А ларчик просто открывался - Марина Серова

Полежав так какое-то время, я наконец обнаружила свой желудок. Это-то меня и доконало. Из всех моих измученных органов он повел себя самым паскудным образом, всем своим поведением заявив: «Еще раз так напьешься, будешь переваривать все съеденное сама, без меня!» В общем-то, трудно было с ним не согласиться, поэтому я не стала спорить, а попыталась быстренько прикинуть, чем бы его ублажить. Но ничего подходящего в голову не приходило. Еще пару минут я старалась воздействовать на него силой убеждения, потом поняла, что дальше так продолжаться не может — надо что-то делать.

Я стала мобилизовывать разрозненные части своего организма, соединяя их в единое целое и морально подготавливая себя к необходимости встать и добраться до ванной. Не знаю, сколько это все длилось, но в конце концов я засунула себя под холодный душ. Струйки ледяной воды отрезвили меня до такой степени, что я даже умудрилась замерзнуть. Несказанно обрадовавшись последнему факту, я нацепила на мокрое тело халат и потащилась в кухню с целью заварить себе крепчайшего кофе.

Пока готовился любимый напиток, я сидела на табурете и не отрываясь смотрела в окно, пытаясь понять, действительно ли мир так иллюзорен или это последствия моего вчерашнего визита к Борисову.

Глоток горячего кофе пришелся моему измученному, а вернее, отравленному алкоголем организму настолько кстати, что даже желудок прекратил свои подрывные действия, разлагающие и без того морально неустойчивые сердце, печень и почки. Сделав еще пару глотков, я дотянулась до полки, достала оттуда сигареты и положила их обратно. Умная…

Допивая кофе уже в зале перед телевизором, я окончательно пришла в себя. Даже оказалась в состоянии вспомнить кое-что полезное из того, что мне удалось вытянуть вчера из Борисова. Сидеть и жалеть себя уже не хотелось, поэтому я начала думать о том, что буду делать дальше.

Вариант с похитителем-маньяком я отвергла сразу, поскольку он практически наверняка означал для меня полное поражение. Я решила действовать исходя из того, что икону Тверской Богоматери украли с расчетом как можно быстрее ее загнать. Сделав выбор, я стала вспоминать, кто из знакомых мог бы вывести меня на какого-нибудь скупщика краденого, специализирующегося не просто на предметах старины, а именно на церковной утвари и иконах. И остановилась на кандидатуре давнего и уже не раз оказывавшего бескорыстную помощь приятеля — Толик Эйтвин работал на Сенном рынке, продавал там рыбок и знал всех окрестных бомжей, карманников, а также прочих обитателей базара. Наверняка он сможет порекомендовать человечка, который связал бы меня со скупщиками.

Недолго думая, я набрала телефон Толика и через несколько секунд услышала в трубке его хрипловатый голос:

— Да!

— Толик?

— А, Танюша! Чего тебе, зайка моя?

— Мне бы повидаться с тобой. Есть пара вопросов.

— Давай подваливай. Только по дороге отлови где-нибудь пару бутылочек светлого пивка.

— Что, бодун подкрался незаметно?

— Так точно, товарищ генерал, умираю!

— Стало быть, собрат по несчастью.

— А ты что, тоже того… умираешь?

— Да уж лучше бы уже умерла… Ладно, с меня пиво — с тебя добрый совет. Жди.

Я повесила трубку. Бывают же такие совпадения! Впрочем, Толика гораздо труднее застать трезвым, чем навеселе. А то, что он сейчас сидит дома в похмелье, мне даже на руку — так из него будет легче выкачать необходимую мне информацию. Только бы вслед за пивом не последовала водка, а то ведь так и кончиться недолго.

Наскоро одевшись, я вышла из дома. На улице накрапывал мелкий неприятный дождик, которого, сидя дома, я даже не заметила. Я постояла пару минут на крыльце, соображая, что же теперь делать. Садиться за руль в таком состоянии нечего и думать. Возвращаться домой за зонтиком? Нет уж, лучше прогуляться под дождем, чем опять переться на свой этаж, тем более что лифт по всемирному закону максимального западла снова не работал.

До Толика я добралась пешком, поскольку опасалась даже пробовать воспользоваться каким бы то ни было транспортом. К тому же идти было не так уж далеко и все равно придется куда-нибудь забрести за лекарством… пардон — за пивом.

Толик встретил меня как родную. Вернее, как родное он встретил принесенное мной пиво. Думаю, если бы я осталась за порогом квартиры, он вряд ли обратил на это внимание. «Ах ты золотко мое!» — лихорадочно протараторил он, выхватив у меня бутылки, и побежал на кухню за открывалкой. Ясно: пока в его организме не очутится необходимое количество пива, разговор не получится. Поэтому я села в хорошо знакомой мне комнате, сплошь заставленной разной величины аквариумами, до отказа заполненными разноцветными маленькими и большими рыбками, и стала сосредоточенно разглядывать ближайший ко мне аквариум с представителями, как мне показалось, марсианской фауны.

