Дорога мертвых - Ирина Щеглова

Мужчины топтались рядом, посматривали со страхом и надеждой. Вроде бы стояли на месте, но с каждым мимолетным движением приближались ко мне и тянули, тянули тепло. Еще немного, и я окоченею, потеряю себя и навеки останусь тут.

Шелестели голоса.

– Нас забыли...

– Нас никто не проводил...

– Расскажи, как там?

– Ты видела моих?

– А моих?

Я дернулась, отрывая от себя липкую паутину их жажды.

– Все, хватит!

Они испугались, смутились, отступили. Одна женщина облизывала пересохшие губы.

Откуда ни возьмись появились стулья и табуреты, мертвецы расселись на них, окружив меня полукольцом. За моей спиной – стена дома. Казалось, все пути перекрыты.

– Что же, мы так на улице и будем сидеть? – усмехнулась я. – Давайте хоть чайку попьем, а то мне с вами как-то зябко.

– Чайку? Чайку? – Они зашевелились, переглядываясь. – Нет, не надо.

– Почему же? Я только схожу в дом и вскипячу...

– Не надо в дом, не надо!

– Там плохой чай, – прошептала самоубийца, придвигаясь ко мне. – Заварка дешевая, они всегда покупали самую дешевую заварку. Ты просто так с нами посиди и подругу позови, нам надо побыть с живыми...

Мертвецы, как по команде, повернули головы в сторону Ольги.

– Иди к нам, девочка, – затянула самоубийца, – иди, не бойся...

Я тоже посмотрела на подругу и отрицательно покачала головой. Нельзя было брать ее с собой! Я же знала! Нельзя мертвецов подпускать к ней, она беззащитна. Надо срочно уходить!

Я встала, самоубийца тоже поднялась, меняясь на глазах. Только что она еще была похожа на человека, но сейчас на меня смотрело синее лицо с красными узкими губами. Она вытянулась, длинная, страшная, плащ с капюшоном окутывал ее высоченную фигуру, она склонилась, шевеля губами. Остальные гурьбой бросились к Ольге.

– Маша! – что есть мочи закричала подруга.

– Сгинь, – посоветовала я монстру и начала читать «Отче наш».

Мы вернулись почти сразу. Только что был двор, и наступающие мертвецы, и синяя длинная демоница – все исчезло.

Я лежала на своем диване, еще дочитывала молитву, сухими глазами уставившись в темноту. Рядом тряслась в беззвучном плаче Ольга.

– Ну как? Посмотрела? – спросила я.

Она не ответила.

– И много узнала?

– Я не думала, не думала... – всхлипывала Ольга. – Почему они такие?

– Неприкаянные души, – ответила я, – за них некому молиться.

– И что теперь? Они ведь так и остались там?

– Да...

– И ты все равно к ним вернешься? – испуганно прошептала Ольга.

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Ты очень храбрая! – восхитилась Ольга. – Я бы не смогла! Они такие страшные! А та синяя, она тоже чья-то душа? – Ольга приглушила голос, ей действительно было страшно. Ничего удивительного, превращение и меня напугало.

– Да, тоже, – со вздохом ответила я.

– Поведешь ее на границу?!

– Конечно, если захочет идти. Только, я думаю, не захочет.

Как ей объяснить? Я и сама толком еще не разобралась.

– Понимаешь, Оль, эта женщина жила рядом с нами, говорили, покончила с собой. Точно не знаю, но, судя по всему, правда. Обычно такие, как она, не доходят до границы.

– Почему?

– Понимаешь, за душами ведется охота. Поэтому им и нужен проводник, только он знает дорогу к границе. Но с дороги нельзя сворачивать: те, кто охотится, расставляют приманки и ловушки. Наверное, они рассчитаны на каждую душу, на ее желания и страсти. Не все могут себя перебороть, а я не за всеми могу уследить. У меня совсем мало опыта. Например, у таких, как эта женщина-самоубийца, почти нет шансов.

– Значит, у нее нет надежды? – по-моему, Ольга расстроилась.

– Надежда есть всегда, – заверила ее я.

Она затихла, думала о чем-то своем.

– Оль, – позвала я.

– Что...

– Как я выгляжу там?

Она не сразу ответила, вспоминала, что ли.

– Я как-то сначала не обратила внимания, – призналась она. – А потом... Да, в общем, ничего особенного. Почти такая же, только, – она снова замолчала, подбирая слова, – одежда у тебя вроде камуфляжа: штаны, куртка, ботинки на манер военных, но не совсем, как будто охотничий костюм. Удобный, наверное?

– Наверное, – усмехнулась я, – я не задумывалась. Никогда не видела себя со стороны. Мне казалось, я как-то особенно одета. Ну, там, доспехи, оружие, рыжая коса...

– Почему рыжая? – не поняла Ольга.

– Да так, – я немного смутилась, – как у персонажа в компьютерной игрушке. Я там валькирией как-то бегала.

– А-а, – протянула Ольга. – Нет, не похожа.

Упс. Красивая картинка рассыпалась в прах. Да и какая из меня валькирия? Разве грозная воительница стала бы прятаться от мертвецов в канаве?

Я думала, после нашего не совсем удачного путешествия в мой сон Ольга успокоится. Все-таки для обычного человека это как-то слишком. Я даже была готова к тому, что она перестанет со мной общаться. Мысли у меня бродили всякие: то я представляла себе, как люди постепенно отворачиваются от меня, я остаюсь в полном вакууме, превращаюсь в изгоя, ухожу от мира, поселяюсь где-нибудь в безлюдном месте и всю жизнь посвящаю борьбе с всевозможными монстрами. Такая перспектива меня немного пугала: безрадостная получалась жизнь. Кому охота жить без радости?

Но Ольга, видимо, действительно любила Ваню. Или мой удел так сильно ее заинтересовал, что даже страх не останавливал.

После всего увиденного она развила бурную деятельность. Перво-наперво бросилась на поиски мне подобных. Прочесала Интернет, обложилась книгами, выписывала, вычитывала, сопоставляла и... ничего не нашла.

– Не может быть! – бормотала подруга, раскладывая передо мной свои записи. – Должно же существовать какое-то объяснение!

– Ты слишком логична, – успокаивала ее я, – далеко не все в этом мире поддается человеческой логике.

Я уходила, оставляя ее блуждать среди догадок и домыслов. Меня ждала работа.

Глава 13

Дорога

Я не знала, откуда они появляются и куда уходят. А если б и знала? Что бы это изменило? Где бродит после смерти неприкаянная душа? Среди осколков своей и чужой памяти, в хаосе времен и мест, одинаково чужая для мира живых и мира мертвых. Отчаявшаяся и одинокая – легкая добыча для тех, кто охотится.

Как описать зло? Настоящее, абсолютное, к тому же активное?.. Нет ничего отвратительнее охотников. Они ловят заплутавшие неприкаянные души и приносят им окончательную смерть, пожирая их без остатка.

Я вела мертвецов среди развалин заброшенного завода. Темные корпуса, провалы окон, остовы, ржавые балки, резкий свет и бетонные плиты под ногами.

– Держитесь за мной! – то и дело приказывала я. – Не разбредайтесь!

За нами следили. Я чувствовала напряженное, пристальное, жадное наблюдение. Равнодушная ненависть и голод – точнее не скажешь. Ненависть не может быть равнодушной, но это у нас – людей. Но какова ненависть зла, ненависть, поглотившая саму себя и превратившаяся в смысл и цель?