел по своей набожности; они постились столько времени пред праздником, сколько считали уместным… но никогда не менее тринадцати дней.