Маска, я тебя знаю! - Михаил Игоревич Казовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГАБОВИЧ. Нет, он спит. Да и всё равно, если бы не спал, то с ребятами сейчас не пошел бы.
РЕСНИЦЫНА. Почему?
ГАБОВИЧ. Не в его характере. Он открыто — или уважает, или ненавидит. По-крестьянски.
РЕСНИЦЫНА. А он что, из деревни?
ГАБОВИЧ. Не знаю. Кажется…
Слышен звон гитары, надсадная песня Алексеенко.
ГАБОВИЧ. Идут.
РЕСНИЦЫНА. Ничего. Спасибо за предупреждение. Пока!
ГАБОВИЧ. А может, лучше мне остаться?
РЕСНИЦЫНА. Нет, иди. Я сама. До свидания!
ГАБОВИЧ. До свидания. Держитесь! (Уходит.)
Ресницына снимает халат, юркает под одеяло, притворяется спящей. За дверью топот, звон гитары и стекла. Дверь распахивается. На пороге — группа студентов, впереди Алексеенко с гитарой и Балашов.
АЛЕКСЕЕНКО. Здрасьте вам, мамзель Маруся!
Молчание.
БАЛАШОВ. Спит.
Студенты подходят к кровати.
АЛЕКСЕЕНКО (вполголоса). А она вообще-то ничего, да? Ты, Ангина?
БАЛАШОВ. Не в моем вкусе. Я люблю, чтоб без этого вот… А так…
АЛЕКСЕЕНКО. Ни черта ты не понимаешь в женщинах.
БАЛАШОВ. А ты понимаешь?
АЛЕКСЕЕНКО. А я понимаю. Буди давай.
БАЛАШОВ. А может, ну ее? Пускай дрыхнет.
АЛЕКСЕЕНКО. Буди, буди. Зря, что ль, старались?
Алексеенко и студенты рассаживаются вокруг стола. Балашов одним пальцем тычет Марусю в плечо. Маруся мычит.
БАЛАШОВ. Спит.
АЛЕКСЕЕНКО. Кто ж так будит? Не знаешь, с кем дело имеешь? Балда! Вот как надо! (Орет). Роттт-а-а! Па-адъем!
Ресницына дергается, садится.
РЕСНИЦЫНА. А? Что? Кто здесь?
АЛЕКСЕЕНКО. Не видишь — гости к тебе. (Поет). «К вам приехал, к вам приехал Виктор Палыч да-ра-гой!..» Виктор Палыч — это я. Доброе утро.
РЕСНИЦЫНА (зевая, смотрит на часы). Ничего себе утро — половина первого ночи! Что случилось-то? Зачем пожаловали?
АЛЕКСЕЕ!! КО. Ай-яй-яй! Разве так порядочная хозяйка встречает гостей? Мы к тебе, можно сказать, с открытой душой… Ангина, ставь.
Балашов достает из кармана пол-литра. Студенты вытаскивают стаканы.
АЛЕКСЕЕНКО. Вот. Как положено. По-русски.
РЕСНИЦЫНА. Это что? Водка?
АЛЕКСЕЕНКО. Она самая…
РЕСНИЦЫН А. А вы разве не знаете, что во всех стройотрядах «сухой закон»?
АЛЕКСЕЕНКО. Знаем. Но ради такого случая…
РЕСНИЦЫНА. Какого?
АЛЕКСЕЕНКО. Да ты бы встала, однако, с постели. А то какая-то странная мизансцена выходит…
РЕСНИЦЫНА. Ладно, встану. Отвернитесь все.
Все отворачиваются, Алексеенко берет со стола зеркальце и смотрит в него.
РЕСНИЦЫНА. И в зеркало не смотри. Наблюдатель!
АЛЕКСЕЕНКО (смутившись). Да я… так…
Ресницына встает, надевает халат, завязывает поясок. Садится на кровать.
РЕСНИЦЫНА. Ну, готово. Так по какому случаю сегодня праздник?
АЛЕКСЕЕНКО. К столу садись.
РЕСНИЦЫНА. Ничего, мне и тут неплохо. Праздник, говорю, какой?
АЛЕКСЕЕНКО. Нетерпеливая ты. Прямо юный следопыт какой-то… Не спеши. Время придет — объясним… А сейчас предлагаю выпить. За встречу. За знакомство. Со свиданьицем…
РЕСНИЦЫНА. Я не буду.
АЛЕКСЕЕНКО. Брезгуешь? С народом выпить брезгуешь?
РЕСНИЦЫНА. Я вообще не пью. Никогда.
АЛЕКСЕЕНКО. Здоровье не позволяет?
РЕСНИЦЫНА. Нет, из принципа.
АЛЕКСЕЕНКО. Странный принцип. Не наш какой-то… Ну, ладно. Сиди так. А мы выпьем. Верно, ребята? Наливай!
Разливают, пьют, смачно крякают. Заметно пьянеют.
АЛЕКСЕЕНКО. Хорошо пошла… Дай бог, не последняя! (Поет). «Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!..»
РЕСНИЦЫНА. Все-таки ты не ответил на вопрос.
АЛЕКСЕЕНКО. Хорошо, ответим. Ангина, объясни.
БАЛАШОВ. Мы… это… в общем, ну… свадьбу справлять пришли.
