Белые Россы - Алексей Дударев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей через ветровое стекло посмотрел в направлении, куда указывала Ирина.
На фоне лунного диска, на самой вершине озябшего тополя, в заснеженном гнезде, поджав ногу, стоял аист. Это было сооружение, воздвигнутое по указанию Боди.
Машина промчалась мимо.
Андрей резко повернулся и стал смотреть через заднее стекло.
— Полный шиз… — резюмировал он.
Когда машина остановилась возле калитки Андреевой хаты, все трое, и водитель тоже, вылезли из машины и уставились на гнездо на мертвом дубе.
Гнездо было пустое.
— Он же околеет там, — кивнула в сторону Чирино Ирина. — Мороз…
— Ну, не ловить же его нам! — сказал Андрей.
— Все перемешалось на фиг, — сокрушенно вступил в разговор водитель. — В Африке снег, у нас Африка… Аисты с ума посходили… Конец света! Вас ждать?
Андрей и Ирина посмотрели друг на друга.
— Жди, — после небольшой паузы сказала Ирина и первая поднялась на крыльцо.
Андрей пошел следом.
Струк, мирно дремавший на лежаке, был разбужен включенным светом.
— Доброе утро, — приветствовал его Андрей.
— Здорово…
— Здравствуйте, — кивнула ему Ирина.
— Привет… — Струк был несколько удивлен, игриво улыбнулся Андрею: — А я думал, вы схохмили насчет баб…
— А это кто? — спросила у Андрея Ирина.
— Присмотрись…
Ирина стала присматриваться.
Струк прищурился тоже.
— Постой, постой… — Струк расплылся в улыбке, лицо его стало сахарным. — Кобра! Ируня!
— Какая я тебе кобра, Петюня? — узнала также его Ирина.
— Узнала?
— Узнала, Стручок!
— А ты че, вернулась к нему?
— Вернулась.
— Зря.
— Хватит трепаться! — сказал Андрей.
— Да, — спохватился Струк. — Ну, ладно… Загостился я у тебя, Андрюха, а меня дурдом… то бишь мой дом ждет… Пойду я, чтоб вам не мешать…
— Куда ты пойдешь?
— В свое заведение.
— Глянь на часы…
— Ну и что? К утру доберусь.
— Еще окочуришься по дороге, а мне отвечай…
— Так это… Ты с ба… с женщиной… Я — третий лишний… А может, в будку к Валету? А?
Ирина захохотала, достала из сумочки мобильник, нажала на кнопку:
— Игорь, доброй ночи… Я тут близкого родственника своего встретила… Такие обстоятельства, что ему ночевать негде сегодня. Я отправлю его на машине, встреть, пожалуйста, проводи в мой номер… Я только утром буду.
Струк вышел на крыльцо. Андрей и Ирина вышли проводить его.
— Так сказать, бывайте здоровы, живите богато, я тоже… по бабам поехал куда-то!
Он подошел к машине, влез на переднее сиденье, хлопнул дверцей и важно сказал водителю:
— Крути педали…
Водитель окинул взглядом фигуру Струка, опустил стекло и недоверчиво спросил:
— Серьезно?
— Серьезно… — ответила Ирина.
Водитель закрыл стекло, еще раз оглядел Струка и спросил:
— И куда поедем?
— В Европу, — отважно выдохнул Струк.
— Ну, в Европу так в Европу…
Машина укатила в лунную ночь.
Ирина и Андрей молча смотрели на звезды.
Ирина протянула руку и отломила нависшую над скатом крыльца сосульку.
Поднесла ее к губам.
— Помнишь, возле школы было много берез… Весной, когда подмораживало, с них сосульки свисали. Сладенькие-сладенькие… как леденцы… Мы за них дрались даже. А что там сейчас?
— Ледовый дворец.
— Покорми меня чем-нибудь. Я с утра только пью.
— Сало будешь?
— Будешь.
— Грибы? Капусту?
— Будешь.
— Медовуха есть…
— А давай напьемся? А?
Звезды на небе звенели.
В отеле «Европа» водитель сдал Струка дремлющему Игорю.
— Игореха, к тебе… Давай деду ключ.
— А-а-а… Батя, а ключ не у тебя, что ли?
— Не. Во, корочку какую-то хозяйка дала, — Струк показал магнитную карточку. — Пропуск, наверное…
— Это и есть ключ. Пошли.
Игорь повел Струка к лифту. По дороге объяснял:
— Я тебя запускаю на шестой этаж. Выйдешь, сразу направо. 612-й номер. Повтори.
— 612-й, — повторил Струк.
— Вставляешь в прорезь ключ… Вот так вот… чтобы стрелочка сверху была. Понял?
— Понял.
— Загорится зеленая лампочка… Открывай, входи и чувствуй себя как дома.
