Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России - Андрей Аксёнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернемся к суду: члены правления обоих банков получили сроки от одного до трех лет. Но покойного Алчевского даже при этом любили и уважали настолько, что в 1903 году рабочие Донецко-Юрьевского металлургического общества ходатайствовали о переименовании железнодорожной станции Юрьевка в Алчевское. Вскоре поселок вокруг нее получил то же название (ныне это город Алчевск).
Выдающийся гипнотизер доктор Филиппов
Период правления в России Николая II – время расцвета эзотерики, мистики и духовных практик, и речь идет не о примитивном столоверчении и спиритизме. В России интересовались христианской мистикой, в православии был на пике феномен старчества, вкратце описанный Достоевским в «Братьях Карамазовых». Лев Толстой перевел на русский язык «Дао дэ цзин», Георгий Гурджиев путешествовал по миру в поисках истины, Елена Блаватская организовала теософское общество, Николай и Елена Рерихи изучали буддизм, в Москву приезжали суфии, а в Санкт-Петербурге врач Петр Бадмаев популяризировал тибетскую медицину и вместе с ламой Агваном Доржиевым хлопотал об основании буддийского храма. Кстати, на Западе в то же самое время экспериментировал с гипнозом Зигмунд Фрейд.
Но речь пойдет не о них, а о человеке, к которому внимательно прислушивалась императорская чета. И Николай II, и Александра Федоровна до конца жизни хранили подарки этого человека и ценили его участие. Именно его они называли в личной переписке Друг – с большой буквы… Можно подумать, что речь идет о Григории Распутине, но нет. Этим человеком был Низье Филипп.
Низье Антельм Филипп родился в 1849 году в деревне во Франции. С 14 лет был на воспитании у своего дяди-мясника, помогал тому в работе. В раннем детстве он решил, что имеет необычные способности, а к 13 годам окончательно счел, что обладает даром исцеления. В 1872 году Низье открыл лечебный кабинет в Лионе, где с помощью гипноза и молитвы «спасал» пациентов с самыми различными заболеваниями.
К сожалению для Низье, во Франции такая деятельность требовала медицинского диплома. Получить его он пытался дважды, но оба раза неудачно – то ли способностей не хватало, то ли не прикладывал достаточно усилий, поскольку он больше времени посвящал практике, а она приносила неплохой доход. За незаконную деятельность его несколько раз штрафовали, и он представал перед судом, но, несмотря на это, постепенно Низье приобрел славу выдающегося врачевателя и медиума и его имя стало широко известно как в Европе, так и за океаном.
Одним из первых русских, познакомившихся с мэтром Филиппом, вероятнее всего, был генерал-майор и дипломат Валериан Муравьев-Амурский. В 1900 году он присутствовал в Париже на сеансе по случаю годовщины казни Людовика XVI: мэтр вызвал дух короля. Русский граф был прямо-таки поражен увиденным и поделился впечатлениями со своей приятельницей, великой княгиней Милицей.
Милица и ее сестра Стана (Анастасия), дочери черногорского царя Николы I, обе вышли замуж за русских великих князей. У княгинь при дворе была репутация взбалмошных и глуповатых особ, их называли черногоркой № 1 и черногоркой № 2, а иногда и вовсе воронами или галками. Тем не менее Стана и Милица были очень близки к семье Николая II, потому что сумели завоевать доверие Александры Федоровны. После свадьбы та не смогла расположить к себе двор: высший свет относился к ней холодно. Одинокой императрице не хватало друзей, и черногорки, воспользовавшись этим, быстро нашли путь к ее сердцу. Великий князь Александр Михайлович писал:
«Суеверные, простодушные, легко возбудимые, эти две черногорские княжны представляли собой легкую добычу для всякого рода заезжих авантюристов. ‹…› В своих разговорах они были совершенно безответственны».
Милица и Стана были увлечены мистицизмом и оккультными науками, очень интересовались всевозможными юродивыми, целителями и мистиками. Именно сестры-черногорки впоследствии познакомили императорскую семью с Григорием Распутиным.
