Монохром - Сергей Палий

Подсвечивая себе экраном новенького ПДА, я быстро достал из рюкзака чистые шмотки и оделся, тщательно прополоскал рот кипяченой водой. Подхватил «калаш» и осторожно подошел к двери, из-под которой выбивалась тусклая желтая полоска. Под ботинком звякнул опрокинутый накануне стакан, и я чуть не пнул его от неожиданности.

А защелкивать за собой дверь Лата так и не научилась. Вот зашел бы сюда какой-нибудь мародер, нарисовал мне тесаком улыбку от уха до уха и забрал барахло да деньги. Не то чтобы много б унес – основные ценности я предпочитаю хранить в сейфе, – но было бы обидно. Особенно за раскроенное горлышко.

Я тихонько вышел в коридор и огляделся. Отсюда звуки потасовки слышались явственней, и теперь стало понятно: бушует сам хозяин бара вместе с придворными мордоворотами. Фоллен крыл вычурным матом какого-то Келера, угрожал пустить на радиоактивный фарш всех, кто сунется без приглашения, раздавал короткие указания помощникам.

Меж тем из соседних номеров высунулись заспанные рожи. Сталкеры принялись вполголоса обсуждать, стоит ли вмешиваться в конфликт немедля или лучше полюбоваться на последствия утром. Среди любопытных я заметил прилизанную шевелюру Госта и взлохмаченную башку Дроя.

– Собрался повоевать посреди ночи, родной?

– Пойду гляну.

Осторожно я двинулся на шум. Перед поворотом к главному залу задержался и установил предохранительную скобу автомата в режим одиночного ведения огня – лучше перестраховаться. Глаза уже привыкли к свету, но резь все равно осталась – недоспал я. Да и хмель из головы еще не до конца выветрился. Воевать в таком состоянии, конечно, себе дороже, но я же и не собираюсь…

Додумать не удалось. Оглушительно громыхнуло. Из-за угла сыпанул град осколков вперемешку со щепой и кафельной крошкой, облако горячей пыли обожгло лицо. Пришлось закрыться руками и отступить обратно, в глубь бокового коридора. Не зря, ох не зря трепыхалось в груди морозное беспокойство: интуиция не подвела и помогла в очередной раз сохранить везучему сталкеру Минору бесценное тело целехоньким. Ведь не притормози я, чтобы щелкнуть предохранителем, сунься в проход секундой раньше – был бы сейчас многократно продырявлен и размазан по трубам.

Пока я мотал головой, приходя в себя, подоспели Гост и Дрой с «Потрошителями» наизготовку. Модернизированные дробовики в сочетании с семейными труселями, тельниками и тапками придавали сталкерам определенный шарм. Выглядели они, несомненно, боевито, но лезть в таком виде в пекло боя я бы не рискнул.

– Похоже, ВОГ-25, – прокомментировал Дрой, щурясь. Одну из труб основательно покорежило осколками. Из рваных отверстий сифонили горячие струи. – Рехнулись, что ли, из «Бульдога» в баре палить?

– Так и знал, что спокойно отдохнуть не удастся, – сказал снулый Зеленый. Я мельком оглянулся. Отрадно, что хотя бы этот успел нацепить комбез поверх исподнего. – Не удивлюсь, если вся эта история с КПП плохо кончится.

– С чего ты взял, что происходящее связано с прорывом Периметра? – насторожился Гост, держа поворот под прицелом.

– Не знаю, – пожал сталкер узкими плечами. – А с чего бы еще случиться такому переполоху?

– Да мало ли с чего, – шикнул на него Дрой. – Хорош, блин, тоску нагонять.

– Ладно. Прикрою, если вы соберетесь заняться самоубийством в трусах. – Зеленый обреченно поднял СВУ-3 и дослал патрон. – Хотя лично я предпочитаю выжидательную тактику.

– Предлагаешь повыжидать, пока нас зажарят в этой крысоловке? Ну уж хренушки! – подытожил Дрой и жестом обозначил, что собирается оценить обстановку.

Я упал на колено и занял огневую позицию. Зеленый тоже взял на прицел видимую часть коридора, а Гост встал рядом с косяком и кивнул: готов.

Дрой завернул за угол со стремительностью хорошо тренированного человека. Лишние килограммы, казалось, не мешают ему ловко передвигаться. Гост почти сразу выдвинулся следом, готовый в любой момент упасть на пол, уходя из зоны поражения. Я подождал, пока они займут удобную позицию, вскочил с колена и выглянул за угол. Зеленый тоже высунулся, держа снайперку наготове.

Картина потрясала трагикомичностью. Дрой с Гостом держали на мушке чумазого Чижика. Бармен сосредоточенно возился с гранатометом револьверного типа, даже не замечая, что в зале появились новые действующие лица в тельниках и труселях. На пороге распахнутой настежь двери валялись окровавленные останки военного сталкера, которого от выстрела в упор из «Бульдога-6» не спасла даже армейская броня. Периферийным зрением я отметил, что лестница, ведущая наверх, забаррикадирована, на ступенях распластаны еще несколько трупов в миротворческой снаряге, из-за стойки торчит костлявая спина Фоллена, а возле бочек с водой притаился вышибала Ерофей. Он громко сопел, похмельно озирался на Госта с Дроем и поводил из стороны в сторону дулом автомата.

