Личный опыт - Владарг Дельсат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Получается, международная секта? — опешив, поинтересовалась миссис Свенсон. — При этом наше правительство…
— Покрывает их… — задумчиво ответил ей заместитель, с тоской взглянув в глаза начальницы.
— Значит, в опасности не только эти дети, — сделала логичный вывод Алисия. — Петунью и детей в бункер, — начала она распоряжаться. — Гермиону — сюда же, да и Грейнджеров на всякий случай.
— А как обоснуем? — заинтересовался психиатр, который понимал, что шутки кончились.
— Понятно как… — хмыкнул Алекс, снимая с шеи ключ.
Испугаться Гермиона не успела, ей просто сделали укол и девочка уснула, чтобы проспать всю дорогу и проснуться в той же палате, где спали Гера с Дадли. Детей покормили, переодели, особенно нуждалась в помощи девочка, потому что сама не могла уже ничего, что хорошо ей совсем не делало. Почему так происходит, доктор Лена поняла — весна, что значило сильную боль от чего угодно, потому что адекватной терапии просто не было. Не было еще правильных медикаментов, мазей, поддерживающих упражнений, а она сейчас даже показать ничего не могла. Поэтому ее переодели и уложили рядом с братом, сразу же принявшимся уговаривать сестру. Так они и уснули в обнимку, поэтому приезда Гермионы не увидели.
Стоило автомобилю с девочкой на борту оказаться в подземном гараже, как все рабочие кабинеты сотрудников тряхнуло общим сигналом тревоги. Надеявшиеся только на то, что не началась глобальная война, офицеры собирались в конференц-зале защищенного бункера. С непониманием оглядывавшиеся офицеры рассматривали экран, на котором горели четыре цифры кода.
— Лучше бы уж Третья Мировая, — высказался кто-то из аналитиков, понимавших, что доказательства именно по этому коду им всем предоставят. Те, кто понял, что именно означают эти самые четыре цифры, тяжело вздохнув, кивнули.
Часть 6
Примечание к части
С наступающим Новым Годом!
Доктор Ленка выплывала из сна с одной-единственной мыслью: «Больно!». Девочка и не представляла себе, что боль бывает такой мучительной несмотря на терапию, но правильных медикаментов просто еще не было на свете, что заставляло балансировать на краю истерики. Теперь доктор Лена понимала, почему пациенты так много плакали, и это было вовсе не из-за эмоциональной лабильности… Потянувшись к кнопке вызова медсестры, девочка всхлипнула, моментально разбудив лежавшего рядом Дадли.
— Что случилось, Гера? — сразу же спросил он, как-то моментально сообразив, что хочет сделать сестра, потому нажимая кнопку вызова.
— В туалет… — прошептала девочка, на ночь с которой подгузники сняли, опасаясь за состояние кожи. Прикрыв глаза, она ожидала, что сейчас принесут судно, но появившаяся медсестра просто взяла Ленку на руки, чтобы отнести в туалет, затем помыв. Она все делала как-то очень ласково, поэтому девочка совсем не испытывала боли.
— Доброе утро… Наверное… — проговорила и проснувшаяся Гермиона, с удивлением оглядываясь вокруг — палата отличалась от той, где она засыпала.
— Привет, сестренка! — осторожно помахала ей рукой Ленка. — Сейчас нас всех покормят, сейчас мы будем ку-у-ушать…
— Очень больно? — тихо спросил Дадли, видя напряжение в позе сестры. На что она просто прикрыла глаза, как будто желала сдержать слезы.
Гермиона во все глаза смотрела на то, как едва держится Гера, как успокаивает ее брат, и остро, до слез завидовала такому. Как бы ей хотелось такой же ласки, а не обидных, злых слов. Будто что-то почувствовав, Дадли привстал, потянулся и погладил Гермиону. И было в этом жесте столько тепла и ласки, что кудрявая девочка просто замерла. Так их и застала обновленная Петунья, вспомнившая благодаря гипнотизеру очень многое. Женщина теперь знала, что миссис Свенсон… Алисия — сестренка. Искавшая их с Лили всю жизнь сестренка. И нашедшая так неожиданно. Подойдя к кроватям детей, Петунья увидела, что обе девочки едва держат себя в руках, поэтому женщина погладила каждую, замечая, как тянется за лаской и Гермиона. Сдерживается, чтобы не схватить такую ласковую руку…
— Школы пока не будет, — произнесла Петунья, почувствовавшая желание прижать к себе этих детей. — Гера и Гермиона полежат тут, у тети Алисии в гостях, а потом мы придумаем, что делать дальше.
— Хорошо, — кивнул Дадли. — Сестренкам больно… — с тоской проговорил он. — Можно как-то сделать, чтобы мы все вместе лежали, а то я до Гермионы почти не дотягиваюсь?
— Можно, — кивнула Петунья, усаживаясь между кроватями. Медсестра принесла подносы с завтраком, устроив их на прикроватных тумбочках. — Сейчас Дадли покормит Геру, а я — Гермиону, да?
— Да, мама, — сосредоточенно кивнул мальчик, а кудрявая девочка раскрыла глаза как могла широко.
Дадли помог Ленке устроиться поудобнее, потянувшись за тарелкой, в которой обнаружилась манная каша. Еда была вполне больничной и для состояния тела идеальной, хоть и несколько водянистой. Доктор Лена вздохнула, принимая неизбежное. Учитывая состояние тела и год на дворе, вариантов даже симптоматического лечения без боли не существовало, а колоть бедро вместо вместилища врачебной интуиции здесь еще не научились. Это значило, что после завтрака и Гермиона, и она сама будут плакать. Гермиона, скорее всего, и от позы, судя по тому, что с ней делали. Но пока нужно было открывать рот, следя за дыханием. Очень важно было следить за дыханием, потому что аспирация — шутка сложная и для Ленки — очень неприятная.
Гермиона, уже приготовившись к привычной боли в пальцах, внезапно обнаружила ложку у своего рта, сильно удивившись. Девочка просто не ожидала того, что ее будут действительно кормить, не макать носом в тарелку, а именно как маленькую — с ложечки. Осторожно беря губами не самую вкусную кашу, Гермиона смотрела на Петунью полными слез глазами, отчего женщина гладила и хвалила ее.
— Гермиона у нас умница, хорошо кушает, — приговаривала Петунья, почти копируя сына, так же кормившего сестру.
— К Гере прилетел самолетик, принес ей кашки, — улыбался Дадли, и Ленка улыбалась в ответ. — Гера… ам!
— Ам! — сообщила зеленоглазая девочка, просто не представляя, откуда у семилетнего пацана столько любви и нежности.
— Умница, сестренка, хорошо кушает, — погладил ее брат, а вот Петунья просто поражалась тому, что видела. Такой опыт нарабатывается месяцами, а это значило, что только Дадли и сохранил психику Герании, которой было просто больно. Осознавать это было… очень неприятно.
— Тетя Алисия… А она кто? — спросила Ленка, зацепившись за это
