Перо Демиурга. Том II - Евгений И. Астахов

сторону. Жрица ступила в комнату, уходя в угол, чтобы ничто не перекрывало её сектор.

— Только попробуй тронуть её… паршивец!

— Ещё несколько попыток, и ты найдёшь верные слова, — слабо улыбается Фурия.

Культя дредноута потихоньку начинает таять, смешивая кровь с синей коркой. Настоящий фруктовый лёд.

Дженни держит дистанцию, сдвигаясь то влево, то вправо. Направленное в её сторону оружие орка следует неотрывно.

Фурия же напрягается и начинает действовать.

Наконец, тифлинг высоко прыгает. Поджатые к груди ноги пролетают в считаных сантиметрах от горизонтального взмаха меча. Майрон уже не успевает нанести второй удар, потому что стихийная воительница вбивает сапоги, охваченные пылающим маревом, ему в живот.

Противник выплёвывает кровь, хочет врезать по наглой харе и… не может.

Тело больше не слушается его.

Он с трудом переводит удивлённый взгляд на пять ярко-синих когтей торчащих у него из груди. Его будто подталкивает что-то снизу, мешая лежать спокойно. Орчанка, ушедшая целиком в землю, с силой тянет на себя когти. Она вновь погружается в камень и через секунду выбирается в стороне от остывающего трупа.

— Мама, ты умеешь ругаться? — облегчение пополам с изнеможением затапливает тело.

Хоуп как-то смущённо опускает взгляд, а её фиолетовая кожа покрывается румянцем.

* * *

Минотавр вскидывает обломанный меч для добивающего удара. Хрумыч пытается закрыться одним из молотов, но я знаю, что это не поможет.

Первородные оковы.

Теневые цепи до хруста сжимают здорового ублюдка. Я ощущаю, как он начинает хиреть, а мои раны зарастают. Это похоже на укол адреналина. Обломок меча, вытолкнутый исцелением, звенит о камень.

Клоны, подчиняясь команде, прошивают рогатого с нескольких сторон. Изогнутые мечи выходят у него под мышкой и меж лопаток. Секундный Теневой сдвиг, и вот уже новая пачка под Заячьим бегом мчит вслед за беглецами.

Мы должны уничтожить их всех.

Я обшариваю взглядом зал, ища хоть кого-то из врагов. Пусто. Фокусируюсь на копиях, которые успели догнать отстающих.

Удар в спину.

Осенний листопад.

Кислотный плевок.

Встречный разрез.

Враги падают, а я не спускаю глаз со Смоккера. Он всё так же неподвижно лежит лицом в пол. Кроме меня в помещении ещё несколько ребят и я молюсь, чтобы Чучундра узнала о произошедшем, как можно позже. Я не могу остановить грядущую боль, лишь надеяться на отсрочку.

При виде паладина в голове всплывает поток чернейших ругательств.

Она как раз фокусируется на исцелении раненного Хрумыча. Девушка механически кастует, а сама водит головой по тренировочному залу, ища… Смоккера.

Этот звук не способен издать Разумный.

Вопль раненного животного, полный невыразимого горя.

Орчанка в два прыжка оказывается подле офф-танка. Я пытаюсь оттеснить её в сторону, но это невозможно. Девушка с неожиданной силой отшвыривает меня в сторону, как допитую бутылку из-под газировки.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! — она падает на колени возле Смоккера.

Нет. Бориса.

В лежащем на земле мужчине я почти вижу то, ещё старое тело. Без клыков и зелёной кожи.

Вся целиком Чучундра мгновенно превращается в ослепительную зарницу.

— Ты обещал! — отчаянный крик рвёт горло.

Золотистая энергия бежит по всему телу паладина. Бьёт в Бориса.

Вспышка.

Я закрываюсь рукой. На слезящихся от рези глазах отпечатываются остывающие образы.

— Свадьбу! — надрыв в её голосе корёжит меня изнутри.

