Любить не страшно! - Дебора Тернер

— Нет!

В голосе, в глазах, во всей позе Энджи читалась непреклонная решимость. Что ж, чем упорнее сопротивление, тем слаще будет радость победы, подумал Кейд со свойственной ему самоуверенностью. Он видел, что Энджи внутренне уже приготовилась к битве, и в качестве первого тактического шага он решил ее удивить.

— Ладно, оставим этот разговор, я вижу, ты совсем замерзла.

Он свистнул, подзывая собак, оба пса бросились к нему так, словно он потянул их за невидимые ниточки. Предательство доберманов, которых она честно выгуливала каждое утро, задело Энджи, но она не подала виду и демонстративно перешагнула через лежащие на земле подводки. К ее досаде, псы безропотно позволили Кейду пристегнуть поводки к их ошейникам. Энджи посмотрела на часы.

— Нам в любом случае пора возвращаться.

Но она понимала, что ситуацию контролирует Кейд, а она всего лишь делает хорошую мину при плохой игре.

Он сверкнул зубами в ироничной усмешке.

— Я иду с вами.

Энджи протянула руку за поводками.

— Дай мне, за собак отвечаю я.

Кейд кивнул, отдал поводки и зашагал рядом. Своей крупной фигурой он заслонял Энджи от порывов холодного ветра. В его куртке ей, правда, было и так тепло, но его предупредительность была приятна. Впрочем, Энджи тут же сказала себе, что дело не только в ней, что, будучи человеком воспитанным, Кейд точно так же повел бы себя с любой другой женщиной.

Все чувства Энджи до странности обострились, казалось, солнце стало ярче, трава зеленее, откуда-то донесся запах цветов, которого она раньше не чувствовала. Даже птицы запели мелодичнее.

Хватит! — мысленно приказал себе Энджи. Не смей поддаваться его фальшивому обаянию! Со дня гибели Аллегры прошло два года, если бы ты была ему нужна, он мог бы найти тебя в любое время, для этого ему достаточно было снять трубку и позвонить одному из своих многочисленных помощников. Но он этого не сделал.

И, тем не менее Энджи чувствовала все возрастающее напряжение. Ей было бы лучше побыть одной, пройтись быстрым шагом, чтобы выветрились опасные пары желания, вспыхнувшего от колдовской улыбки Кейда. Чтобы хоть как-то разрядить напряжение, Энджи спросила:

— Где твоя машина?

— На дороге.

Тогда Энджи решила зайти с другой стороны: раз уж она не может изменить ситуацию, нужно использовать ее наилучшим для себя образом.

— Ладно, говори, что тебе от меня нужно. Сейчас говори.

— Как тебе будет угодно, — насмешливо согласился Кейд, но тут же посерьезнел. — Аллегра оставила тебе наследство.

От неожиданности Энджи остановилась.

— Как? Что?

Кейд взял ее за локоть и мягко подтолкнул вперед.

— В своем завещании она оставила тебе некую сумму денег и какой-то сверток. Я не знаю, что в нем.

— Понятно, — безжизненно пробормотала Энджи.

Она стряхнула руку Кейда, но ей казалось, что на ее коже остались отпечатки его пальцев. Энджи понимала, что это невозможно, на ней была одежда, но от этого ей не становилось легче.

— Это, конечно, очень любезно с твоей стороны, но тебе не обязательно было ехать ко мне, чтобы сообщить о наследстве Аллегры. Можно было послать сверток по почте. А что касается денег, то они мне не нужны, отдай их на благотворительные цели.

— Что я могу сказать? — Кейд пожал плечами и подытожил вежливым тоном, в котором слышалось плохо скрытое презрение: — С твоей стороны это неблагодарность, да и просто глупость.

Энджи снова остановилась.

— Извини, я не думала, что ты воспримешь мои слова именно так. — Кейд промолчал, и она неуверенно закончила: — Подарок я бы очень хотела получить как память об Аллегре, но деньги не возьму.

— Боюсь, одно от другого неотделимо, — спокойно сказал Кейд. — Кроме того, Аллегра поставила условие.

Энджи покосилась на Кейда, но его лицо оставалось непроницаемым. Она поняла, что больше ничего от него не добьется. И еще у нее возникло предчувствие, что условие, в чем бы оно ни состояло, ей не понравится. Она нехотя спросила:

— Что еще за условие?

— Поговорим об этом за завтраком.

— Но почему не сейчас? — удивилась Энджи.

— Во-первых, ты уже замерзла, у тебя посинели губы, а во-вторых, я считаю, что последняя воля Аллегры заслуживает большего, нежели пара слов, оброненных на ходу. Думаю, в этом ты со мной согласишься. Я знаю, что вы с ней были близки, хотя и редко встречались в последние годы. Аллегра считала тебя своей лучшей подругой, неужели я прошу слишком многого?

Энджи побледнела.

— Это нечестно!

Кейд невозмутимо пожал плечами.

— Правда не может быть нечестной. После недолгих колебаний Энджи согласилась.

— Ну, хорошо, мы позавтракаем вместе. Мне нужно отвести собак хозяйке, но минут через двадцать я буду дома.

Но Кейд не собирался давать ей даже двадцатиминутной передышки. Тоном, не допускающим возражений, он предложил:

— Я отвезу и тебя, и доберманов.

Не прошло и десяти минут, как собаки были доставлены на место, а Энджи стояла перед дверью своей квартиры.

Оставив Кейда с Фэй, она пошла принимать душ. Стоя под теплыми струями, Энджи слышала доносившиеся из гостиной голоса и смех Фэй. После душа Энджи переоделась в коричневые вельветовые брюки и темно-зеленый свитер, выгодно контрастирующий с цветом ее волос. Как следует согреться ей так и не удалось, — никогда еще Энджи не выходила из-под душа так быстро, — поэтому под свитер она надела еще тонкую водолазку. Чтобы лицо не казалось таким бледным, она слегка тронула губы розовой помадой. Но, хотя выглядела Энджи заметно лучше, чем десять минут назад, ее внутреннее состояние не слишком улучшилось и она вовсе не чувствовала себя готовой к завтраку с Кейдом Расселом.

Энджи с горечью подумала, что у женщин, с которыми Кейд обычно завтракает — или ужинает, — наверное, один носовой платочек стоит дороже, чем весь ее гардероб. От волнения у нее в желудке будто порхали бабочки, но Энджи постаралась придать своему лицу безразличное выражение.

Улыбка, которой Кейд встретил ее, подействовала на Энджи, как удар в солнечное сплетение. Сидя за обшарпанным столом в дорогом кашемировом свитере и в столь же дорогих брюках, Кейд чувствовал себя вполне непринужденно. Энджи же показалось, что он заполонил своим присутствием всю их маленькую гостиную. Исходящую от него жизненную силу, жар, тлеющий за фасадом сдержанности, Энджи почувствовала еще в их первую встречу — и еще тогда это ее испугало. Эта сила, этот жар никуда не делись, и ей было так же страшно, как тогда. Но сейчас ее куда больше пугало другое: реакция собственного тела, предательское возбуждение, которое охватывало ее в присутствии Кейда.