Клятва рода - Степан Мазур

— М-да, вот и фетиш пошел…

— Ничего, народ втянется. Главное, что каждая нижняя ступень не должна знать больше, чем о том, что есть ступень выше. И все. Это поможет, если какие-то из отсеков нашей «подводной лодки» затопят. Пусть будет как у масонов.

— Да чего тебе все эти масоны? У них пятнадцатимиллионная армия, структуры по всему миру, а у нас едва ли пять тысяч.

— Василий Васильевич, так мы ж только начали. Вот вихрастый вернется, этот вопрос еще не раз поднимется.

— Хорош вперед паровоза, — обрубил Гений, понимая, что в мечтах можно уйти и до эмиссаров, а проблемы давят сегодняшние, насущные. И развалиться все может быстрее, чем началось. — Значит, двенадцатая ступень, генералитет, в белых одеждах со скорпионами. Так и быть. Как назовем?

— Витязи, как еще? Помнишь как у Пушкина: «Двенадцать витязей прекрасных…»

— Но у нас их двадцать пять!

— Ну, вот и правильно. А двенадцать будет нас, князей… Ты ж сам говорил, что пора бы Совет расширить. Вот и будет наш Верховный Совет состоять из двенадцати человек. Только чур, никаких отличительных знаков, и одежда повседневная… для конспирации. Мне, наверное, даже хакеров придется нейтрализовать. — Евгений кровожадно посмотрел на подопечных. Один из хакеров побледнел, еще один сглотнул. — Эй, да шучу я, парни. Расслабьтесь. Мы своих не режем. От побратимов и то в крайнем случае берем подписку и честное пионерское. Клянусь священной «линейкой», «контрой» и «квакой».

Народ выдохнул.

— Ты чего народ пугаешь? Давай уже закончим это дело. Значит, нас сейчас в Совете девять, возьмем еще троих из отличившихся. Торопиться не будем… Кстати, нас не девять, нас восемь…

— Почему? Ты, я, Дмитрий Александрович, Кот, Медведь, Сан Саныч, Никитин, Сема и Скорп…

— Нет уж, если мы князья, то Скорпион — Светлый князь… Фельдмаршал над всеми маршалами так сказать. Вот только право вето у него заберем, чтобы никакого тоталитаризма, просто духовный вождь, по типу аятоллы. Пусть будет половина голосов в Совете. В случае конкретных разногласий по каким-либо вопросам, наше мыслящее большинство перекрывает решение верховного князя. Ну, это на тот случай, если обезумит и возжаждет крови младенцев или разрушения всей цивилизации. Мало ли бывает форс-мажоров.

Евгений потер виски, вспоминая увиденные тренировки чернявого и блондина.

— А ты думаешь, мы сумеем его остановить?

— А для чего еще нужны друзья?.. К тому же, для чего мы создаем эту антисистему? Ты думал для борьбы с масонами? Ха-ха, слепец. — Гений ехидно подмигнул.

Евгений поперхнулся, а Василий подхватил последний дротик и спокойно выбил на мишени заветное «яблочко».

Детище Скорпиона продолжало саморазвиваться и жить собственной жизнью.

Англия.

Особняк на побережье.

Она прижималась к нему, обнимала. Он, ощущая тепло, бессознательно отвечал ей. Уста девы с горьким привкусом трав были на его губах. И на щеках, и на веках. Она сеяла поцелуи, спускаясь и поднимаясь. Он ощущал лишь тепло губ и горячее, обжигающее дыхание. Она что-то шептала, и Сема, всплывая из дремоты, тоже шепотом отвечал ей. Оба пылали в страшном огне, оба были в этот миг одинаковы, хотя она уже испытала когда-то роскошь тела, а он еще не вышел за пределы детства. Возможно, потому и она возвратилась в состояние первой нетронутости.

Ее образ покрылся дымкой, и Сема подскочил с кровати, пытаясь остановить уходящее мгновение.

Он был в мягкой постели в большой, просторной комнате, озаренной светом. Роскошные, золотые шторы пытались этот свет сдержать, и сквозь раскрытое окно ветер подергивал тюль и доносил запах моря. Слышался рокот прибоя и редкие вскрики чаек.

Сема долго приходил в себя и ощущал в воздухе аромат ее духов. Едва слышимый, он тем не менее был во всей комнате, и на кровати, и на подушке рядом. Значит, это был не совсем сон.

Леопард осмотрел руки, коснулся плеча. Кожа не жгла и не болела, лишь была оливкового цвета, как при хорошем загаре. Ожоги отсутствовали, что было странно после стольких дней на плоту.

«Кстати, скольких?» — вспыхнула мысль.

Последнее, что помнил, — осточертевшее солнце, плеск волн о крыло самолета и… провал? Еще какое-то время ощущал, как брат каждые полчаса переворачивает его со спины на живот и обратно, чтобы прожаривался равномерно… Заботливый.

Сема вскочил с кровати и ощутил слабость в ногах. Голова кружилась, и тошнило. Краем периферийного зрения приметил на тумбочке стакан апельсинового сока. Жажда была такая, что выпил весь стакан в несколько глотков. Сок, по ощущениям, вроде бы даже не успел докатиться до желудка.

Блондин был обнажен, и халат на кресле в углу комнаты пришелся как нельзя кстати. Облачившись в шелк и найдя у кровати тапочки, Сема, покачиваясь, побрел прочь из комнаты.

Блуждание по второму этажу небольшого особнячка ни к чему не привело. Тогда он приглушил головокружение и спустился по лестнице на первый этаж. В большой комнатной зале его ожидал сюрприз — у камина в мягком кресле сидел Скорпион. Был он в белой рубахе с закатанными рукавами, просторных штанах и мягких тапках. Волосы были сплетены в конский хвост, взгляд изумрудных глаз блуждал где-то вдалеке. Лишь руки держали тарелочку и чашку. Он методично прихлебывал чай с молоком, полностью погруженный в мысли. Рядом у пылающего камина Сема заметил небольшой столик на колесиках, заставленный чайным сервизом и вазочками, тарелочками с печеньем, сахаром, медом, маслом и джемом.

— Время ланча? — обронил Сема, присаживаясь в соседнее кресло и двигаясь поближе к пламени камина. Немного знобило, и камин в довольно теплый день был кстати.

— За четыре дня на плоту нас спасли четыре вещи, — обронил Скорпион, не меняя застывшей мимики. — Теплое течение, пасмурная погода, отсутствие штормов и… Зея. Вот вещь так вещь…

— Зея? — Сема вспомнил запах на подушке и перед глазами всплыл укоряющий взгляд Марии. Треснул себя по лбу. — Так это точно был не сон. Черт… Да кто она такая, эта Зея?

Взгляд Скорпиона ожил. Он поставил чашку с блюдцем на стол и повернулся к брату:

— Я чувствовал шлейф ауры Мертво. Она близка к нему. Или помощница, или очень приближенный человек. Мне кажется, совсем неслучайно ее яхта бороздила океан. Я только не понимаю, почему мы еще живы. Вероятно, ей…

Воздух в комнате потяжелел и поплыл. Словно незримым паром заволокло помещение, и на ковре материализовалась длинноногая дева с короткой модельной стрижкой черных волос. Она была в облегающем красном платье с глубоким разрезом и невысоких туфлях со сверкающими камнями у носков. Туфли полетели в сторону, а дева приблизилась к камину и неожиданно ловко присела на колени Семы. Блондин оторопел и попытался свалиться с кресла, но хрупкая девушка, которая почти ничего не весила на коленях, каким-то странным образом удержала его. Вдобавок впилась страстным поцелуем в губы.