Дороже всего на свете - Хейди Бетс

Убрав телефон в карман, Берк снова посмотрел на Шеннон, голова которой все еще лежала на его плече, и бережно убрал с ее лица несколько прядок волос.

– Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Я успел вовремя. – Он сам очень хотел в это верить.

Он не знал, как она заболела и давно ли у нее температура. Берк не думал сейчас об этом. Единственное, что его заботило, – как ей помочь. И еще его очень волновал вопрос, отразится ли эта болезнь на ребенке.

Берк снова погладил ее по щеке. Сейчас он впервые подумал о ребенке так, как будто тот уже существует.

Всю неделю он думал лишь о ее беременности.

О здоровье малыша он подумал только сейчас.

Казалось бы, в первую очередь Берк должен волноваться о ребенке, ведь малыш – именно то, о чем он мечтал. Но в эти минуты Берк думал о здоровье Шеннон и о ней самой.

Наконец они подъехали к клинике, и водитель побежал открывать им дверцу. Берк пронес Шеннон мимо очереди и подошел прямо к регистрационному окну.

– Меня зовут Берк Бишоп, а это Шеннон Мориарти. Нам нужен доктор Кокс. Сообщите сразу же, как только он придет.

Всем полагалось заполнять регистрационные формы, затем ждать в очереди, чтобы попасть к врачу. Но это не распространялось на Берка Бишопа. Он получал срочную медицинскую помощь вне очереди.

– Хорошо, мистер Бишоп, – сказала медсестра. Доктор Кокс уже звонил и предупредил, что скоро будет. Я сейчас отведу вас в его кабинет.

Она провела их по коридору, затем они спустились вниз и оказались в приемной доктора Кокса.

Берк положил Шеннон на кушетку. Медсестра достала из шкафчика фонарик и, приоткрыв Шеннон веки, посветила ей в глаза, чтобы понять, есть ли реакция на свет.

– Мне нужно прослушать ее и, возможно, сделать рентген. Могу я разрезать ее одежду?

На Шеннон было две фланелевые пижамы. На одной нарисованы котята, другая была розового цвета. Он знал, что Шеннон любит котят, и ей, наверное, будет неприятно, если ее любимую пижаму испортят.

– Я не против, но думаю, что она будет возражать. Давайте лучше попробуем аккуратно снять ее.

Им пришлось потрудиться, чтобы снять с Шеннон обе пижамы. Затем они надели на нее голубую больничную сорочку. Берку было трудно сдерживать себя, когда он расстегивал пуговицы на ее одежде. При свете лампы Берк лучше рассмотрел ее. Она была беззащитна, словно ребенок. Берк так волновался, что пальцы не слушались его. Он слишком долго возился с пуговицами на второй пижаме, и ему стала помогать медсестра. Он отошел от кушетки, но словно завороженный смотрел, как медсестра переодевает Шеннон.

Наконец-то приехал доктор Кокс. Он сразу же направился к Шеннон, которой медсестра в это время мерила давление.

– Очень хорошо, что вы начали без меня. Давайте кровь на анализ, а затем измерим температуру. – Одновременно он слушал ее пульс и приподнимал веки, чтобы взглянуть на зрачки. Потом доктор достал стетоскоп, чтобы прослушать работу сердца и легких.

Берку казалось, что все происходит во сне.

– Вы молодец, что привезли ее сюда, Берк, но нам не стоит сильно волноваться. Я думаю, что у нее обычная простуда.

– Но почему же она тогда без сознания?

– Высокая температура плюс беременность. Конечно, ей сложнее бороться с простудой. Мы не знаем, когда она заболела. Думаю, она не принимала лекарств, чтобы не повредить малышу. Мы позаботимся о ней, и я почти уверен, она скоро придет в себя и поправится.

Берк очень хотел в это верить. Он не помнил, когда был так же сильно напуган, как в ту минуту, когда увидел ее лежащей на том диванчике.

– А что с ребенком? – вдруг вспомнил он. Берк посмотрел на бледное лицо Шеннон, обвел ее взглядом и заметил, что ее пальцы сжаты. Он не смог удержаться, подошел к ней и взял ее худенькую руку в свою. И уже не отпускал ее на протяжении осмотра.

У него промелькнула мысль, что ему не надо показывать такую заботу, что доктор и медсестра могут заметить его чувства, вовсе не похожие на чувства работодателя. Но он тут же отогнал от себя эти мысли. Какая ему, собственно, разница, кто и что подумает о нем и его чувствах! Какая ему разница, что подумает доктор или медсестра по поводу его волнения или желания держать ее руку до тех пор, пока Шеннон не придет в себя! Он хотел быть рядом, и он остался рядом. Вот и все.

– Все будет хорошо, – сказал доктор Кокс, занося какие-то сведения в ее карточку. – Таблетки, которые мы ей дадим, не повредят малышу, а ей самой станет лучше. Я прописал ей очень легкие лекарства, на основе трав. Еще немного чаю с медом, чтобы она как следует пропотела, и можно надеяться, что завтра-послезавтра все будет в порядке.

Мы продержим ее здесь еще несколько часов, чтобы провести полное обследование, а потом сможем отпустить домой. Вы отвезете ее или…

– Она поедет со мной.

Доктор бросил на Берка удивленный взгляд, поразившись его резкости, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы проявлять хоть какое-нибудь недовольство. Он снова повернулся к Шеннон, чтобы продолжить обследование.

Примерно час ушел на то, чтобы взять все необходимые анализы. Берк все это время ни на секунду не отходил от нее и держал ее за руку.

Шеннон тяжело дышала, иногда из ее груди вырывалось странное сипение, словно что-то мешало ей вдохнуть воздух. Берка это очень волновало, несмотря на уверения доктора Кокса, что у нее обычная простуда.

Вдруг она приоткрыла глаза и медленно обвела комнату взглядом. Берк напрягся и настороженно следил за каждым ее движением. Она снова прикрыла глаза и облизнула кончиком языка горячие сухие губы.

Берк нежно погладил ее.

– Шеннон, милая, – прошептал он. – Ты очнулась?

Шеннон посмотрела на него, будто не узнавая.

Она приоткрыла губы, чтобы что-то произнести, но вместо этого сильно закашлялась.

– Я сейчас, – сказал он. Он принес ей стакан воды, приподнял ее голову, чтобы ей легче было пить. – Тебе уже лучше?

Она ничего не смогла ответить, жадно заглатывая воду.

– Еще?

– Нет, спасибо, больше не хочу. Где я?

Ее голос осип, словно она не говорила несколько дней. Так, наверное, и было.

– Ты в больнице.

Она удивленно приподняла брови, словно спрашивая, как здесь очутилась.

– Я ничего не слышал о тебе целую неделю, поэтому поехал к тебе домой и нашел там тебя под кучей одеял, тяжело больную. Я позвонил доктору Коксу, и вот мы здесь. – Он провел пальцами по ее волосам, потом по щеке. – Как ты теперь себя чувствуешь?

Секунду или две она с трудом смотрела на него, а потом ее глаза закрылись.

– Это простуда. Жар не проходил, и я подумала, что апельсиновый сок и несколько леденцов от кашля помогут мне. – Она вновь сделала над собой усилие, чтобы открыть глаза и посмотреть на него. Потом я почувствовала себя плохо, легла поспать и уже не могла встать. Я слышала, что звонил телефон и даже, кажется, кто-то стучал в дверь, но у меня не было сил встать и ответить.