Тринадцатая редакция. Модель событий - Ольга Лукас

Время от времени ноги сами приводили Джорджа к Мутному Дому, в котором когда-то располагался его (да ладно, его, папин, конечно же) ресторан. Он смущался, шагал в темноту ближайшей подворотни и дворами убегал подальше от этого места. Ему ведь ясно дали понять, что без него здесь всем стало только лучше.

Всем, кроме чудо-кондитера Павла. Тот был фанатом и мастером своего дела и потому загибался от однотипной стряпни при новом хозяине. Но уйти не мог — в других заведениях было всё то же самое, а тут хотя бы платили не хуже, чем при прежней власти. Но по ночам ему снились фантастическая выпечка, неожиданные начинки, сказочная глазурь. Однажды, когда Павел возвращался с работы, к нему подошел Георгий Александрович, бывший хозяин, который как будто бы то ли погиб на пожаре, то ли пропал без вести.

— Привет. Ну, как работается? — спросил Джордж.

Павел хотел отмахнуться от него и сказать «Нормально», но почему-то ответил честно:

— Плохо. Очень мне там плохо.

— А я открыл кофейню. Здесь, неподалёку. Она маленькая, почти семейная. Одна столетняя финская колдунья научила меня варить кофе, и я варю его. Суровая леди Елена командует на кухне. А ты, я помню, делал вкуснейшие сладости. Хочешь к нам? Только платить буду гораздо меньше, чем раньше, уж извини.

— А делать можно всё, что захочу? — недоверчиво спросил Павел.

— Нужно. У нас такая сказочная кондитерская получилась. То ли из-за названия, то ли просто я такой... Странный. Но сладости у нас пока самые обычные, хотя и добротные. А хочется добавить в них немного твоего волшебства.

После того как Павел приступил к работе, в кафе повадились восторженные юные создания. А когда рассказы о «Фее-кофее» вышли за пределы Интернета, к Джорджу в гости наведались бывшие товарищи по партии «Народный покой»: Костыль и его ребята. Во время последней встречи товарищ Костыль спас товарища Егория от неминуемой расправы, и его стоило бы поблагодарить уже хотя бы за это.

— Здорово, Горе-Егоре! — гаркнул Костыль.

— Привет. Что-нибудь закажете или просто так посидим? — поинтересовался тот, выбираясь из-за барной стойки.

— А что, защитить-то тебя ни от кого не надо? А то люди всякие бывают, — перешёл прямо к делу Костыль.

— Ну, не знаю. Пока вроде бы никаких проблем не было.

— А могут быть, — со значением сказал Костыль. — Люди-то всякие бывают.

Его ребята покивали: мол, да, бывают такие плохие, скверные люди, которые требуют денег с простодушных владельцев кафе. Но Джордж уже не был тем домашним мальчиком, который в пику папаше записался в партию «Народный покой» и долгое время пополнял её кассу из своего кармана.

— Знаешь, а ведь охранники нам нужны, тут ты прав, — спокойно сказал он, присел за ближайший столик и жестом предложил бывшим товарищам сделать то же самое. — Если посоветуешь кого-нибудь из своих, то обещаю подумать над его кандидатурой.

— Эй, эй, — хрустнул костяшками пальцев Костыль, — меня возьми. Начальником охраны.

— Ты сам не захочешь. У нас заведение маленькое, придётся выполнять массу разных поручений.

Товарищ Костыль внимательно оглядел помещение. На первый взгляд ему здесь понравилось.

— Что это за гопника ты приволок? — в сердцах воскликнула Елена Васильевна, увидев Костыля. — Где только нашёл такого?

— Ша, леди, — решительно заявил тот, — я на испытательном сроке. Поэтому, если будете меня доставать, я сильно обижусь и уйду. Но перед этим буду ещё сильно скандалить.

— Значит, когда испытательный срок закончится, тебя можно будет доставать, я правильно поняла? — потёрла переносицу Елена Васильевна.

— А к тому времени либо я обижусь и уйду, либо вы меня полюбите, — здраво рассудил Костыль.

Стоило трудоустраивать эту разношёрстную компанию, чтобы каждый занимался своим любимым делом, а бедному сиротке, владельцу кафе, вместо благодарности доставалась самая неблагодарная, грязная работа, вроде разгребания снега. Когда Джордж, утопая в жалости к себе, несчастному, подошёл к чёрному ходу, чтобы оценить заносы, Костыль уже приволок из дворницкой две совковые лопаты и вместе с напарником расчищал подъезды.

— И вот надо было меня будить, если вы сами справляетесь? — поинтересовался «бедный сиротка».

— Конечно, надо. Вдруг она не скажет, что это мы, — гордо объявил Костыль. — Героев должны знать в лицо! Там ещё Павел какой-то тортец испёк. Пойди посмотри, пока весь не сожрали.

