Подарок мертвеца - Шарлин Харрис

Толливер с минуту смотрел на адвоката.

— Хорошо, — принял решение мой брат. — Арт, вы останетесь здесь, пока мы с Харпер пойдем в другую комнату и напишем заявление для прессы. Потом вы сможете на него взглянуть.

Не оставив нашему юристу шанса предложить другой план, мы удалились в комнату Толливера с ноутбуком в качестве нашего секретаря.

Толливер устроился за столом, а я бросилась поперек кровати.

— Доктор Нанли ничего не говорил тебе о Табите? Когда просил нас сюда приехать? — спросила я.

— Ни слова. Иначе я бы тебе рассказал, — ответил Толливер. — Он говорил только о старом кладбище, о том, что это будет настоящей проверкой, так как у тебя нет ни малейшего представления о том, кто там похоронен, и ты никоим образом не можешь этого выяснить. Он хотел знать, устроят ли тебя такие условия. Конечно, он думал, что я найду для тебя какое-то оправдание, пытаясь отказаться от задания. Нанли был искренне удивлен, когда я ответил по электронной почте, чтобы он нас ждал. Он только что имел дело с экстрасенсом Ксильдой Бернардо. Она живет здесь поблизости, помнишь?

Я встречалась с Ксильдой пару раз во время работы.

— Как у нее дела? — спросила я из чисто профессионального любопытства.

Ксильда, эффектная женщина пятидесяти с чем- то лет, любила традиционный цыганский стиль: множество ювелирных украшений и шалей, длинные спутанные волосы — из-за чего люди тут же проникались к ней недоверием. Но у Ксильды и вправду имелся дар. К несчастью, как и большинство экстрасенсов, зарабатывающих деньги с помощью своего таланта, она приукрашивала самородный дар множеством театральных показушных эффектов, считая, что это придает правдоподобие ее прозрениям.

Экстрасенсы — честные из них — получают много информации, когда прикасаются к какому-то предмету, которым владела жертва преступления. Плохая сторона этого таланта заключается в том, что очень часто они получают информацию настолько неясную, что она почти бесполезна: «Тело похоронено посреди пустого поля…» Это бесполезно, если у тебя нет ясной идеи, с чего начинать поиски. Существуют несколько экстрасенсов, способных увидеть четкое изображение, скажем, дома, где держат похищенного ребенка. Но если экстрасенс не в состоянии увидеть адрес, а полиция не может установить, кто живет в таком доме, то изображение дома практически ничего не дает. Есть несколько экстрасенсов, способных добиться подобного, но потом им еще нужно сделать так, чтобы полиция им поверила… Поскольку я ни разу не встречала экстрасенса, владеющего также тактикой SWAT[5].

— О, если верить Нанли, Ксильда в своем репертуаре, — заметил Толливер. — Туманные замечательные высказывания вроде: «Ваша бабушка говорит, чтобы вы поискали на чердаке нечто неожиданное, нечто, способное сделать вас очень счастливым» или «Остерегайтесь темноволосого мужчины, который явится неожиданно, — ему нельзя доверять» — все это достаточно неопределенно и может подойти к самым разным ситуациям. Слушатели его группы чуть не свихнулись, так как Ксильда настаивала на том, что ей нужно прикасаться к людям, которых она «читает». А студенты не хотели, чтобы Ксильда держала их за руки. Но так уж это делается, для Ксильды прикосновение — самое главное. Как думаешь, она настоящий экстрасенс?

— Думаю, большая часть того, что Ксильда говорит клиентам, — чушь собачья. Но еще я думаю, что у нее случаются мгновения, когда она и вправду видит то, о чем говорит.

Время от времени я пытаюсь понять: если бы молния ударила меня сильнее, если бы я получила еще несколько вольт, смогла бы я видеть тех, кто стал причиной смерти найденных мной людей? Возможно, это стало бы замечательным, воистину ценным даром. А может быть, худшим ночным кошмаром.

Что, если бы молния вошла в мою ногу или голову, вместо того чтобы выпрыгнуть из раковины и угодить в электрический фен, который я держала? Что бы тогда случилось? Вероятнее всего, меня сейчас здесь не было бы. Мое сердце остановилось бы навсегда, а не на несколько секунд. Искусственное дыхание и массаж сердца мне уже не помогли бы.

И сейчас Толливер был бы женат на какой-нибудь милой девушке, которой нравилось бы быть беременной, на девушке, которая получала бы наслаждение от гостей и домашних вечеринок.

Если продолжать эту цепь рассуждений дальше: если бы тогда я погибла, может, Камерон каким-то образом не оказалась на дороге в тот день и час и ее не похитили бы.

Конечно, думать так глупо и бесполезно. Поэтому я нечасто потакаю подобным мыслям. И в тот момент мне тоже нужно было спрыгнуть с поезда подобных рассуждений. Не грезить наяву, а сосредоточиться на том, чтобы помочь Толливеру составить пресс-релиз. То, что он сказал Шелли Квайл, представляло суть политики, которой мы придерживались. Мы начали лишь разукрашивать ее.

Было трудно представить, что кто-нибудь нам поверит: в конце концов, какова вероятность того, что те же люди, которые потерпели неудачу в поисках тела в Нэшвилле, нашли его в Мемфисе? Но мы должны были попытаться все-таки убедить их.

Мы как раз закончили печатать наши заявления, когда мне пришлось ответить на телефонный звонок. Менеджер гостиницы сказал:

— Мисс Коннелли, тут внизу какие-то люди, которые хотят подняться и поговорить с вами и с мистером Лэнгом. Вы принимаете посетителей?

— Кто они такие, скажите, будьте добры?

— Моргенштерны. И еще одна леди.

Диана и Джоэл. Сердце у меня упало. Но через это следовало пройти.

— Да, пошлите их наверх, пожалуйста.

Толливер шагнул в гостиную, чтобы известить Арта и показать ему наше заявление. Адвокат прочитал его и, пока мы ждали посетителей, сделал несколько несущественных поправок. Через две или три минуты раздался стук в дверь.

Я сделала глубокий вдох и открыла. Это был еще один шок за день, и без того полный потрясений. Детектив Лейси сказал нам, что Диана снова ждет ребенка, но я не представила себе этого мысленно. Увидев ее теперь, я поняла, что детектив не ошибся. Диана Моргенштерн была и в самом деле беременна — как минимум на седьмом месяце. Она все еще оставалась красивой. С короткими шоколадными волосами, с большими темными глазами, красотой которых она не была обязана макияжу, с маленькими ртом и носиком, Диана смахивала на очень хорошенького лемура. Однако в данный момент выражение ее лица было просто тупым от потрясения.

Ее муж, Джоэл, ростом около пяти футов десяти дюймов, был коренастым и сильным с виду. В колледже он занимался борьбой — я помнила призы в его кабинете в их доме в Нэшвилле. Светло-рыжие волосы, ярко-голубые глаза, румяное квадратное лицо и нос, похожий на лезвие ножа. Как все это, вместе взятое, сочеталось в мужчине, на которого все женщины невольно обращали внимание, я понятия не имела. Джоэл Моргенштерн полностью сосредоточивался на человеке, с которым говорил. Возможно, в том и заключался секрет его магнетизма. К чести Джоэла, следовало сказать, что он, похоже, не сознавал своей притягательности, а может, принимал ее как должное, потому что даже не думал о том, какой эффект производит на женщин.