Воплощенные - Наталья Бульба

Я не торопился разгадать обе эти загадки. Кроме того что любил непредсказуемые ситуации, которые позволяли максимально использовать собственные способности, мне было просто интересно. Интересно быть свидетелем, изо дня в день наблюдая за тем, как у этой головоломки появляются все новые грани, как проступает набросок рисунка, словно тайные чернила между строчками безобидного текста.

Аранару тоже нравилось это развлечение. Если бы не так, он вел бы себя совершенно иначе.

– Что ж, – согласился я с тем, что о ходе заседания совета узнаю не от него, – придется воспользоваться другим источником.

Князь Шотаров пожал плечами и, как мне показалось, улыбнулся под маской.

Уже не в первый раз я намекал ему, что мне не нужна его помощь, чтобы узнать о замыслах воплощенных, и уже не в первый раз не получал никакой реакции, кроме легкой иронии. Был убежден, что он не прочь узнать имя своего говорливого собрата, но князь ничем не выдавал своего любопытства.

– Так что мне передать другим? – как обычно не вовремя ворвался в наше скрытое от чужих глаз противостояние Виджар. – От тебя ждать воинов?

Спросил и тут же отпрянул, когда я, не дав ему заметить моего движения, оказался рядом. Наклонился, отметив, как он сжался, но не от страха – от боли, прошептал ему в самое ухо:

– Ждать, – и, выпрямившись, жестом указал стоявшему у двери Хартишу на ансаира, произнес, не скрывая презрения: – Проводи князя. Он нас покидает.

Вставая, Виджар окинул меня тяжелым взглядом. Но так ничего и не сказал.

– Зря ты с ним так, – с налетом сожаления упрекнул меня Аранар, когда мы остались одни. – Ему нужна помощь, а ты не дал даже возможности ее просить.

Слышать подобное от воплощенного было несколько странно, но я жестом предложил ему продолжить.

Он не заставил себя ждать, вновь доказывая, насколько много я еще не знаю о нем.

– Ему не удалось скрыть свою кровь. Мальчишке чуть больше двадцати, совсем юнец, и в руках воздушных. Ладно, если просто убьют, а если потребуют провести ритуал наследования?

Несмотря на насмешливый тон от его слов веяло холодом. И это огненный! То-то я слышал, что Эриар дал ему второе имя – Айсаргар. На языке наших вакирэ – заледеневшая душа. Уж если друг…

Пусть и с трудом, но я усмирил свое любопытство. Когда-нибудь я получу ответы на все свои вопросы.

– Жалость к проклятому из уст воплощенного… Поистине, мир катится в пропасть!

– Простой прагматизм, – усмехнулся мой собеседник. – Я предпочитаю хотя бы видимость стабильности, а любой новый фактор способен внести неразбериху в то, что лично мне кажется ясным и понятным. Ты только на миг представь, Маркирер, что я добрался до твоего сына?

Еще мгновение назад мне хотелось рассмеяться ему в лицо. Это не значило, что именно это я и сделал бы, скорее отреагировал бы многозначительной улыбкой.

Да только последние его слова напомнили, что кроме имени да того, что однажды он спас мне жизнь, я о нем мало что знаю. Да и самонадеянность еще никого и никогда до добра не доводила.

Я же в последнее время, почувствовав, насколько близко подошел к исполнению своих сокровенных желаний, так уверился в собственных силах, что едва не забыл, что в нашем загоне шкорды не водятся.

– Ты убежден, что он у меня есть?

Короткий смешок меня не обманул. Проклятие разрушило мою связь с тем, что являлось сутью трехипостасных, но тело помнило неукротимость огня, его притягательность, мнимую покладистость. Так что, даже не имея возможности ощутить, я тем не менее знал, насколько Аранар напряжен. Его внешняя расслабленность меня не ввела в заблуждение.

Но даже готовый ко всяким неожиданностям, я дернулся, сжимая в ладони попавшую под руку статуэтку, когда он заговорил:

– А ты уверен, что жаждешь мести? Не проще ли попытаться найти способ избавиться от проклятия?

Рык вырвался из моего горла, но огненный даже не шелохнулся. Лишь во взгляде мелькнула тень понимания.

– Проклятие невозможно снять!

– Извини, Маркирер, – гость поднялся с кресла и направился к двери, – но я считал тебя если не умнее, так хотя бы сообразительнее. – И, не обращая внимания на мой гнев, которого я не скрывал, продолжил в том же слегка насмешливом тоне. Словно наставник неразумному воспитаннику, он объяснил: – В любое заклинание вкладывается код разрушения. Ритуалы вакирэ отличались от наших лишь тем, что в своих мы используем дух стихии, ставший основой для тела, а те – дар.