Ну и ну. Даже не знаю, кто кого тут обштопал.

Фоллен разогнулся, глянул на меня и вздрогнул. Чижик тоже наконец обратил на нас внимание и грозно взмахнул «Бульдогом». Проорал неестественно громко:

– Почему вчера за ужин не заплатил, контра?

Понятно. Контужен. Я примиряюще помахал ему рукой: мол, сочтемся, не шуми.

– Чего там секутитесь? – недовольно проворчал Фоллен, глядя на экран ноута. – Либо валите обратно в норы, либо помогайте. Осаду держать будем.

– Объясни сначала толком, с кем воюешь, – спокойно сказал Гост, брезгливо косясь на кровавый фарш под ногами. – Сразу оговорюсь: если на тебя очередная облава, то сам разбирайся.

– Да какая облава, чешка! – взвился Фоллен, захлопывая ноут и указывая на убитых военных. – Это только разведка была. Наружную дверь выставили, двое или трое наверху караулят – не высунешься. Сюда сейчас полгарнизона за этим черномордым заявится. Озверели вконец, солдафоны! Сейчас всех тут положат, без разбора! Так что, между прочим, особого выбора у вас, касатики, нет.

– Отчего ж, – нехорошо улыбнулся Дрой, заставив Ерофея напрячься. – Очень даже есть. Сдадим твою шкурку им, как ты нас сдал полгода назад, и отвяжутся.

– Ну ладно тебе, не поминай прошлое, – остановил его Зеленый.

Фоллен в ответ только выругался себе под нос и сплюнул на пол. В этот момент – с заложенной за ухо папиросой, серым от смеси страха и жадности лицом – хозяин «№ 92» выглядел постаревшим и жалким. Ну и, как обычно, мерзким.

– Жаба душит отдать драгоценную добычу? – спросил я и по изменившемуся взгляду понял: попал в точку.

– Ты, Минор, даже представить себе не можешь, насколько этот упырь ценен, – выцедил Фоллен.

– Так поделись с бродягами, если помощь нужна, – посоветовал я.

– А может, сразу объявление на столбы налепить?

Я мысленно прикинул расклад. Тут он, пожалуй, прав – много лишних ушей. Вон уже и остальные сталкеры из своих берлог повылезали: Юра Погуляй, раненый Вовка, Лёвка, с коим у меня вечером состоялся очень занятный разговор, к которому мы, кстати, обязательно вернемся. Фоллену же в данной ситуации надо отдать должное: ловко он меня осадил. Этот прохиндей выжил и обогатился в Зоне лишь потому, что всегда помнил и использовал нехитрую формулу: ценность информации обратно пропорциональна количеству людей ею владеющих. Все просто. Больше ушей – меньше навара.

– Впрочем, есть предложение, – прищурился хозяин бара, уловив настроение бродяг. – Я отплачу. Всем, кто поможет биться с военными, гарантирую в течение месяца жрачку и водку за счет заведения. Желторотики не в счет – только мешаться будут, и так тесно.

Сталкеры оживленно загомонили. Торгаш умел вовремя бросить вкусную кость, ничего не попишешь. Дельце сулило отличную перспективу: целый месяц не платить за еду и выпивку – а это кругленькая сумма, особенно если ты питаешься не только жареными вороньими крыльями, а чем-нибудь повкуснее. С другой стороны, вступать в вооруженное столкновение с военными, находясь притом в весьма уязвимой тактической позиции, – верное самоубийство. Хотя на это можно смотреть двояко. Ведь жизнь среди аномалий, мутантов и озверевших людей – тоже своего рода затяжное самоубийство, и каждый обитатель Зоны это понимает.

– Я одного не усеку, – сказал Гост. – Ты чего нас-то подкупаешь, а не солдафонов своих?

Все умолкли. Вопрос жахнул Фоллена не в бровь, а в глаз.

Любой отмычка на сорок верст вокруг прекрасно знает, что хозяин «№ 92» давным-давно снюхался с вояками и на Кордоне, и на внешнем КПП, и в гарнизоне. Взаимная зависимость сложилась крепкая – иначе притон давно бы прикрыли.

Бесконечная череда взяток, торговля списанными стволами и амуницией, поставки продовольствия, воды и электроэнергии из города, сбыт ценного хабара за Периметр, двусторонняя контрабанда – все это стало неотъемлемой частью сложного механизма, шестерни которого работали практически без сбоев. Сталкеры добывали цацки, продавали их Фоллену, получали еду и приют. Фоллен сдавал хабар и часть выручки военным и получал негласное право на бизнес. Военные закрывали глаза на незаконное пребывание гражданских на запретной территории и получали ощутимую прибавку к денежному содержанию. Круг замыкался. Все понемногу нарушали обязательства друг перед другом, но в целом система работала.