Дело о хромой канарейке - Эрл Гарднер

– Не сомневайся, дорогая. Ты меня знаешь только добреньким, а я далеко не всегда бываю таким.

Водитель спросил:

– Куда поедем?

– В центр.

– Вирджиния-стрит?

– Туда, где кипит ночная жизнь.

Водитель язвительно ответил:

– Браток, тут жизнь кипит по всему городу двадцать четыре часа в сутки. Я проедусь по Вирджинии-стрит туда и обратно, а вы уж сами выбирайте подходящее местечко.

Несмотря на поздний час, улицы были запружены народом всех оттенков кожи. Ковбои в опереточных костюмах, молодые парни в пестрых рубашках навыпуск, сомнительные красотки на высоченных каблуках, элегантные дамы и господа. Изредка из одной двери в другую проскальзывали нарядные парочки в вечерних туалетах.

Машина нырнула под протянутую прямо через улицу неоновую рекламу:

«Величайший в мире маленький городок».

– Поезжайте медленно назад, – распорядился Мейсон. – Я покажу, где остановиться.

Водитель все-таки решил проявить инициативу:

– Если вам нужно разрешение на брак, я мог бы…

Делла расхохоталась:

– Не до любви, когда дело впереди.

Выйдя из машины, она взяла Мейсона под руку, и они медленно завернули на поперечную улицу налево, потом свернули направо и принялись заходить по очереди во все бары и игорные дома. Третье заведение, в которое они заглянули, именовалось «Банковский клуб». В нем был полный набор увеселений: «фараон», «рулетка», «колесо удачи» и «21». Это было настоящее царство любителей острых ощущений, мошенников, шулеров и просто легковерных провинциалов. Вокруг каждого стола толпились зеваки и ценители данного вида игры.

Делла Стрит вцепилась в руку Мейсона:

– Вон она!

– Где?

– Возле «колеса удачи». Одета в коричневое платье и бежевый пушистый жакет.

Мейсон кивнул:

– Н-да, одета она совсем не так, как тогда, у нас в конторе.

– А как вы думали? Наверное, она летела самолетом. Она вместе вон с той парочкой.

– Ты говоришь о тех, что слева?

– Да.

Мейсон внимательно следил за людьми, поставившими на «колесо удачи».

Рядом с Ритой стояла молодая женщина с каштановыми волосами, темно-карими глазами, красивыми капризными губами, почему-то сильно возбужденная. На ней было надето черное бархатное платье с белыми кружевами и маленькая черная шляпка, плотно облегавшая голову. Пока Мейсон наблюдал за ней, она выиграла пятьдесят центов, и крупье передал ей мелочь.

Откинув назад голову, она весело рассмеялась.

– На ней нет ни одного кольца. Это может многое значить – или вообще ничего не значит, – проговорил Мейсон.

Потом он обратил внимание на молодого человека. Он был выше среднего роста, широкоплечий, узкобедрый, с явными признаками любителя спорта. На вид ему было лет тридцать. Темные волнистые волосы, черные глаза, в глубине которых то и дело вспыхивали огоньки. Изменчивое, выразительное лицо. Короче, человек, способный заключить в объятия любимую женщину, не считаясь ни с мужем, ни с любопытными соседками, ни с возможными последствиями.

Делла Стрит чуть слышно прошептала:

– Могу поспорить: он великолепно танцует.

Мейсон нагнулся вперед и бросил серебряный доллар на номер двадцать четыре. Рита Свейн слегка пододвинулась, давая место новому игроку. Вторая женщина взглянула на адвоката с любопытством, потом наклонилась к своему соседу и что-то еле слышно проговорила. «Колесо удачи» завертелось с легким журчанием, которое никого не могло оставить равнодушным. Вот оно почти остановилось. Кожаный язычок слегка поколебался, потом решительно упал на двадцать четвертый номер.

Естественно, Рита должна была взглянуть на счастливчика, который с первого захода стал обладателем тридцати долларов. Собирая выигрыш, Мейсон спросил у нее самым будничным голосом:

– Не познакомите ли вы меня со своими друзьями, мисс Свейн?

На секунду Риту охватила паника, но потом она все же взяла себя в руки и бросила восемьдесят центов на «24», сказав, что это на случай, если «чудо повторится». Она повернулась к сестре:

– Познакомься, Рози, это мистер Мейсон.

Мейсон посмотрел в карие глаза на побледневшем лице. Они больше не смеялись, а просили, умоляли о пощаде.

– Я так и подумала, – сказала Розалинда Прескотт, – даже спросила Джимми, не ошибаюсь ли я.

– Мистер Дресколл, – добавила Рита.

Мейсон пожал им обоим руки, ощутив, что рукопожатие Джимми было твердым и решительным. Лицо его было напряженным, как у настоящего игрока в «фараон».

– Как вам удалось нас отыскать? – спросила Рита.

– Секрет. Где мы сможем поговорить?

