Разноцветный кот - Мари Дана

Шерри погрозила ему пальцем.

- Ты и так сегодня слишком часто трогал мой зад, раз уж тебе удалось до него добраться! Ой!

Адриан внезапно резко поднялся с дивана и схватил ее, обе руки опустились на ее ягодицы и крепко прижали ее к его телу. Он прижался своими бедрами к ее, давая почувствовать эрекцию под его брюками.

- О, мой…, - задохнулась она.

Адриан снял с нее солнечные очки, его темные глаза вспыхнули золотом, когда он поймал ее ярко-красный взгляд.

- Ты так чертовски красива, ты знаешь об этом?

- Я - нет, - пробормотала девушка.

Он медленно и чувственно улыбнулся. Адриан жадно смотрел на нее, как будто она была чашкой сливок, а он хотел вылакать ее.

- О, да, ты прекрасна. - Одной рукой он все еще прижимал ее к себе, в то время как другой он бросил ее солнечные очки на диван, а потом поднял ее, чтобы нежно погладить ее по волосам.

- Знаешь, о чем я подумал, когда в первый раз увидел тебя?

- Нелепое чучело?

Он разразился смехом.

- Нет, я подумал, что ты похожа на снежную принцессу.

- Снежная принцесса. Как оригинально, - иронично усмехнулась девушка, стараясь не позволить его близости (и его эрекции) сбить ее с толку.

Это бы сработало, если бы ее голос не дрожал.

- Я хотел бросить тебя на пол и трахать до тех пор, пока мы оба не потеряли бы сознание.

У нее задрожали колени.

- Потом я хотел пометить тебя и спрятать так далеко, чтобы никто и никогда больше не увидел бы тебя и не захотел бы тебя. Знаешь, почему?

- Феромоны? - слабо ответила она.

Ее соски бусинами затвердели под бюстгальтером, дыхание стало прерывистым.

Рука Адриана снова начала ласково поглаживать ее ягодицы.

- Потому что ты моя.

Она нахмурилась. Если бы не его чертов запах, она врезала бы ему по яйцам.

- Я никому не принадлежу.

- Хорошо. Значит, потому что я - твой, - прошептал он, прежде чем поцеловать ее так, что это чуть не свалило ее с ног.

Это не был ласковый и нежный, словно в первый раз поцелуй. Это был воитель, завоевывающий свою женщину, грубо, беспощадно вторгшийся в ее рот, вынуждающий ее губы и зубы открыться для него со всей неистовой страстностью самца. И ей это очень нравилось . Его рука сдавила ее зад до боли. Другой рукой, сжав ее волосы, он притянул ее так, чтобы ее рот оказался там, где он этого хотел.

Адриан присвоил ее, завладел ею даже без его укуса, и она упивалась этим. Ее прошлые любовники обращались с ней как с хрупким стеклом, деликатно и бережно, как будто боялись, что она разобьется. Они не замечали ее силы. Адриан не только осознавал ее, но и наслаждался этим. Шерри практически обвила собой его тело, запустив руки в его короткие темные волосы, и теперь его рот был там, где она этого хотела. Он помогал ей, поддерживая ее под ягодицы обеими руками и плотнее прижимая ее к себе. Девушка обхватила его за талию ногами и застонала, когда их рты жадно набросились друг на друга.

Когда Адриан наклонился и укусил ее, ставя на ней метку, ей показалось, что перед глазами у нее вспыхнули звезды. Он даже не потрудился сдвинуть в сторону ткань ее блузки. Он укусил ее прямо через одежду, и дикость этого действия усилила ее возбуждение до такого предела, что она и не предполагала, что такое возможно.

- Кровать. Сейчас, - пробормотал он.

- Ммм, хмм…

Адриан хрипло рассмеялся, услышав ее невнятный хриплый ответ, и понес ее вверх по лестнице.

Все вокруг слилось в пятно жженой сиены и темного дерева, когда он на предельной скорости понесся в спальню, ударяясь ими обоими об стены, чтобы развернуться в нужную сторону.

- Раздевайся. Совсем.

- Ммм, - ответила она, кусая его за шею.

Он остановился, замерев посреди комнаты, и весь задрожал. Адриан выгнул шею, чтобы ей было удобнее, и она с жадностью воспользовалась этим преимуществом, чтобы отметить его также, как и он поставил метку на ней.

Звук рвущейся ткани свидетельствовал о том, что она, наверное, оттолкнула его слишком далеко, когда кусала. Он когтями сорвал брюки с ее тела, их холодное прикосновение послало волну дрожи по ее позвоночнику, когда она почувствовала, как он поддел и сорвал с нее трусики.

Когда он когтями раскромсал свои собственные брюки, она застонала: - у благовоспитанного, респектабельного доктора под модными полотняными брюками не было нижнего белья. Она успела только заметить, как он отбросил брюки ногой, и тут же, все еще стоя, он вошел в нее. Это было самой прекраснейшей вещью, которую она когда-нибудь чувствовала в своей жизни. Он заполнил ее собой почти до боли.

- …Твою мать, - пробормотал он.

- Пожалуйста, давай - выдохнула она, задыхаясь.

Золотые глаза мерцали перед ней.

- Не заставляй меня смеяться, принцесса.

Шерри медленно крутанула бедрами, это ощущение заставило его со стоном наслаждения закрыть глаза.

- Распущенная девчонка.

Адриан пошел вместе с ней к кровати, с каждым шагом входя в нее все глубже. Нежным движением он положил ее на край кровати, его член не покидал ее тела.

- Ты готова?

Она взглянула на него.

- Нет, я думала, что буду лежать здесь и смотреть в потолок. Придурок.

Он вышел из нее и резким ударом вошел в нее снова, заставив ее задохнуться.

- Что ты сказала?

- Если я повторю это, ты сделаешь так еще раз? - спросила она, широко раскрыв глаза.

Он когтями разорвал ее блузку и бюстгальтер, распахнул разорванные края и жадно уставился на ее обнаженную грудь.

- Я хочу смотреть, как они двигаются, - прошептал Адриан.

Его клыки увеличились, глаза зажглись золотом; выпустив когти, он ласково поглаживал ее нежное тело. Легкая боль только усиливала ее восприятие. Он сжал ее бедра и начал трахать ее, жестко, быстро и яростно двигаясь в ее теле туда и обратно, его глаза вожделенно смотрели на ее грудь.

- Иди сюда, - задыхалась она, притягивая его за руки.

Ей нужно было отчетливо видеть его лицо, хотелось видеть, как оргазм накроет их обоих.

Адриан позволил ей притянуть его вниз. Теперь она знала, что его Пума сильнее, чем ее. В то время как их человеческая сущность занималась любовью, их Пумы были очень близки к выходу наружу. Его сила была для нее очевидна, когда он нависал над ее бледным телом. Осознание того, что она смогла преклонить пред собой такого сильного мужчину, еще больше усиливало ее возбуждение. Только тогда, когда его лоб оказался на одном уровне с ее лбом, он остановился, пристально глядя в ее яркие, красные глаза и ударил в нее со всей своей силой. Шерри знала, что потом будет вся покрыта болезненными синяками после такого грубого обхождения, но, черт возьми, ничто и никогда не заставляло ее чувствовать себя так замечательно.