Черный диггер - Роман Каретников

Его тонкие губы сложились в улыбку. Глаза Короля остались строгими и уставшими.

- Будь здоров, Профессор, - сказал он.

Войцех Казимирович вышел.

Коля Мамонт стоял в коридоре.

Увидев Профессора, он опустил руки и тревожно уставился ему в лицо своими круглыми, чуть навыкате глазами. Старик застегнул пальто, поднял воротник. Мамонт продолжал все так же молча смотреть на него.

- Я обещал подумать, - сказал Войцех Казимирович.

Мамонт кивнул, как будто ожидал именно этого, подошел к нему и протянул руку. Профессор крепко пожал ее. Коля кивнул еще раз и исчез за дверью палаты. Войцех Казимирович посмотрел на закрывшуюся дверь, повернулся и направился по коридору к выходу из отделения.

Он спустился тем же путем, каким они с Мамонтом сюда добирались, и вышел через боковую дверь на свежий воздух. Сосны, высаженные вокруг больницы, наполняли его одуряющим запахом смолы и хвои. Профессор вдохнул полной грудью и пошел по дорожке к железным воротам.

Ловить такси ему не хотелось. Идти здесь было всего ничего, а небольшая прогулка сейчас как раз кстати. Слишком многое обрушил на Вой цеха Казимировича Король. Погруженный в свои мысли, он повернул за угол. Дорога была ему знакома, поэтому Профессор шел не спеша, постукивая тростью по брусчатке тротуара. Все равно посидеть в парке он уже не успеет, так хоть заменить белок утренним моционом.

Из задумчивости Войцеха Казимировича вывел небольшой темно-синий микроавтобус, затормозивший шагах в десяти. Из него выскочил плотный широколицый мужчина в песочного цвета куртке. Он подбежал к канализационному люку, присел и внимательно осмотрел крышку. Затем поднял голову, огляделся вокруг, увидел Профессора и крикнул:

- Эй! Гражданин, вы не видели, отсюда вылезал кто-нибудь?

Вопрос был несколько необычным.

- Нет. - Войцех Казимирович на секунду остановился, отрицательно качнул головой и двинулся дальше.

Мужчина махнул рукой водителю микроавтобуса. Машина резко тронулась с места и покатила вверх по улице. Сам он остался стоять возле люка. Проходя мимо, Профессор подумал, что внешность мужчины несколько диссонирует с системой канализационных сооружений. На сантехника он явно не походил. Не был он похож и на прораба какой-нибудь ремонтно-строительной организации.

"Уголовка, - подумал Войцех Казимирович. - Наверное, ловят кого-то".

Впрочем, к нему это не имело никакого отношения. И своих забот хватало с головой.

Он вышел на улицу Нестерова, ведущую к вокзалу. Народу здесь было много, машин на проезжей части еще больше. По левую сторону располагался ряд магазинов, по правую - палаточные киоски привокзального рынка. Профессор шел, держась левой стороны, там было меньше людей. Именно поэтому небольшая кучка прохожих, склонившихся над полулежавшим человеком, бросилась ему в глаза. Тот, что сидел на тротуаре, показался Войцеху Казимировичу знакомым.

Его звали Витя. Профессор не был точно уверен, он не принадлежал к "вокзальным", но вроде бы Витя. Даже наверняка Витя. Он был из "подземных". Тех, что живут в канализации. "Вокзальные" редко с ними пересекались. Бывало, что кто-то из них случайно забредал на территорию вокзала. Но большей частью они кормились с рынка. "Подземных" всегда можно было различить по запаху. От них вечно отдавало сыростью и прелью. В любую погоду и в любое время года.

Витя сидел на асфальте, привалившись спиной к фонарному столбу и широко разбросав ноги в мешковатых замызганных штанах. Возраст его был неопределенным, как и у большинства "подземных". За сорок, а вот уже насколько "за", Профессор не мог сказать. Сорок один или шестьдесят пять. Хотя, может быть, он ошибался и Вите едва перевалило за тридцать. Жизнь под землей стирает возраст с внешности, как резинка карандашный рисунок, оставляя грязно-серую помятость.

Войцех Казимирович подошел поближе, наклонился и тронул его за рукав:

- Что случилось? Плохо?

От Вити пахло. Запах плесени поднимался густой волной и смешивался с чем-то вроде дешевого одеколона или плохой самогонки.

- Приступ у него, - утвердительно заметила старушка с хозяйственной сумкой, только что присоединившаяся к наблюдателям.

- Ну да, приступ, - язвительно сказал строгий мужчина в дешевом сером пальто, похожий на завуча средней школы, - не видите разве - он пьяный, как свинья. Развелось их...

В его тоне явственно чувствовалось желание получить в руки автомат или хотя бы топор и начать наводить порядок. Толпа вокруг одобрительно загудела.