– Комната Рози в «Риверсайде». Ох, тут и мисс Стрит. Здравствуйте, мисс Стрит.

Делла улыбнулась. Мейсон представил ее Розалинде Прескотт и Джимми Дресколлу. С видом случайно встретившихся туристов они медленно вышли из «Банковского клуба» и пошли пешком в отель «Риверсайд».

Мейсон слегка задержался и взял Деллу под руку:

– Мне очень жаль, Делла, но я не хочу, чтобы ты пошла с ними. Я уже говорил, что я затеял опасную игру. Оставайся внизу, а холле, и дежурь у телефона. Если войдет кто-то, отдаленно напоминающий полицейского, и станет спрашивать Риту Свейн или Розалинду Прескотт, немедленно звони нам. Чтобы меня не застали врасплох.

Она кивнула.

– Я все понимаю, шеф.

Когда они вошли в вестибюль гостиницы, Делла с застенчивой улыбкой обратилась к Мейсону:

– Извините, шеф, но я бы хотела зайти в ресторан, проглотить хотя бы стаканчик кофе и пару сандвичей. Перед отъездом я не успела поесть как следует. У меня разболелась голова, и если я сейчас же не перекушу, меня не спасут никакие таблетки.

– Ладно, Делла, ступай. Потом поднимись наверх. Какой ваш номер, мисс Прескотт?

– Триста девяносто один.

– Идемте, – скомандовал адвокат.

Джимми Дресколл запер дверь на ключ, предварительно удостоверившись, что в коридоре никого нет. Потом он обнял Риту Свейн.

– Не переживай, любимая, мы вместе, а это главное.

Мейсон подошел к кровати, опустился на нее и сказал со скучающим видом:

– Послушайте, ребята, передо мной не надо разыгрывать эту комедию.

– Какую комедию? – спросила Рита Свейн, резко поворачиваясь к нему.

– Изображать влюбленных. Понимаете, Рита, женщины – странные создания: ваша сестра может приревновать.

– Что вы имеете в виду?

– Вы сами это отлично понимаете.

Мейсон заставил их всех ждать, пока он закурит сигарету, предложил поочередно всем сделать то же самое, спрятал свой портсигар. Наконец он сказал:

– В конце концов, я не миссис Надоеда.

Дресколл воинственно заявил:

– Мне не по вкусу подобные штучки! Может быть, вы соблаговолите объясниться и извиниться?

– Пфа! Вы сами-то понимаете, что вы затеяли?

Розалинда Прескотт, до сей минуты стоявшая совершенно неподвижно, сказала:

– По-моему, мистер Мейсон прав.

– Рози! – воскликнула Рита.

Дресколл не сводил глаз с адвоката.

– Я не думаю, что он прав. И мне не нравятся его манеры.

– Вы можете идти ко всем чертям, – с самой любезной улыбкой сказал Мейсон. – Как я понимаю, из-за своей смазливой наружности вы привыкли всю жизнь морочить женщинам голову. Сейчас вы попали в такую передрягу, что предпочитаете прятаться за юбки, чем откровенно во всем сознаться.

Дресколл сделал несколько грозных шагов к адвокату. Мейсон медленно поднялся с кровати и насмешливо сказал:

– Вот, вот. Ничего более умного и придумать нельзя. Поднимете шум, сюда сначала явятся детективы из гостиницы, потом подоспеет полиция. Впрочем, это ничуть не хуже того, что вы до сих пор вытворяли!

Розалинда повисла на руке Дресколла:

– Джимми, перестань! Говорю тебе, успокойся! Сядь!

Рита Свейн, с негодованием глядя на адвоката, спросила:

– Как вы смеете разговаривать в таком тоне?

– Вы-то как раз должны это понимать. Для этого есть две причины. Первая, что я очень не люблю, когда меня обманывают клиенты.

– Вас никто не обманывает!

– В самом деле? Когда вы мне рассказывали все эти небылицы про миссис Надоеду, которая видела вас в объятиях красавчика, вы, видимо, принимали меня за неопытного мальчишку?

Он быстро повернулся к Розалинде:

– Мне кажется, что вы мне расскажете правду.

– Молчи, Рози! – истерически закричал Дресколл.

Мейсон холодно посмотрел на него и сказал:

– Я бы не стал так настаивать, если бы у вас были хоть какие-то шансы скрыть случившееся, но вы не смогли этого скрыть ни от меня, ни от окружного прокурора, который рано или поздно тоже нападет на ваш след. Продолжая играть в молчанку, вы только играете на руку прокурору. Какого черта вы не выложили мне с самого начала всю правду и не спросили у меня совета, что предпринять? Нет, вместо этого вы затеваете какую-то детскую игру, восхищаясь собственной изобретательностью.

Розалинда удирает из дому, оставляя платье для Риты. Рита переодевается, ловит канарейку, заканчивает подстригать ей коготки… Кого это должно было обмануть? Соседку?