Эдем в подарок - Инна Зинченко

— А он говорить умеет? — Робко спросил я.

— Конечно! Он всё умеет, вот только он, всё-таки, отличается от меня, — признался мой гость, — одно, но существенное отличие. Если взять образцы его крови или кожи, то в них не обнаружишь привычных человеческих клеток, там есть только ВВВ и ничего больше.

Передо мной стоял вирус! Твою мать! Такого я не мог себе представить даже в бреду! Даже тогда, когда меня колбасило от дикой температуры, меня посещали вполне понятные глюки и кошмары — бездонная пропасть, розовые щупальца и всё такое. Но ни разу в моих кошмарах мне не являлся вирус в человеческом обличии. И вот теперь что-то подобное живёт во мне! Я от волнения вскочил и заметался по комнате. Чувства, которые владели мной, трудно было описать.

Белёк-копия задрожал и стал медленно, словно мороженое на солнце, таять. Жутковатое зрелище, надо заметить. Вот стоит человек и вдруг ни с того ни с сего начинает оплавляться, скукоживается, а потом и вовсе исчезает. Если бы я такое увидел раньше, то, наверняка бы тронулся умом. Для того чтобы снять напряжение, я спросил у Белька:

— Слушай, а почему ты тогда явился через балкон? И вообще, куда ты исчез тогда?

Инопланетянин задрал голову в потолок, немного помолчал и признался после недолгого молчания:

— Там, вверху находится мой корабль, просто его не видно. Если бы я появился или исчез посреди улицы, на глазах у других людей, это их очень сильно удивило бы. А смотреть на балконы многим в голову не приходит. Да и, если бы посмотрели, то могли бы подумать, что я просто нагнулся или зашёл в квартиру…

Логично, но всё равно непонятно. Я ненавидел себя за тупость, но рискнул продемонстрировать её ещё раз:

— Но куда ты деваешься всегда? Как ты попадаешь на свой корабль?

Белёк пожал плечами и заявил с гордостью:

— Он меня забирает! Он и не такое может! Я говорю про ВВВ! Теперь ты на меня больше не сердишься?

Вопросец! Даже непонятно, как на него отвечать. Я прислушался к себе, чтобы почувствовать хоть какие-то перемены — ничего, даже маленького намёка на присутствие чудесного вируса!

— Ну, скажи, ты рад? — Настаивал мой гость. — Теперь ты доволен? Я сдержал своё слово!

Ну, сдержал! Только вот я никак не мог понять рад я этому или нет. То, что он мне рассказал, казалось чудесной сказкой, в это хотелось верить, но не верилось почему-то. Состояние называется "и хочется, и колется, и мамка не велит". Я бы скорее поверил в маленького крылатого эльфа, в фею с волшебной палочкой, но только не в это! Но расстраивать Белька мне не хотелось, поэтому я великодушно кивнул, дескать, премного благодарен, век тебя, доброго человека, помнить буду и детям своим завещаю, чтобы помнили.

— Всё, — радостно объявил гость, — я своё дело сделал, мне пора покидать Землю. Если честно, то мне здесь совсем не понравилось! Дрянная планетка. Вот ты ВВВ испугался и даже не подумал о том, что вы, земляне — тоже вирус, только гораздо более агрессивный, опасный и абсолютно безмозглый. Не пойму, почему вы себя считаете разумной расой? Вот ВВВ разумен, а вы — нет. Даже намёка на разум я не обнаружил.

Мне стало обидно за всё прогрессивное человечество. Так нас ещё никто не оскорблял! Нет, можно много чего плохого сказать о людях и они это заслужили, но обозвать безмозглым вирусом — это, пожалуй, перебор! Я нахмурился. Белёк заметил перемены в моём настроении и попытался объясниться.

— Ты не обижайся. Но, посуди сам, разве вы ведёте себя иначе? Вы — вирус. Вы живёте в чужом организме, а Земля — это живой организм, паразитируете на нём, нисколько не заботясь о том, что будет потом. И сами не сознаёте того, что без этого носителя вы все погибните. Когда умрёт планета, умрёте и вы. Отравленные вами водоёмы, вырубленные леса, загаженный воздух — это всё продукты вашей жизнедеятельности. ВВВ иной, он разумен в отличие от вас! Он всё понимает и добиться этого нам было очень трудно. Но мы смогли!

Я задумался. С горечью мне пришлось признать его правоту, наше земное человечество со стороны вовсе не выглядит таким уж разумным. Теперь понятно, почему с нами никто не хочет общаться — не признают за равных. А, если совсем уж честно, то нас считают какой-то опасной заразой. Я не удивлюсь, если нам раз и навсегда перекроют дорогу в космос. Ну, позволят, конечно, шарахаться в пределах нашей Солнечной системы, но и то только в том случае, если в ней больше нигде нет никакой жизни.

— Тебе неприятно это слушать? — Участливо поинтересовался Белёк. — Извини, я не хотел тебя обидеть, но я говорю правду.

— Согласен, — почему-то сказал я, хотя мне безумно хотелось с ним поспорить.

— Ну, мне пора, — засобирался он и бросил взгляд в сторону балкона.

— Постой, я хочу тебя ещё кое о чём спросить.

— Я слушаю, — тебе голос его звучал глухо, как будто он находился где-то далеко. — Я готов ответить на любой твой вопрос.

— Скажи, а почему ты не стал этого делать, когда я болел?

— Это было опасно, — просто объяснил он. — До тех пор пока не будет сформировано ядро, любой вирус сможет уничтожить ВВВ. Ему необходимо освоиться и закрепиться в твоём организме. На это может уйти неделя — две. Но зато потом он будет неистребим и станет заботиться о тебе. Он грустно усмехнулся и направился к балкону.

— Белёк, — попытался остановить его я, — скажи, а что будет со мной?

— Я не знаю, — честно признался он, даже не повернувшись в мою сторону. Видимо потерял ко мне интерес. — Это уже зависит от тебя. Ты получил такой подарок, о котором можно только мечтать, вот и подумай, как им воспользоваться с умом.

— А мы ещё увидимся с тобой? — Спросил я с тоской. Мне почему-то было грустно расставаться с этим забавным существом.

— Я не знаю, но всё может быть. Мой народ ничего не отрицает.

Я хотел уловить тот момент, когда он исчезнет, чтобы понять, как же это всё происходит, но ничего не вышло. Всё произошло так же незаметно, как и в первый раз. Вот он стоял и вот его уже нет. Всё ещё не желая верить в то, что произошло, я рванулся на балкон и посмотрел вниз. Нет, распластанного на асфальте тела нигде не было видно!

ГЛАВА 4

Тревоги и сомнения

Субботнее утро началось не по субботнему паршиво. Конечно, теперь выходные не играли для меня никакой роли, но сказывалась привычка. Так вот эта суббота превратилась для меня в настоящий кошмар. Меня тошнило так, что, просидев час в обнимку с унитазом, я ещё радовался тому, что не выблевал свой желудок. Но этим дело не ограничилось, меня швыряло из стороны в сторону так, словно я находился на палубе корабля во время сильнейшего шторма. Создавалось впечатление, что основательно перепил.