Узнав о Низье Филиппе, Милица немедленно, в том же 1900 году, пригласила его к себе – и он прибыл в Россию. Единственный сын княжны Роман в детстве страдал приступами эпилепсии. Низье Филипп провел серию сеансов, и приступы у Романа почти прекратились. Восхищенная княгиня начала всем рассказывать о необыкновенном докторе. И для нее, и для супруга, князя Петра, Низье стал не просто врачом. Милица называла его «мэтром жизни», проводником в закрытый для непосвященных заповедный мир. Она мечтала о тайных эзотерических опытах и практиках, жаждала увеличить свой духовный потенциал, и кое-что у нее даже получалось.
Феликс Юсупов, будущий убийца Распутина, вспоминал, как его отец, отдыхая как-то в Крыму, встретил великую княгиню Милицу в карете с незнакомцем. Он поклонился ей, но та не ответила на поклон, что немного выходило за рамки норм этикета и сильно озадачило князя. Увидевшись с ней через пару дней, он поинтересовался, что произошло. Милица ответила: «Вы не могли меня видеть, ведь со мной был доктор Филипп. А когда на нем шляпа, он и спутники его невидимы».
Вернемся к Александре Федоровне. Супруга Николая II также интересовалась мистицизмом. Кроме того, Милица очень хотела ей помочь, тем более что познакомилась с выдающимся гипнотизером и мистиком…
В чем же Александре Федоровне требовалась помощь? Главная задача любой царицы – родить наследника престола. С первого дня принцессы Аликс в России весь двор возлагал на нее в этом смысле большие надежды. Любое ее недомогание списывали на ожидаемую всеми беременность. Например, великий князь Константин Константинович в декабре 1894 года, менее чем через три недели после бракосочетания Николая и Александры, записал:
«Молодой императрице опять сделалось дурно в церкви. Если это происходит от причины, желанной всей Россией, то слава Богу!»
Императрица Александра Федоровна с дочерями Ольгой и Татьяной
У Александры Федоровны, понятное дело, были лучшие врачи, в том числе и гинекологи: профессор Дмитрий Оскарович Отт и акушерка Евгения Конрадовна Гюнст. Первые роды императрицы были тяжелыми. Как вспоминала младшая сестра царя, великая княгиня Ксения Александровна, младенца «тащили щипцами». Родилась девочка – княжна Ольга.
Императрица, верная долгу, стремительно забеременела во второй раз. В письме к матери в январе 1897 года Николай II сообщал, что «вчера Аликс решительно почувствовала движение – прыжки и толчки». Эта беременность тоже оказалась непростой, на ранних сроках медики опасались выкидыша, но 29 мая 1897 года родилась еще одна дочь – Татьяна.
В этот день великий князь Константин Константинович записал в дневнике:
«Утром Бог дал Их Величествам… дочь. Известие быстро распространилось, и все были разочарованы, т. к. ждали сына».
В ноябре 1898 года выяснилось, что императрица снова беременна. Еще при первой беременности Александра Федоровна передвигалась в коляске, а теперь боли в ногах стали совсем нестерпимыми. 14 июня 1899 года в Петергофе родилась третья дочь – Мария. Вся Россия была разочарована такой «недобросовестностью» государыни. В 1913 году кадет Обнинский писал:
«Свет встречал бедных малюток хохотом… Оба родителя становились суеверны… и когда умер чахоточный Георгий[7], у нового наследника[8] был отнят традиционный титул "цесаревича" из суеверной боязни, как говорили, что титул этот мешает появлению на свет мальчика».
Ксения Александровна, младшая сестра Николая II, пишет в дневнике: «Рождение дочери Ники и Аликс – большое счастье, хотя жалко, что не сын». Сестра императрицы Елизавета Федоровна (Элла) писала английской королеве Виктории: «Радость огромная, и разочарование, что это девочка, меркнет от сознания, что все хорошо».
Царь и царица не отчаивались, и Александра Федоровна понесла в четвертый раз. Ожидание наследника стало невыносимым. В июне 1901 года акушерке императрицы показалось, что наступают преждевременные роды. Из имения в Курской области экстренно вызвали нового врача, профессора Попова, потому что лейб-медик Отт, очевидно, плохо справлялся со своими обязанностями. 5 июня 1901 года в Петергофе родилась четвертая дочь царя – Анастасия. Тут уже никто не сдерживался.
