Франсуа Рабле. Его жизнь и литературная деятельность - Александра Анненская

Костюм телемитов и телемиток описан Рабле также с самою тщательною аккуратностью: в знак симпатии, существующей в обители между мужчинами и женщинами, они обыкновенно одеваются в платья одного и того же цвета. Каждый день прислужники сообщают мужчинам, какой цвет выбрали дамы, и они подчиняются их вкусу. Время свое телемиты проводят совершенно свободно, не стесняясь никакими правилами. Они пьют, едят, спят, гуляют и занимаются когда и сколько хотят. «Но так как всё это люди свободные, образованные, хорошо воспитанные, – рассуждает Рабле, – то они инстинктивно стремятся к добродетельным поступкам и избегают порока». Они проводят время в чтении, в приятных беседах, в занятиях науками, искусствами, рукоделиями, в скромных играх и прогулках. Между мужчинами и женщинами неизбежно возникает любовь, которая кончается браком, и телемиты, по каким-либо причинам оставившие обитель, до конца жизни сохраняют те привычки взаимной любви и дружелюбия, которые приобрели там.

Телем нельзя ставить на одну доску с «Утопией» Мора и с разными фаланстерами, воплощавшими мечту о социальном переустройстве общества. Рабле не обусловливает существование своей обители никакими политическими или экономическими реформами. Пусть на тронах сидят неограниченные монархи, только бы они были добродушны, как Грангузье, и добродетельны, как Гаргантюа; пусть вилланы в поте лица зарабатывают свой хлеб, это не мешает телемитам наслаждаться жизнью, это даже необходимо для полноты их наслаждения; они должны быть избавлены от всех мелочных, материальных забот, – для этого просвещенный монарх создает им роскошную обстановку, а толпы слуг заботятся об их комфорте. Их роль – беспрепятственно развивать в себе человеческую личность, личность совершенную в нравственном, умственном и физическом отношениях, создать породу новых людей, свободных от пороков и предрассудков своих современников.

Космополитическая община гуманистов, «Respublica Literarum», могла бы легко осуществить этот идеал: все члены ее проникнуты любовью к человечеству и стремлением к саморазвитию, но, к сожалению, их мало, они слабы в материальном отношении, им приходится тратить свои силы на борьбу с бедностью, несправедливостью и враждою людей, им приходится отдавать свое время на недостойный их труд. Не будь этого, создайся обстановка, в которой свободно могли бы развиваться все их способности, они силою своего ума и нравственного величия вывели бы человечество на путь преуспевания. Гуманисты в это верили, и Рабле вполне разделял их веру, создавая свой Телем.

Рабле писал свой роман без определенного плана: подвернулся ему случайно подходящий материал в виде народной легенды, и он положил его в основу первой части; во второй являются уже совершенно новые лица, и она лишь внешним образом связана с первою. Эта вторая книга, появившаяся очень скоро после первой и озаглавленная «Пантагрюэль, король дипсодов, его действия и удивительные подвиги, сочинение покойного М. Алкофрибаса, добывателя квинтэссенции», значительно слабее своей предшественницы, хотя и в ней мы находим целые страницы едкой сатиры на существующие порядки.

Пантагрюэль, сын Гаргантюа, очень похож на отца, такой же великан и силач, свершает такие же подвиги и точно так же разделяет идеи гуманистов. Книга начинается родословною героя, в которой многие, между прочим и Вольтер, видели явное кощунство. Пантагрюэлю не пришлось в детстве подвергаться отупляющему влиянию схоластического обучения. Гаргантюа всеми силами стремился сделать из него всесторонне образованного человека. «В настоящее время, – писал он сыну (и в этих словах отражается оптимизм гуманистов),– все научные дисциплины восстановлены, древние языки введены в общее употребление: греческий, без которого человеку стыдно считаться ученым; еврейский, халдейский, латинский. У всех в руках красивые, вновь исправленные книги, благодаря книгопечатанию, изобретенному в мое время божественным внушением в противоположность огнестрельному оружию, изобретенному с помощью дьявола. Весь свет наполнен учеными людьми, сведущими наставниками, большими книжными магазинами, и мне кажется, ни во времена Платона, ни во времена Цицерона не было таких удобств для приобретения знаний, как теперь. Нынешние разбойники, палачи, авантюристы и конюхи ученее, чем были доктора и проповедники в мое время». Вследствие этого он советует сыну основательно изучить языки греческий, латинский, еврейский, халдейский и арабский; «либеральные искусства»: геометрию, арифметику и музыку; астрономию, но не занимаясь при этом астрологией; гражданское право, зоологию, ботанику; медицину по сочинениям врачей греческих, арабских, латинских, по талмуду и каббале; анатомию и, наконец, теологию, читая по-гречески Новый Завет и Послания апостолов, а по-еврейски – Ветхий Завет.