— Что, и спать можно?
— Все можно.
Струк вошел в лифт.
Игорь нажал на кнопку.
Старика понесло вверх.
Бодя, нетвердо ступая, вышел из 622-го номера гостиницы «Европа»
и стал прощаться с зарубежными партнерами своей фирмы.
— Гуд бай, Б-о-одья, — пошатываясь от славянского гостеприимства, чуть выговаривал лысый, маленький и толстенький человечек. — Сэнк ю… Си ю…
— Будь, Рич… — обнял его Бодя. — Ю си… Ту мора.
— О’кей, Бод!
— Все. Иди слип, — Бодя сложил две ладони и положил на них свою круглую голову. — Баю-бай, баю-бай.
— О Ес! Бай-бай! — обрадовался толстячок. — Бай-бай!
— Все, закрывайся.
Бодя пошел по коридору. И тут же остановился.
В конце коридора в замке номера 612 ковырялся тот самый дедуля, для которого он сегодня утром по ошибке купил в д. Чирино хату и с которым выдул почти две бутылки виски.
Мало того, что ковырялся в замке VIP-номера, так еще и приговаривал:
— От, птамать, напридумывали!
Бодя плотно закрыл глаза и сильно потряс головой.
В это время замок у Струка сработал и он вошел в номер.
Когда Бодя открыл глаза, коридор был пуст.
Бодя прошел по коридору, с опаской посмотрел на 612-й номер, прошел 610-й, снова посмотрел на 612-й и убежденно сказал сам себе:
— Пора завязывать…
Закрыв за собой дверь, Струк остолбенел и пару раз порывался вернуться обратно в коридор.
Ему показалось, что с нового железнодорожного вокзала эвакуировали всех людей, а весь вокзал отдали ему одному под ночлег.
Он внимательно осмотрел большую хрустальную люстру, перевел взгляд на магнитную карточку-ключ, которую судорожно сжимал в кулаке и, обратившись к ней, сказал:
— Открывай, входи и чувствуй себя… Чувствую.
Он прошелся по номеру.
— Буржуазизм… Полный буржуазизм.
В нерешительности остановился возле сервированного столика, на котором практически ничего не было тронуто.
Воровато оглянувшись, налил в бокал коньячку, выпил, крякнул, взял бутерброд с черной икрой.
И откинулся на подушки дивана.
В холле Бодя подошел к сонному Игорю.
— Слышь, братан, не мое дело, конечно, но, по-моему, у тебя 612-й на уши ставят.
— В смысле?
— Ну, типа грабят.
— Старичок?
— Старичок.
— Это с моего ведома.
Бодя вышел из холла на морозный воздух и еще раз сказал сам себе:
— Не-е, точняк, надо завязывать…
Ночь плыла над городом.
Ночь плыла над лесом.
Нахальная физиономия Мишки Киселя с бигбордов вдоль трассы грозилась: «Я вас сделаю!»
На спину пластмассового аиста в гнезде падал снежок.
Ласковый красный отсвет плясал в окошке Андреевой хаты.
Андрей и Ирина сидели за столом и говорили, говорили, говорили.
Старый Ходас с портрета ласково смотрел на них.
Охранник Игорь бежал по коридору отеля.
Своей карточкой открыл 612-й номер.
Телевизор в номере работал. Один из ночных каналов показывал концерт народного хора:
Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал…
Струк подпевал:
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.
— Дед, угомонись! — шепотом попросил его Игорь. — Ты принца разбудил!
— Какого принца? — испугался Струк.
— Принца Трибудана. Он в соседнем номере живет.
— Ёкарный бабай!
— Ложись спать! Свалился ты на мою голову… — Игорь выключил телевизор и вышел.
Струк робко заглянул в спальню, но войти не отважился.
Почесав затылок, сходил в прихожую, снял с вешалки свое пальто, лег на диван, положив под голову одну из подушек, укрылся пальто и тихо уснул.
Утро всю страну накрыло серебром.
Бодя вошел в дверь скромного особнячка, на котором красовалась вывеска: «Областная коллегия адвокатов. ПРЕЗИДИУМ».
Стоял в пробке на кольцевой дороге и нервно разговаривал с кем-то по мобильнику Русаченко.
Спешили куда-то Сашка и Верка.
Сладко спала на лежанке Ирина.
Андрей осматривал расположенные под навесом на зимовку ульи.
Прыгал, чтобы согреться, возле мусорного бачка Мишук.
К воротам дома-интерната для престарелых № 28 подкатило шикарное представительское авто.
Совершающие утренний моцион пожилые люди удивленно смотрели, как из машины выбирался полупьяный Струк с бутылкой коньяка.
Выбрался, вздохнул и обреченно пошел к зданию.
Бодя стоял «на ковре» перед Русаченко.