Факультет фамильяров. Проклятие некроманта (СИ) - Гуйда Елена Владимировна

Адам Тарвейл, высокий, импозантный, голубоглазый блондин, едва разменявший пятый десяток лет, был образцом того, к чему стоит стремиться фамильяру… на пенсии. Некогда один из мощнейших проводников, нынче занимал высшие посты в министерстве. У Дара было подозрение, что это сделано исключительно для того, чтобы не взбунтовались молодые, зеленые, еще сохранившие и силы, и мечтания фамильяры. Его ставили в пример, его заслугами бахвалились, и имя великого Адама Тарвейла, как знамя на флагштоке, трепалось при каждом введении в курс для нового набора факультета фамильяров. Правильно, не тащить же их в нищенские районы, где доживали промотавшие все деньги, потерявшие и силу, и зверя фамильяры.

Да. Маги платили неплохие отступные, когда срок работы их фамильяров подходил к концу, зверь уже не откликался, а каналы перегорали. Чаще несчастными становились проводники боевых магов. Совсем юные, вкусившие разгульной жизни своих недавних работодателей, они быстро теряли ощущение реальности, получая отступные, продолжали жить так, как это было при магах. Но деньги имеют свойство заканчиваться. Не все умеют распоряжаться финансами, и свое дело открыли единицы, имеющие скорее врожденный талант, а не нужные знания. Некоторые спускали деньги за год-два, а после… у каждого была своя судьба, но чаще всего — незавидная. Потому нужны вот такие вдохновители, как Тарвейл.

Своими заслугами он, конечно, большей частью обязан имени и брату, у которого он и числился фамильяром. История умалчивает подробности ритуала, при котором погиб Рендел Тарвейл, а младший, не совсем кровный, брат потерял зверя и свои способности. Но именно с этого момента Адам стал звездой. Министр по делам фамильяров — должность, созданная специально под увядшего, но от того не менее именитого Тарвейла, позволяла блистать на приемах, присутствовать на всех значимых событиях как официальное лицо, но при этом оставаться полным нулем, от которого ничего не зависит.

— Не очень умно, Адам, так непочтительно отзываться о хозяевах дома, — утопив улыбку в бокале с вином, заметил Дар, едва ли удостоив старого знакомого вниманием.

— Прекрати. Мы прекрасно знаем, что мое посещение подобных мероприятий — просто формальность. Уверен, что никто не заметит ни моего присутствия, ни отсутствия, ни меня самого, если я не пробегусь по залу с голым задом, конечно, — отмахнулся Адам, подхватив бокал с подноса официантки-человечки, одетой в корсет, короткие панталончики, чулки и кружевную маску. Донор, судя по мелким точкам от укусов, которые прикрывались на шее косынкой, а на руках — высокими перчатками. — Но заметь, вампирские праздники куда приятней, чем первобытные сборище блохастых.

— А я еще думал, что во мне почтения ни на грош, — рассмеялся Дар.

— Оставь. К слову, сам для души или по делу?

— Одно другому не мешает.

— Значит, все же взялся расследовать гибель главы? И в этом деле решил отметится. Полагаешь, что-то тут не чисто?

— Полагаю, что слишком уж много шероховатостей в этом деле!

— Ты самый непостоянный следователь из мне знакомых — то тебе слишком гладко, то шероховато, — рассмеялся бывший фамильяр, окинув плотоядным взглядом длинноногую блондинку из доноров в полностью прозрачном платье, старательно подражавшей своим хозяевам. — В любом случае, если тебе понадобится помощь — я к твоим услугам.

— Я запомню на будущее, — улыбнулся некромант.

— О, еще ходят слухи, что ты обзавелся фамильяром. Не думал, что решишься.

— Сам не думал, — улыбнувшись одним уголком губ, признался Стрейтен. — Но юные дарования умеют убеждать.

— Да уж, — мечтательно закатив глаза признал министр. — Некоторые демонстрируют такое таланты, что диву даешься, откуда они всего этого набираются. И чему только учат в академии сейчас.

Адам похабно хохотнул, а Дар на этот раз заставил выдавить из себя улыбку. Этот разговор ему резко разонравился. Хоть с чудаковатым Тарвайлом всегда был в самых добрых отношениях.