– В этом мире не осталось носителей их дара. – Говорил я с уверенностью, но… надеялся, что из нас двоих прав именно он.

Глупо, наивно для того, кто, даже строя планы мести, все равно продолжал искать!

– Ты мальчишку Виджара вытащи. – Его рука уверенно легла на ручку двери. – Не стоит играть судьбами детей. Разбрасываясь их жизнями, мы рискуем остаться без будущего.

Разделявшее нас пространство я пересек одним прыжком, ударил по двери, захлопывая ее перед ним:

– Кто ты такой, чтобы указывать мне?!

Я стоял слишком близко, чтобы видеть – моя ярость не отразилась в его глазах опаской. Он был спокоен, если только слегка огорчен моим выпадом. Это отрезвило: гнев в данном случае был не лучшим помощником. И хотя сила была на моей стороне, – проклятие сделало нашу злость необузданной, – я не торопился проверять это предположение.

– Для тебя – никто, – равнодушно бросил он. – Но разве в истории нашей расы мало было чудес?

Мне пришлось его отпустить. Отойти в сторону, позволяя уйти.

А потом долго стоять, невидящим взглядом всматриваясь в пустоту комнаты, и сожалеть о содеянном, понимая, что выбора у меня не было.

Задавать вопросы тому, кто не собирается на них отвечать, – попусту тратить время. К тому же мы нужны были друг другу. Зачем?

Хотя бы за тем, чтобы чувствовать себя живыми.

Эриар

Тамирана встречали в портальном зале. Талина внешне казалась безмятежной, но кроме усталости я явственно ощущал ее смятение. И то и другое было объяснимо. Проведенный обряд, первая встреча на таком уровне, еще один мой сын, от которого неизвестно чего ожидать. И, что самое главное, чаще всего именно князья клана Дираков становились мужьями нимер. Она не могла не рассматривать его как возможного спутника своей дочери.

Портал настраивал я, еще одна проблема, требующая срочного решения. Я с трудом представлял, где искать владеющих даром людей после правления Кассире. Их и так было немного среди Арлаков, хорошо если один из тысячи рождался одаренным, да и те предпочли либо скрывать свои способности, либо покинуть земли, на которых жили кланы воплощенных.

А вот активировала переход уже сама Талина – заклинания, пронизывающие тонкой паутиной крепость, ощущались явственно, но до рассвета оставались мне неподвластными. Нити моей силы должны были вплестись в потоки с первыми лучами светила.

– Лери Талина. – Тамиран вышел из перехода, окруженный двумя четверками гвардейцев, выстроившихся вокруг него звездой, и замер, словно сраженный ее красотой.

Мою внутреннюю усмешку он ощутил, воздух в ответ колыхнулся, как если бы он пожал плечами. Мол, имею право, она действительно очаровательна.

Имел, я сам учил его, что женщина нуждается в признании своих достоинств.

– Отец, – поцеловав ей руку, он шагнул ко мне, раскрывая объятия.

Талина пусть слегка, но расслабилась. Тамиран сделал правильные выводы из рассказа Ратхара и пока не допустил в своем поведении ни единой ошибки.

И хотя чутье подсказывало, что все сюрпризы впереди, мне самому стало немного спокойнее.

В отличие от нее я не догадывался – знал, насколько многое зависит от этой встречи. Клан воздушных не без основания слыл самым могущественным в Круге. И пусть беспристрастность нимеры считалась подтвержденной древними клятвами, никто не заблуждался насчет реального положения дел.

Потому я тогда, двадцать лет назад, так настойчиво и искал виновных в смерти князя и лери Арлаков, что предполагал наличие иных действующих лиц трагедии, заинтересованных в их уходе. Доказательств не нашел, но уверенность в собственной правоте только окрепла.

Обменявшись ритуальными фразами о мире и процветании, мы через внутренний портал прошли в малый джейсин.

Управляющий, временно назначенный мною из тех, кому я доверял, кивнул, заметив мой вопросительный взгляд. С продуктами в крепости было очень тяжело, Тамиран об этом знал едва ли не лучше меня. Так что перед ним не стоило демонстрировать радушие.

К тому же мы, воплощенные, довольно равнодушны к еде. Сказывается, по-видимому, что по своей сути мы – духи, потому и предпочитаем живые плоды и чистую воду изысканной пище.

А вот дети Талины нуждались не только в усиленном, но и разнообразном питании. То, что им предстояло в ближайшее время испытать, требовало запаса сил.