Хвостатое (не)счастье для парня с Венеры (СИ) - Бег Кира

Я чувствовала, как дрожит Ти-Лания. На её лице отразилось непонимание, испуг. Ох.

Пришлось срочно опуститься рядом с ней на корточки. Я постаралась ободряюще улыбнуться, сама подняла и вложила в ладошку кусочки мела.

– Малышка, ну что ты. Я просто испугалась, когда тебя не было в каюте. Извини, что нарычала. Давай скажем дяде Марусу спасибо за подарок и пойдём играть к себе, пока тебя ещё кто-то не увидел. Ты умеешь рисовать гаяха? Нет? Главное, сделать ему длинный-длинный хобот и такой же хвост. Идём, покажу.

Ти-Лания вихрем понеслась собирать разбросанные мелки, а я буравила взглядом по-прежнему неподвижного Маруса. Ненормальная реакция, хоть бы сказал что-то. А то сидит и даже не дышит!

Мы уже уходили, когда за спиной раздался голос, от которого по спине побежали мурашки, а хвост невольно напрягся. Таким голосом можно соблазнять, но слова были совершенно нейтральные:

– Ли-Син, если позволишь, я бы хотел с тобой поговорить. Объяснить всё.

Я обернулась. Марус стоял, по-прежнему сжимая непонятные лоскутки. Его глаза сияли золотом, а выражение лица я не смогла определить. Облегчение? Надежда? Сомнение?

– Не сейчас, – огрызнулась я, взяла дочку за руку и повела в каюту.

Марус

«Мама». Слова эхом стучали в голове, руки подрагивали, и я никак не мог прийти в себя. «Мама».

Значит, моё рыжее наваждение – не парень. Значит, у меня есть шанс быть не изгоем, а счастливым семьянином, и когда-нибудь я смогу взять на руки крошечную копию Ли-Син на руки, увидеть свои черты в малыше.

Я никак не мог поверить, что не брежу. В голову лезли непрошенные мысли о том, что делать с хвостиком, когда я буду применять к Ли-Син советы из книг о том, как доставить женщине удовольствие.

Но почему? Почему она притворяется парнем? Как они оказалась на корабле? Они летят к отцу малышки? Или они от него сбежали? Или он умер?

На просторах космоса бывало всякое, и я терялся в догадках. Лучшее, что я могу сейчас сделать – рассказать Ли-Син всё, как есть. Попытаюсь узнать, где её муж, и предложу всё, что у меня есть, и себя в придачу.

Но слова не находились, и я трусливо оттягивал время разговора.

Ли-Синия

Почему я так разозлилась? Дело в том, что Марус мне нравился, и я не хотела видеть в нём злодея? Ревновала их с дочкой друг к другу? Злилась, что он дразнится, оказывает знаки внимания, которых на самом деле быть не должно? Или всё дело в резкой отмене таблеток?

Вечер прошёл спокойно, насколько это возможно. Наверное, я переволновалась, потому что аппетита не было совсем, зато мучила жажда. Я заставила себя съесть половину пирожка, выпила несколько стаканов воды.

Ти-Лания расслабилась, весело щебетала и рисовала, попутно поясняя, что вот эта фиолетовая клякса – мама, а жёлтая многоножка – дядя Марус. Заодно выяснилось, что мелки прекрасно стираются с пола и стен каюты, и Ти-Лания пообещала, что завтра, пока я буду на работе, она тут всё украсит. Она уснула прямо над доской, с мелками в каждой руке.

Утром мне всё казалось, что в каюте похолодало, хотя Ти-Лания заверяла, что всё как обычно, и панель управления это подтверждала. Я решила, что это от голода, и ушла в столовую пораньше.

Корабль гудел. На станцию собиралась отправляться последняя волна посетителей. Те, кто уже побывал там, хвастались покупками и обсуждали каких-то роботов.

Я спешно взяла свою коробку на вынос, кивнула Рошану, невольно поискала взглядом Маруса, но его не было. Почему-то я расстроилась. Как минимум он мне задолжал объяснения, почему он без спросу проводит время с моей дочерью!

Грызло смутное беспокойство. Наверное, это всё разговоры о скором отправлении капсулы на базу, но я ускорила шаг, желая убедиться, что моя хвостатая комета никуда не улетела. Дверь каюты тихо отъехала в сторону, и коробка с завтраком упала на пол коридора.