С кухни раздались булькающие звуки и возглас Толика:

— Ох, хорошо-то как!

Через несколько минут он вошел в комнату с откупоренными бутылками, прижатыми к груди одной рукой, и с двумя высокими стаканами в другой. Бутылок оказалось на одну меньше — ее, очевидно, он опорожнил на кухне целиком.

— Ну и погулял я вчера… — сказал Толик, наливая пиво в стакан и пододвигая его ко мне.

— Да уж. Выглядишь ты, как я себя чувствую, — не преминула заметить я, глядя на огромные мешки у него под глазами и на растрескавшиеся губы. — Ты мне вот еще что скажи: ты на улицу сегодня выходил?

— На балконе был.

— Там действительно туман или это у меня с похмелья в глазах мутно?

— Туман, Танечка, — сказал Толик со своей обычной идиотской улыбкой от уха до уха, тяжело опускаясь на свой любимый стул, — потому как я его тоже вижу.

— Ну, это еще не критерий, — ответила я, намекая на то, что его состояние идентично моему.

Толик громко рассмеялся. После выпитой залпом бутылки он чувствовал себя значительно лучше.

— Шутница ты, однако. Давай-ка лучше пей — поправляться-то надо. А то с больной головой о делах не думается.

Я с опаской посмотрела на стакан у меня в руках, но потом, взяв себя в руки, все-таки сделала большой глоток. Вопреки моим ожиданиям, пиво меня не убило. Напротив, приятно охладив внутренности, оно добралось до желудка и, обнявшись с ним, свернулось внутри в уютный прохладный комочек.

— Ну вот, теперь, я думаю, можно жить, — сказал Толик, глядя на то, как я усаживаюсь поудобнее. — Небось и есть сразу захотелось?

После его слов я с удивлением почувствовала, что некоторое количество калорий мне бы действительно не повредило.

— Да, можно было бы, — ответила я, допивая пиво.

Толик, ухмыляясь, вышел на кухню. Через пару минут он вернулся с тарелкой, на которой лежали нарезанные хлеб, сыр и колбаса, в другой руке он держал масленку.

— Я тут проверил содержимое моего холодильника — бутерброды и яичницу с помидорами будешь?

Я восторженно кивнула головой. Сейчас этот незатейливый завтрак казался мне не хуже званого обеда в королевской семье. И только минут через двадцать, нафаршировав себя яичницей по-французски и бутербродами с крепким сладким чаем, я вспомнила об истинной цели своего визита.

— Толик, я вообще-то к тебе не похмеляться пришла, — сказала я, делая еще один бутерброд с сыром.

— А что, тоже дело нужное. Ты меня, можно сказать, от смерти спасла — сам бы я до ларька не добрался. Так что я твой должник. Выкладывай, что там у тебя.

— Толик, нет ли у тебя на примете какого-нибудь скупщика краденого, занимающегося предметами церковной утвари? Конкретно, меня интересуют иконы.

Толик чуть не подавился.

— Ну вы, мадам, даете! Я, конечно, многое для тебя делал, но такое… Сводить частного детектива со скупщиками — это уж, извините, слишком! Ты что, меня под статью подвести хочешь?

— Нет, я хочу получить свои деньги за раскрытие дела. Если для тебя важен вопрос финансового стимулирования, могу взять в долю.

— Я свое лучше пивом возьму. Только где же я добуду скупщика? Я все больше по мелкой шушере специализируюсь.

— Толик, я на тебя надеюсь. Наверняка у тебя есть кто-то, кто мог бы вывести меня на эту братию.

— А можешь сказать, зачем?

— Я же объяснила — хочу получить свой гонорар. Подсуропили дельце с кражей иконы, мне нужен человек, который разбирался бы в том, куда, как и когда можно сбыть подобный товар. А ты ломаешься.

— Да не ломаюсь я. Просто сам никогда подобным не занимался. Но ты, Танечка, права — есть у меня один «крендель» на примете. Правда, не знаю, как он по части икон, но, может, что присоветует.

— Вот и ладненько. С тебя — адресочек, а с меня — пиво.

— Я боюсь, ты с ним просто так не сговоришься. Придется мне с тобой ехать.

— Ну так в чем же дело? Допивай, и поехали, а то, понимаешь, дело «стынет».

— Ты что, совсем офонарела? Да я не то что ехать куда-то, до сортира дотащиться не могу! Нет уж, давай завтра.