«Уже в Париже. Устроилась работать в „Макдоналдс“» — вот какую SMS послала Маша Белогорская своим коллегам по Тринадцатой редакции и Елене Васильевне. «Что-то больно близко от дома, почему не в Америке? У нас-то „Макдоналдсов“ ведь нет!» — немедленно отреагировала мать. Конечно же она всё приняла на свой счёт: дочка, с детства приученная к здоровой пище, вырвалась из-под контроля и устроилась в самом что ни на есть аду главным ворошильщиком пекла!

Коллеги отреагировали менее бурно: они-то уже знали, куда едет их дорогая Маша. Таким образом, она сообщила, что всё идёт по плану.

Когда Кастор, делано покашливая и озабоченно качая головой, объявил питерским мунгам, что он отправляет одного из них в Париж — впрочем, есть одно «но», — и на некоторое время умолк, каждый придумал тысячу и одно ужасное «но», и только Константин Петрович оказался ближе всех к разгадке. «Неужели придётся работать в филиале транснациональной корпорации?» — пробормотал он. «Можно и так сказать», — ухмыльнулся Кастор.

«Макдоналдс» содержит немало мунговских ячеек по всему миру и взамен получает поддержку, о которой конкуренты даже и не мечтают (потому что у них не настолько развита фантазия, и вообще, они серьёзные люди и в сказки не верят).

— Скажите, а «Кока-кола» — тоже за нас? — спросила Наташа.

— Нет. Они всё больше по шемоборам, — ответил Кастор.

— Но как же так? — удивилась Разведчица. — Ведь «Кока-кола» продаётся в «Макдоналдсе»?

— Ну, продаётся, и что! Есть и более странные союзы. Не отвлекайте меня, пожалуйста, иначе кое-кто поедет в Париж без должной подготовки.

В аэропорту Шарль де Голль Машу встречал будущий коллега и будущий друг Жан. Он усадил её на мотороллер, прикрепил к багажнику чемодан и рюкзак и сорвался с места. Легенды, сказки и истории проносились мимо Маши со свистом, она даже по сторонам глядеть боялась: вот будет смеху, если она в первый же день зазевается и свалится на мостовую, под колёса автомобилей. Придётся парижанам искать себе очередного более собранного «защитника».

— Наконец-то можно нормально провести совещание! — с облегчением вздохнул шеф парижских мунгов. — Знакомьтесь, это Мария, наш новый сотрудник. Мария, пожалуйста.

Точно копируя Константина Петровича, она выставила защиту и сдержанно кивнула: мол, порядок, можно начинать. Ну а дальше всё было как дома: новые коллеги по очереди рассказали о том, как у них идут дела с носителями, кто-то попросил помочь разобраться с трактовкой желания, кто-то похвастался, как с утра обтяпал дельце. Со временем все эти люди приобретут индивидуальные черты, и Маша сможет отличать их друг от друга, но пока что она запомнила только Жана — весёлого парня, встретившего её в аэропорту.

После совещания новые коллеги по очереди подошли к ней, представились и выразили надежду, что в Париже ей понравится. Более многословным оказался только будущий друг.

— Жан и Мария, как это мило, — воскликнул он и схватил её за руку, увлекая за собой через служебные помещения на улицу, где ждал верный мотороллер. — Мне поручили тебя опекать, но даже если бы не поручили, я бы всё равно это сделал, потому что я самый толковый парень. Жить будешь у моей мамы. Она меня практически на порог не пускает, но тебе будет очень рада, она всё ещё надеется меня женить. А, да, я — гей, поэтому насчёт поцелуев — только в щёчку, как любимого братика. У тебя есть братик? И у меня нет, у меня зато есть две сестры, старшие, меня воспитывали одни женщины, и вот я такой, какой я есть. Кстати, угадай, кто я в нашей команде?

— Наверное, Техник? — предположила Маша.

— Надо же, с первого раза. Теперь нас, толковых, будет двое. А как догадалась?

— У нас в Питере тоже очень толковый Техник был. Не замолкал даже по ночам.

— Со мной, сразу предупреждаю, у тебя ничего не может быть, поэтому сообщаю: по ночам я молчу. Если не веришь, приведу пол-Парижа свидетелей.

— Спасибо, я верю. Ты не бойся, я не буду к тебе приставать. Моё сердце осталось в Петербурге.

— Боже, как это романтично! И ты что же, будешь ему писать? Или ей? Скажи, подруга, а ты не лесбиянка ли? Ты мне как-то сразу так понравилась, как только я тебя увидел в аэропорту. Нет? Ну и тоже неплохо, значит, с тобой можно будет о парнях поговорить. Запомни главные правила выживания в нашем фастфуде: всегда улыбаться, когда принимаешь и выполняешь заказ, и во всём слушаться шефа. Он, конечно, выглядит как старый хрыч, но на самом деле ему можно доверять. Он действительно сечёт фишку. Есть ещё вопросы или едем?