– Ти-Лания!!

Малышка лежала на полу, бледная до синевы, и, кажется, не дышала.

Марус

В столовой мне сказали, что Ли-Син только что забрал свою коробку, и я пошёл к его каюте. Или, правильнее сказать, её? Их?

Члены экипажа странно косились на кривоватого медвежонка, который торчал у меня из кармана. Впервые в жизни я что-то шил! Надеюсь, Ти-Лания обрадуется подарку, а её мама разрешит ей его вручить, иначе будет жаль бессонной ночи и исколотых пальцев.

Я повернул в нужный коридор – и бросился бежать. Из каюты Ли-Сина падал свет, в коридоре валялась раскрытая коробка с завтраком. Что-то случилось.

– Ти-Лания! Ну же, маленькая, открой глазки! – Ли-Син сидела на полу и баюкала девочку.

Я окинул взглядом каюту. Нужна причина. Падение? Играла с чем-то опасным? На столе был стаканчик с эмблемой станции. Я заглянул внутрь и выругался – синие ягоды.

– В медотсек, быстро! – рыкнул я не хуже самой Ли-Син, подхватил девочку на руки и бросился вон из каюты. Ли-Син с трудом за мной успевала, но не спорила и не пыталась отобрать ребёнка, за что ей спасибо.

В крошечной комнате со скучающим видом просматривал какие-то схемы корабельный врач. Он вскинулся, когда мы ворвались в медотсек, а я прошёл сразу к лечебной кабинке и осторожно уложил девочку в голубоватый гель, прямо в одежде. Она не мпомешает.

– Острое отравление. У их расы непереносимость голубых плодов, сколько ягод она успела съесть, неизвестно, – отчитался я врачу, а тот уже вводил только ему понятные команды в меню кабинки.

Ли-Син смотрела на врача с ужасом и надеждой, но молчала. Только хвост нервно ходил из стороны в сторону, да ушки подрагивали. Я осторожно приобнял её за плечи и мягко увёл в сторону, чтобы не мешать.

– Сутки полежит в геле, прочистим кровь, и будет в порядке, – вынес вердикт врач после нескольких бесконечных минут. – Но мой совет – девочке нужно стабильное притяжение и свежие продукты. Бурда, конечно, сбалансирована по составу, но нормального питания не заменит. Сейчас у неё нарушения в развитии мышц и скелета, ещё полгода-год в космосе, и она никогда не сможет жить на планете, просто не выдержит.

Ли-Син задрожала.

– Спасибо, док. Через сутки девочка будет в порядке? – спросил я резче, чем стоило. Но нельзя же такие новости вываливать на мать в такой момент!

– Насколько это возможно, – кивнул врач и вернулся к своим схемам.

Ли-Синия

Мигали датчики на кабинке, где мирно лежала Ти-Лания, и я очень надеялась, что зелёный цвет означает, что всё идёт, как надо.

– Ли-Син, пойдём. Тебе стоит поесть, – тихим вкрадчивым голосом позвал Марус.

Только теперь я заметила, что стою к нему почти вплотную, и мужские ладони обнимают меня за плечи.

Ничего. Сейчас успокоюсь, почувствую снова пол под ногами, и прогоню его.

Марус повторил своё предложение, и я помотала головой. Никуда не уйду без дочки!

– Ти-Лании нужна здоровая мама. Она скоро очнётся, и тебе нужно будет много сил. Сейчас она в безопасности, приборы точно и качественно контролируют процесс, она проспит как минимум до утра.

И… Я ему поверила. Поверила тёплым рукам, которые меня обнимали, уверенности, которая звучала в голосе. Поверила мужчине, который спас мою дочь, когда я совсем растерялась, как новорожденный котёнок. Так стыдно, так опасно, недопустимо и неприемлемо. Моё промедление могло закончиться плохо. Когда мы бежали от родственников и рабской участи, я поклялась, что там, в космосе, нам будет лучше, а вышло… Быть может, лучше было остаться?

– Ты замечательная мама, Ти-Лании с тобой хорошо, – словно почувствовав мои сомнения, сказал Марус, ведя меня по коридорам корабля. – Она очень шустрый и смышлёный ребёнок.

– Шустрый – это да, не в меру, – улыбнулась я, чувствуя, как постепенно отступает напряжение. Кажется, я сейчас расплачусь. – Куда мы идём?