Пантагрюэль посещает разные университеты Франции, слушает лекции в Пуатье, Тулузе, Монпелье, Орлеане и, наконец, в Париже. В Париже он осматривает славившуюся в то время библиотеку аббатства Св. Виктора. Автор дает длинный перечень удивительных богословских книг, находящихся там.

Чтобы испытать свои знания, Пантагрюэль ведет диспуты с докторами Сорбонны, с учеными врачами, юристами, финансистами и разбивает всех их самым блистательным образом. Слава о его необыкновенной учености распространилась по всему городу, так что, встречаясь с ним на улице, даже простые женщины говорили: «Это он». Желая воспользоваться его знаниями, суд поручил ему разобрать одно запутанное дело о наследстве, тянувшееся много лет, разорившее обе тяжущиеся стороны, и для решения которого собраны были все французские парламенты, приглашены даже иностранные юристы. Изложение этого процесса и всех его перипетий дает Рабле повод изощрить свое остроумие над крючкотворством и запутанностью французского судопроизводства. Тяжущиеся излагают дело в длинных речах, представляющих набор бессмысленных фраз, и Пантагрюэль оглашает свое решение совершенно в такой же речи, которая приводит в восторг присутствующих, так как они не понимают в ней ни одного слова.

В Париже Пантагрюэль встречает новое лицо, которому предположено играть большую роль в дальнейшем развитии романа. Это лицо – Панург, тип, заимствованный из народно-литературного предания, умный шут, изворотливый пройдоха, всегда веселый, всегда себе на уме, всегда готовый на всякую проделку, чтобы услужить другу, отомстить врагу или удовлетворить свои животные инстинкты. Он привязывается к Пантагрюэлю, так как это первый человек, который по-человечески отнесся к нему, и они становятся неразлучными.

Книга кончается подобно первой – войною, войною с королем дипсодов, Анархом, весьма похожим на Пикрошоля. Пантагрюэль и его сподвижники показывают такие же чудеса силы, храбрости и ловкости, как прежде Гаргантюа с товарищами, и точно так же завоевывают всю неприятельскую страну. Пантагрюэль переселяет в нее часть своих прежних подданных, которым стало слишком тесно жить на родине, а короля дипсодов предоставляет в распоряжение Панурга, который решает сделать его продавцом уксуса. Такое странное превращение явилось вследствие рассказа Эпистемона, одного из сподвижников Пантагрюэля. Во время сражения неприятели отрубили голову Эпистемону, и пока Панург не приклеил ее снова на прежнее место и не залечил целебным пластырем, убитый успел побывать в гостях у Люцифера и погулять по Елисейским полям. Там он встретил многих знаменитых людей и оказалось, что на том свете все они занимали очень низкие должности. Так, Александр Великий чинил старые сапоги, Ксеркс продавал горчицу, Демосфен работал в винограднике, Цицерон раздувал огонь, Траян ловил лягушек, папа Юлий продавал пирожки, а папа Александр истреблял крыс. Чтобы приготовить бедного Анарха к той незавидной роли, какую ему придется играть в будущем, Панург одевает его в простое платье, женит, устраивает ему скромное хозяйство и заставляет его приготовлять уксус. «Я хочу, чтобы он стал порядочным человеком», – рассуждает Панург.