Рекорд приключений - Э. Филлипс-Оппенгейм

– Я весь день ждала известий от вашей фирмы, – обратилась она к Дэлчестеру. – Мой ювелир, производивший оценку жемчуга, а также и мой поверенный поддерживают мои требования. Я хотела бы знать, когда я получу чек?

– Рад сообщить вам, сударыня, что это совершенно излишне, – заявил директор отеля, выступая вперед. – Вот ваше колье.

Он протянул его ей. Она с испугом и изумлением посмотрела на него. На лице ее не заметно было ни признака радости. Напротив, она казалась очень озабоченной.

– Когда оно было найдено? – быстро спросила она.

– В четыре часа утра, после кражи, – ответил я.

– Но где же?

– Если хотите пойти со мной, я покажу вам.

Мы прошли по коридору до места, где совершено было нападение на Аннетту, и я открыл дверь ближайшей комнаты. Я увидел, как вздрогнула мадам де Мендоза, заметив, что дверь, ведущая в соседнюю комнату, была тщательно заперта.

– Я пришел к убеждению, – сказал я, – что совершивший кражу укрылся в одной из этих трех комнат и здесь же спрятал ожерелье.

– Как же вы угадали это? – спросила она.

– Вор сделал маленькую ошибку, – ответил я. – Когда я стоял в темноте возле Аннетты, я заметил на мгновение вспыхнувший свет в верхней дверной щели этой комнаты. Все же, должен признаться, что мне понадобилось четыре часа, чтобы найти ожерелье.

– Где же оно было? – спросила она с любопытством.

Я отогнул край ковра. В одной из паркетных плит находился маленький сучок. Я взял небольшую отвертку и вытянул его. Потом велел Дэлчестеру просунуть в образовавшееся отверстие палец. С нижней стороны на паркетной доске был прикреплен крючок.

– На нем висело ожерелье, – сказал я ему. – Могу себе представить, что впоследствии жемчуг нашел бы кто-нибудь, кто захотел бы снять именно эту комнату. Насколько я знаю, она действительно была заказана на первое июня.

– Кем же? – осведомилась мадам де Мендоза.

– Мистером Стенфилдом, – ответил я. – Он собирается вернуться в июне, и эта комната, по-видимому, нравится ему больше той, которую он занимает теперь.

Последовало короткое молчание. Дэлчестер протянул мне руку.

– Мы вам очень и очень обязаны, сэр Норман, – сказал он. – Насколько вам известно, срок страхового полиса сегодня кончается. Я думаю, излишне говорить, что он не будет возобновлен. – С этими словами он распрощался.

– Сэр Норман, – обратился ко мне директор отеля, – некоторые пункты в этом происшествии остались еще не выясненными, но я надеюсь, вы не передадите дело в руки полиции.

– Не хотите ли подать в суд жалобу? – спросил я мадам де Мендоза. – Имеются налицо некоторые улики.

– Против кого?

– Против человека, которого мы знаем под именем мистера Стенфилда.

Она презрительно рассмеялась.

– Против этого смешного типа, вечно торчащего в зале? С таким же успехом я могла заподозрить в воровстве вас самого, сэр Норман! Я получила свой жемчуг, и все остальное меня не интересует, – заключила она.

Директор покинул нас, по-видимому, очень довольный. Мадам де Мендоза попросила меня зайти к ней. Когда мы вошли в гостиную, она заперла дверь на ключ. Обернувшись ко мне, она взглянула на меня, как тигрица. Никогда не встречал я такой смелой женщины.

– И эпилог? – спросила она.

– Боюсь, что эпилог придется отложить на неопределенное время, – ответил я. – Лишь сегодня на поле для гольфа в Уокинге я правильно понял разыгравшуюся там восемнадцать месяцев назад маленькую сцену. Я нашел объяснение убийству, которое казалось бессмысленным. Я открыл, кем и почему был застрелен Ледбрук.

– И вы позволили убийце скрыться? – воскликнула она.

– Если бы я час тому назад предполагал, что ему удастся ускользнуть, – медленно произнес я, – я задушил бы его собственными руками. Однако он перехитрил меня. Но вы должны подумать о том, что круг, в котором такой человек может жить, не будучи уличенным, очень тесен.

– Что же будет со мной? – спросила она. – Когда я узнала, что он отправился с вами один, я предвидела, что все это случится. Но все же я не боялась. Я вас ждала.

Я посмотрел на жемчуг и пожал плечами.

– Трудно отказаться от 100 000 фунтов, и вы еще не подозревали, что игра проиграна. Никто в отеле не имеет ни малейшего представления о том, что жемчуг с той минуты, как его нашли, хранился в сейфе директора. Все же у вас оказалось достаточно смелости остаться и ждать дальнейшего.

Она подошла немного ближе ко мне. Зеленые огни в ее глазах засветились мягче. Я почувствовал, что от нее исходит обаяние, которое было ее оружием.

– Когда дело идет о моей любви, – сказала она, – я не знаю страха. Моя любовь знает все страсти, когда-либо придуманные дьяволом, вплоть до постоянства. Не боитесь ли вы меня, сэр Норман, ведь я убила человека, который…

– Признание, – пробормотал я.

Она рассмеялась.

– Без свидетелей! Впрочем, вы как-то сказали, что убийство – самое легкое из преступлений. То, что знаете вы и я, никогда не приведет меня на скамью подсудимых. Или вы все-таки упрятали бы меня в тюрьму, будь у вас возможность, мой враг?

Я поспешил отойти от нее. Ее дыхание почти касалось моих щек, губы призывно улыбались.

– Я бы ни мгновения не поколебался сделать это, – ответил я. – Вы хладнокровно убили человека, чтобы спасти преступника и убийцу. Рука правосудия медлительна, особенно при недостатке улик, но в конце концов она настигнет свою жертву.

Она презрительно расхохоталась.

– Вы рассуждаете, как мальчик. Но давайте будем друзьями, по крайней мере, хоть до того момента, когда вы отправите меня на виселицу. Я убила его правой рукой. – И она протянула мне пальцы левой. Я прикоснулся к ним губами.

– Поцелуй Иуды! – предупредил я ее.

– Я думаю, вы несколько утонченный Иуда, – возразила она мне.

III

Сэйр

Прошли месяцы, прежде чем я получил нужную, мне информацию и сделал соответствующие приготовления. Наконец все было готово. Однажды в пятницу утром, в сорок минут двенадцатого, я вышел из своего запыленного форда подле колониального магазина Бейля на углу Мэнвуд-стрит, расположенной в одном из северных предместий Лидса. Убогие дома. Скверная мостовая. Когда кончается работа в соседних фабриках, на улицах полно народу – мужчин и женщин; но до двенадцати часов, пока дети в школах, а мужчины так же, как и большая часть женщин, заняты на работе, улицы почти пустынны. Красивый серый автомобиль, даймлер, в котором сидели какой-то господин и дама, остановился на другом углу в тени огромного плаката. Шофер занялся закачиванием бензина. Тщательно осмотревшись кругом, я убедился, что больше не было ни души.