— Кажется, начинается, — кивнул на возвышение, напоминающее театральную сцену, заметил Стрейтен.

Едва раскачивая шикарными бедрами, на возвышение поднялась Марика, разливая вокруг волны вампирского обаяния и привлекая всеобщее внимание. Вытвори она подобное в любом человеческом или не человеческом городе — был бы скандал и штраф такого размера, что сознание потерял бы даже вампирский казначей. Но в своем клане она могла себе позволить подобную вольность. Исключительно, чтобы придать моменту торжественности.

— Дорогие братья, сестры, гости, сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память главы клана Черных туманов Трайра Краворски, — ее лицо приобрело скорбный вид. Всего лишь мастерски подобранная маска — не более. — Он многие столетия оберегал наш клан от войн. Старожилы еще помнят те времена, когда вампирам приходилось выживать, сражаясь за свое право на существование. — по залу снова разлилась волна священного трепета. Даже маги и эльфы вздрогнули. Беспристрастными остались только оборотни и некромант, от природы устойчивые к воздействию клыкастых. Что, впрочем, не укрылось от бдительной Марики. — Но есть время скорби, и время новой надежде, — раздавая новую эмоцию — надежды и радости, продолжала Краворски. — Как угасает солнце на закате, порождая тьму, так и взойдут на престол лучшие из лучших, чтобы сразиться за место главы.

— Но разве можно занимать место, пока не наказан убийца предыдущего главы? — задиристо осведомился парень из клана Снежных Волков.

Тут волки были правы. Вампиры как-то подозрительно спешили с ритуалом, словно пытались что-то скрыть. Вот только кто и что?

— Начинается, — со стоном, протянул Адам, подхватив еще один бокал. — Куда без блохастых?

Марика безошибочно нашла взглядом говорившего. Ее глаза в одно мгновение превратились в два кровавых сгустка, клыки и когти удлинились, но заговорила она поразительно спокойно и беззаботно.

— Виновный уже в темнице, дожидается приговора. И я лично, как первая из дочерей, проконтролирую, чтобы эта казнь запомнилась всем, кто подумывал перейти дорогу нашему клану.

— А первая из дочерей хоть сама верит, что какой-то человеческий сморчок мог пытаться и даже убить главу вампирского клана? — не унимался волк. — Марика, ты сама узнать правду хоть пыталась?

Повеяло гневом. Зашипели вампиры, чувствуя негодование Марики.

— Ты рискуешь нарваться на поединок, — со змеиным свистом парировала вампирша.

— Думаешь, испугала?

— Кажется, представителям клана Снежных волков самое время покинуть праздник, — заговорил высокий вампир с хищными чертами лица и черными провалами глаз. — Наследники удалятся для ритуала. Но гости могут и дальше развлекаться. Кроме вас, молодые люди, — обратился он к волкам. — Вас проводят до границ нашего клана. Благодарим за ваш визит.

По сути, было нанесено оскорбление. Марика имела полное право на поединок и поведение незнакомого вампира вызывало слишком много ненужных вопросов. Да и сама дочь нахмурилась, но проглотила обиду.

— Ты как всегда прав, Семерон, — втянув клыки и когти, слишком легко согласилась Краворски.

Даррел текучим быстрым движением скользнул в узкий коридор, поймав на ходу мимо пробегающую блондинку с томными карими глазами из немолодых вампиров.

Заклинание подчинения, немного магии и глаза вампирши стали полностью черными, отзеркалив глаза некроманта. Это был опасный ход, в клане он не имел право воздействовать на вампиров без разрешения главы, но… проклятье. Творилось что-то неладное, а Сандра рыскала где-то по дому. И ей могла грозить опасность.

— Повелитель!

— Что происходит?

— Большинство наследников не могут участвовать в ритуале выбора, — принялась отчитываться девушка. — Отравлены или опоены. Пока не понятно. Круг не будет завершен. Как и поединка не будет. Ищут злоумышленника.

Дальше можно было и не слушать. Если Сандра попадется, то все повесят на нее. И тогда он ее забрать из этого замка сможет только с боем.

— Забудь все, что я спросил и все, что ответила. Свободна, — уже на ходу бросил Дар.