Как салют, сквозь сомкнутые веки я вижу каждый выброс магии.

Вспышка.

— Двоих детей! ОБЕЩАЛ!! — мне хочется зажать уши, чтобы больше не слышать её.

Почти на ощупь я двигаюсь в её сторону.

Вспышка.

Едва улавливаю хрустальный звон. Чувствую резкий запах озона.

— Ты не умрёшь, скотина! — слёзы делают её речь неразборчивой. — ТЫ ОБЕЩАЛ МНЕ!!

Вспышка.

Загребаю руками в пустоте, пытаясь нашарить девушку. Это нужно остановить. Хватит. Пусть она ударит меня. Пусть обматерит. Проклянёт.

Я дотрагиваюсь до брони и сквозь нарастающий звон улавливаю еле-еле слышимый…

Почти беззвучный…

Вдох.

Ослепительное сияние вокруг паладина медленно угасает. Зажмурившись, она цепенеет. Возможно, молится. Возможно, просто боится посмотреть на Бориса. Я тоже не решаюсь опустить взгляд. Лучше застыть в этом моменте, когда ещё есть шанс на невозможное.

— Я что-то пропустил? — хриплый голос заполняет мои уши.

Выражение лица Чучундры меняется столь резко, что это кажется нереальным. Скорбь уступает место ослепительной радости. Она душит в объятиях лежащего мужчину.

А я закрываю глаза и благодарю всех богов на свете.

Потому что мне не придётся провожать в последний путь Смоккера.

Потому что мой товарищ выжил.

Как сдувшийся воздушный шарик, я выпускаю из себя напряжение. Время возобновляет свой естественный бег.

Ошарашенный гул наполнил зал. Поражённые крики, смех и негромкое чертыхание. Вокруг меня всего несколько Стальных Крыс. Ромашка, Хрумыч, Бестия и Лесник.

Наконец, я взглянул на орка, который стискивал в объятиях Чучундру. Она вжала своё лицо ему в шею, зарылась почти целиком, буквально вдавила всю себя в тело любимого.

— Доспехи бы хоть сняла, — слабо усмехнулся Смоккер. — У меня рёбра болят.

— Козлина, — ласково прошептала орчанка, водя ладонью по лицу мужчины.

— Как тебе это удалось? — мой вопрос заставил паладина резко вскинуться на ноги.

— А ты! — её палец упёрся мне в нагрудник. — Я тебе голову ото…

— Рит, отстань от Гвина, — перебил её Смоккер. — Я выпил ту бурду добровольно и знал о рисках.

Она посверлила меня тяжёлым взглядом, дымясь от злости, но всё-таки отступила.

— Не знаю, — наконец буркнула девушка. — У него сердце всё было изъедено этим твоим пойлом, как швейцарский сыр. За безумную стимуляцию двух энергетических центров платит третий.

Орчанка потёрла мочку уха.

— Это не было какое-то из выученных заклинаний, — отрешённо протянула она. — Я оперировала чистой магией и модифицировала её свойства на ходу. Залечила все повреждения — восстановила сердце. Напитала его маной, а потом пыталась запустить.

— Но воскрешения же не работают? — пискнула Ромашка.

— Реанимационные мероприятия — это воскрешение? — подойдя поближе, задала риторический вопрос Бестия. — Нет.

— Дефибрилляция, — сумничал Хрумыч.

— Не совсем, покачала головой Бестия. — Та лишь восстанавливает нормальный синусовый ритм. Ты выполняла что-то вроде прямого массажа сердца? — она перевела взгляд на Чучундру.

Орчанка задумалась.

— Да. Я сдавливала его пучками магии, чтобы кровь шла по сосудам.

Мысль о том, насколько опасен может быть опытный волшебник-лекарь, мелькнула в моей голове. Попробуй противопоставить что-то тому, кто может дистанционно воздействовать на твои органы.

— Писец, —