Тридцать четвертый мир - Борис Иванов

В приемной им навстречу поднялся истомившийся Шрайбер, по правую руку от которого млел от безделья дюжий санитар. Кай жестом попросил подождать еще немного и вслед за Гвидо шагнул в выложенный белым кафелем зал, где нервно расхаживал из угла в угол старший паталогоанатом Майер.

– Вы, однако, заставляете себя ждать, господа, – сухо сказал он, деловито натягивая на руки пластиковые перчатки.

– Надеюсь, покойник не убыл по делам, не дождавшись нас? – пошутил Гвидо в своем стиле. И осекся, заметив дернувшуюся щеку прозектора.

– Шутка не из лучших сегодня... Утром таким же, примерно, образом шутил дежурный санитар. Ван-Криппен. Он, видите ли, нашел, что пришло самое время напиться до зеленых чертей и молол всякую чушь. Я подаю рапорт на мерзавца... Впрочем, это уже наши проблемы...

– Док, – чуть более вежливо, чем это у него получалось обычно, спросил Гвидо. – Нас интересует ваше мнение – не мог ли Посол Окама находиться... под медикаментозным влиянием?

– Это требует токсикологической экспертизы. Но внешних признаков – никаких. Удивительно другое – смерть от шока при тяжелом, но далеко не смертельном ранении. Может, окажи мы ему помощь чуть раньше...

– Зачем он принимал это, – Кай поднял к глазам врача упаковку «Гистамикса». Влияет это на психику?

– Гм, сомневаюсь... Новейший гистаминомиметик... Пока – редкость. Психотропным действием не обладает...

– Ну а если некто проглотит в один присест всю упаковку? Двадцать таблеток.

– Потребуется медицинская помощь. Его разнесет... Я имею ввиду – это вызовет мощный отек. Но не помешательство.

– А покойный выглядел как обычно?

– Не встречался с ним при жизни. Затрудняюсь ответить вам...

– Это не могло быть связано с последствиями перелома? У покойного был перелом руки. Только, вот, не знаю – какой. Правда, относительно давно...

– Вот переломов у трупа как раз не было – ни старых, ни новых. Мы сразу пропускаем э-э... поступивший материал через компьютерный томограф и все виды травм регистрируются безошибочно. В том числе и сросшиеся переломы. Я бы запомнил это. Да и файл еще цел.

Не говоря худого слова, Гвидо отошел на шаг в сторону и стал набирать на клавиатуре блока связи номер регионального медцентра.

– А вообще-то, факт смерти не вызывал сомнений? – сознавая глупость вопроса, Кай постарался задать его стальным голосом.

– Вас устраивают такие стандартные признаки, как остановка дыхания, отсутствие пульса, охлаждение тела и трупное окоченение... – с большой долей яда в голосе, парировал явно оскорбительное подозрение доктор Майер.

– А энцефалограмма? – вдруг блеснул неожиданными познаниями Гвидо.

– Подобное делается только, если факт смерти оспаривается...

– А почему до сих не произведено собственно вскрытие?

– Видите ли, я счел подобный случай смерти от шока достаточно редким и нашел возможным пригласить для консультации известного эксперта в такого рода вопросах – профессора Энке... Он ожидает в моем кабинете. Профессор не смог прибыть ранее... Позвольте, я приглашу его.

Доктор вежливо зачирикал что-то в свой блок.

Кай в который раз поймал себя на мысли о том, что посещение заведений, подобных тому, в котором им приходилось пребывать сейчас, вызывает у него вполне определенную последовательность ощущений. Само пребывание в прозекторской, вид запрокинутых в немом крике оскаленных ртов, спутанных, подобных морским водорослям волос, неживая желтизна кожи и отверстые внутренности глубоко подавляли его, но по выходе из обители смерти и тлена, его наполняло всепоглощающее ощущение радости жизни, которого он несколько стыдился. Каждая клеточка его организма радостно вопила «Я живая!». Морг регионального отделения Интерпола был фактически пуст, но все равно, Федерального Следователя тянуло наружу.

– Из медцентра сообщают, – негромко сказал Гвидо, пошевелив в воздухе блоком связи, – что пациенту Окама четырнадцать месяцев назад была оказана помощь в связи с переломом лучевой кости правой руки. При игре в поло. Помощь оказал домашний врач покойного – Ольгердт Нильссен...

Доктор Майер недоуменно пожал плечами:

– Давайте обратимся к самому э-э-э... предмету расследования... Тем более, что профессор Энке уже с нами, – он сделал вежливый жест в сторону появившегося из внутренних дверей благообразного господина в безупречном халате.