Витя повернул к Войцеху Казимировичу голову. Он не был пьян. Или, по крайней мере, не настолько, чтобы не стоять на ногах. Но то, что Профессор увидел в его глазах... Ужас. Настоящий, первобытный, пронизывающий до самых костей страх. Это ощущение было, пожалуй, даже посильнее запаха, исходящего от Вити.

Какое-то мгновение он смотрел на Профессора затравленно, не узнавая. Затем его лицо изменилось. Страх не ушел, а спрятался вглубь. Витя схватил Войцеха Казими-ровича за руку и забормотал, невнятно и торопясь.

- Что-что? - старик наклонился ниже.

- ...призраки, Профессор. Белые призраки, они все мертвые, представляешь? Их всех убили, там, внизу. И наших тоже поубивали. Кто смог убежал, а остальные все мертвые...

Похоже на бред. Белая горячка. Среди бездомных она случалась чаще, чем простуда.

- Я тоже бежал, но ноги... Очень больно...

Витя откинулся назад и застонал. Страшно и утробно, как раненое животное. Профессор протянул руку к его ногам.

- Что он вам сказал? - Прямо на него стеклянно глядели безжизненные глаза какого-то человека. Еще минуту назад Войцех Казимирович его здесь не видел. Своей бесстрастной физиономией он напоминал ящерицу, замершую на камне. Никаких чувств, ничего человеческого на лице. Рептилия.

- Что он вам сказал? - повторил этот ящер.

- Ничего, - отмахнулся от него Войцех Казимирович. - Бредит.

Он попытался задрать штанину бедняги Витька. Ох ты, курва мама! Материя, казалось, слиплась с его кожей, а то, что открывалось под ней, нельзя было видеть без содрогания. Нога у Вити была ярко-красного цвета, как ошпаренная, кожа кое-где повздувалась, а местами сошла, открывая живое мясо, сочащееся густой прозрачной жидкостью.

Толпа ахнула и загудела. Кто-то попятился. Кто-то из женщин запричитал, тонко и со всхлипами.

- Доктора! - крикнул Профессор. - Вызовите "Скорую"!

Часть зевак поспешила прочь. Может быть, к телефону, а может, подальше от такого зрелища.

- Вы его знаете? - спросил у старика ящер.

- Нет, - коротко сказал Войцех Казимирович. Этот человек действовал ему на нервы.

Рядом с ним появился второй. Теперь они оба внимательно разглядывали Профессора.

- А кто вы такой? - опять задал вопрос ящер. Что-то было в них такое, что заставило Войцеха Казимировича вспомнить об осторожности.

- Захарченко Валерий Бенедиктович. Преподаю в политехническом институте.

Стылое выражение на лице ящера ни на йоту не изменилось. Во взгляде его напарника также продолжала сквозить неприкрытая подозрительность. Профессор почувствовал угрозу, исходившую от них, а они, по всему, учуяли что-то такое в нем. Три человека сидели друг против друга, разделенные страдающим Витьком, и Войцеху Казимировичу показалось, что еще секунда - и они бросятся один на одного и сцепятся, как звери, в отчаянной, беспощадной схватке.

В этот момент возле них, скрипнув тормозами, остановилась патрульная милицейская машина. Оттуда выскочили два молодых милиционера и направились к столпившемуся народу. Профессор хорошо знал обоих, это были ребята из их райотдела, Вадим и Саша. Вадик шел первым. Растолкав толпу, он переглянулся с ящером, затем обернулся к Саше и скомандовал:

- Берем.

Войцех Казимирович выпрямился.

- Постойте. Так нельзя. Вы посмотрите, в каком он состоянии. Его срочно нужно в больницу. Вадик резко обернулся к нему.

- Что? А-а, это вы, - он пожал плечами и добавил, словно извиняясь: Такое распоряжение у нас. Вот.

- Минуту, - вмешался ящер. - Вы что, знаете его?

- Да, - простодушно ответил Вадик. - Это же Профессор.

Ящер сделал шаг в сторону. Лицо его напарника все еще выражало сомнение. За все это время он не издал ни звука. Войцех Казимирович подумал даже, а не глухонемой ли он.

- Ладно, забирайте, - распорядился ящер, указывая на Витю. На Профессора он перестал обращать внимание.

Толпа глухо зароптала. Милиционеры подхватили Витю под руки и потянули напрямик через газон к машине. Витя громко вскрикнул, забросив назад голову. Ноги его подломились, и носки старых заношенных туфель прочертили две борозды на молодой траве.

Войцех Казимирович уже ничем не мог здесь помочь. Поэтому, пользуясь тем, что внимание всех отвлеклось, он смешался с толпой, затем выбрался оттуда и пошел своей дорогой. Вот только продвигался теперь он по правой стороне, вдоль торговых рядов, где было больше народу. Ему очень не понравились те двое, особенно ящер, который отдавал приказания милиционерам. И он решил, что будет намного лучше, если их дороги будут идти в разные стороны.