РЕСНИЦЫНА. Оригинально! Вот так прямо — и свадьбу?
АЛЕКСЕЕНКО. А что тянуть? Я красив и здоров, ты тоже вся из себя… Почему бы нам не пожениться?
Студенты одобрительно гудят.
АЛЕКСЕЕНКО. Во. Глас народа.
РЕСНИЦЫНА. А моего желания, стало быть, не требуется?
АЛЕКСЕЕНКО. А ты что, против?
РЕСНИЦЫНА. Против.
АЛЕКСЕЕНКО. Обижаешь.
РЕСНИЦЫНА. А может, мне другой нравится?
АЛЕКСЕЕНКО. Ну и на здоровье. Мы ж не навсегда. Мы только на сегодня.
РЕСНИЦЫНА. На одну ночь?
АЛЕКСЕЕНКО. А зачем дольше? Надоест…
РЕСНИЦЫНА. Ну, вот что… друг! И вы все! Проваливайте давайте отсюда!
АЛЕКСЕЕНКО. Гонишь?
РЕСНИЦЫНА. Живее, живее, ну!
АЛЕКСЕЕНКО. Не уважаешь!
РЕСНИЦЫНА. Я кому сказала?
Студенты приподнимаются.
АЛЕКСЕЕНКО. Куда? Сидеть! Не видите — девушка для виду ломается. Так положено… Выпьем! Наливай!
Разливают, пьют, крякают.
АЛЕКСЕЕНКО. А почему все такие мрачные? Свадьба это или не свадьба? А ну пой, пляши! Жарь!
Отдает Балашову гитару, тот играет, Алексеенко выдает «цыганочку».
АЛЕКСЕЕНКО. Теперь хочу целоваться! «Горько»? Ну?
Нестройные крики: «Горько…»
АЛЕКСЕЕНКО. Слышь, Маруська, народ требует.
РЕСНИЦЫНА. Дурак же ты все-таки.
АЛЕКСЕЕНКО. Ну, разок, Марусечка? Поцелуемся — и уйдем мы. Честное пионерское.
РЕСНИЦЫНА. Отстань.
АЛЕКСЕЕНКО (идет к ней). Ну, пожалуйста… Что тебе стоит?
РЕСНИЦЫНА (встает, пятится). Отойди. Не хочу.
АЛЕКСЕЕНКО. Жалко, что ли? Разочек…
Кидается к ней, целует в губы. Ресницына борется, отпихивает его. хватает с тумбочки чемодан и бьет Алексеенко по голове. Тот, охнув, падает.
Пауза.
1-Й СТУДЕНТ. Готов!..
2-Й СТУДЕНТ. Отмучился, сердешный… Упокой, господи, душу раба божьего Виктора! Аминь! (Крестится.)
3-Й СТУДЕНТ. Да, ударчик был — не позавидуешь…
БАЛАШОВ. Что у тебя в чемодане-то?
РЕСНИЦЫНА (смущенно). Гантели…
1-й студент свистит.
3-Й СТУДЕНТ. Финита ля комедия.
2-Й СТУДЕНТ. Предумышленное убийство.
РЕСНИЦЫНА. Ребята, честное слово, я не хотела.
Балашов наклоняется к Алексеенко и слушает ухом сердце.
1-Й СТУДЕНТ (шепотом). Ну, как?
БАЛАШОВ. Тихо ты!..
Берет руку Алексеенко, щупает пульс. Рука безжизненно падает на пол.
БАЛАШОВ. Отходит…
Ресницына ахает, садится на кровать.
БАЛАШОВ (Ресницыной). Ты что вообще?! Соображаешь?! Мы с ней по-хорошему, а она чемоданом!
1-Й СТУДЕНТ. С гантелями!
РЕСНИЦЫНА (робко). Но вы же сами видели… Он как на меня бросился… пьяный!
БАЛАШОВ. Какой пьяный? У нас вода, а не водка!
РЕСНИЦЫНА. Вода?
БАЛАШОВ (дает ей стакан). На, нюхай!
РЕСНИЦЫНА (подносит стакан к лицу). Действительно — вода…
БАЛАШОВ. Юмора не понимаешь?
РЕСНИЦЫНА. Честно говоря, такого не понимаю.
БАЛАШОВ (машет рукой). A-а, да что теперь говорить! (Отворачивается.)
Пауза.
1-Й СТУДЕНТ. Что делать, ребята?
БАЛАШОВ. Прокуратура решит.
2-Й СТУДЕНТ. А может… как-то… замнем? Он ведь тоже виноват, это правда.
БАЛАШОВ. Дело замнем, а труп закопаем?
3-Й СТУДЕНТ. Чей труп?
БАЛАШОВ. «Чей, чей»! Не твой же!
Алексеенко стонет.
БАЛАШОВ. Кто стонал? (1-му студенту). Ты?
1-Й СТУДЕНТ. Он стонал.
БАЛАШОВ. Кто?
1-Й СТУДЕНТ. Труп.
Балашов и Ресницына вскакивают, склоняются над Алексеенко.
РЕСНИЦЫНА. Дышит! Честное слово, мальчики, дышит!
БАЛАШОВ. Да не ори ты! А то сглазишь… Давай его на кровать… Заноси.
Ресницына