– Одну минуту, – остановил его Кай. – У меня здесь, в вашей приемной ждет один свидетель... – Он подошел к двери и окликнул немедленно появившегося на зов сержанта.

– Производится процедура опознания трупа Чрезвычайного и Полномочного Посла Федерации Ли Окамы фигурантом по делу четырнадцать триста тридцать восемь, сержантом вневедомственной охраны Говардом Шрайбером, – продиктовал он в регистратор. – Напоминаю вам, сержант, что ваше свидетельство чрезвычайно важно для следствия. Постарайтесь быть максимально объективным...

Служитель набрал код на замке одной из многочисленных, смахивающих на ниши крематория, дверок холодильника. Дверка поднялась и плоское стальное ложе, на котором должен был покоиться Чрезвычайный и Полномочный Посол, выскользнуло под яркий свет хирургических ламп.

Оно было пусто.

– Так, а где, собственно, труп? – недоуменно спросил после некоторой паузы сержант Шрайбер.

2

ДЕНЬ РАЗМИНУВШИХСЯ

Капитан одного из крупнейших челночных рейдеров Федерации был в гневе. Сама по себе Периферия, с которой ему по долгу службы приходилось постоянно иметь дело, была далеко не рассадником добрых нравов и законопослушания. Когда же экипаж начинает импортировать столь необходимые в тех краях навыки контрабанды и мздоимства в традиционно щепетильные в этих вопросах пространства Системы, капитану частенько приходится задумываться о судьбе своей лицензии на космическое судовождение.

– Я чувствую, – сообщил он так и не дождавшемуся предложения присаживаться суперкарго, – вам явно не хватает острых ощущений... Вам, Джастин, мало того, что мы имеем на борту полторы тысячи питекантропов из Галактического Легиона. Не думайте, что капитану Вартаняну (кэп имел ввиду себя) не известно кто и как погрел на этом руки... Это – другой разговор. Вам мало того, что мы вполне официально везем с собой пару ищеек, причем, из двух ведомств сразу... Могу вас порадовать – если вы еще не в курсе относительно последнего сеанса связи – что мне предписано, – кэп прикоснулся к украшенному Тремя Гербами листку, лежащему перед ним на столе, – оказывать всемерную помощь еще одной – засекреченной – для разнообразия. Согласитесь, это заставляет немного нервничать, так ведь? Так в добавок к этому, на борту оказывается еще и груз без отметки таможни Системы...

– Право же, капитан, я не делал из этого секрета от вас...

Суперкарго мог бы добавить, что, насколько ему известно, и в случае доставки и размещения на борту «Проциона» какой-то злосчастной пары довольно громоздких ящиков, отправитель которых хотел избежать утомительных формальностей там, на «Лобноре», точно так же как и во всех подобных случаях, кэп Вартанян не остался в обиде, но есть вещи, которые лучше никогда не высказывать вслух...

– Вот что, Джастин, – кэп неприязненно и строго выпрямился в своем кресле. – Вы нагадили, вы и прибирайте. Отправитель, как я понимаю, находится у нас на борту. Тот странный тип из триста сороковой...

– Именно так, сэр.

– Так вот, отправляйтесь к нему немедленно и пусть он забирает этот свой груз из общих трюмов. Очень вероятно, что при разгрузке нам учинят «выборочный контроль». И я не уверен... Вы слышите, Джастин – НЕ УВЕРЕН, что вся эта теплая компания у нас на борту не собралась из-за какого-то из этих контейнеров... Вы хоть представляете, что в них может оказаться?

– Но куда же он... куда же мы их денем, сэр? И как...

– Есть мнение... ЕСТЬ МНЕНИЕ, Джастин, что челноки Легиона не будут досматривать слишком... скрупулезно. Может быть, я говорю МОЖЕТ БЫТЬ, Джастин, их в этот раз не будут досматривать, вообще... Так вот, пусть этот тип из триста сороковой прихватит наличные и отправляется переброситься парой слов с кем-нибудь из офицеров Легиона, чином постарше. Уверен, что у него это получится... И сделайте соответствующую запись, чтоб никто не хватился груза. Только пусть поторопится – у меня есть нехорошее чувство, что Легион придется выгружать раньше намеченного срока...

Суперкарго знал, что предчувствия редко когда обманывали хорошо информированного кэпа. Однако были в деле и смущавшие его обстоятельства...

– Капитан, – вежливо кашлянув, сказал он. – Я должен сказать, что это действительно странный тип... Впрочем, я лично с ним не контактировал... Он не выходит из триста сороковой. Заплатил за доставку еды из ресторана в каюту. Причем, когда стюард заходит к нему, отсиживается в ванной... На звонки в другое время просто не отвечает...