Миллионер из подворотни - Татьяна Корсакова

– Да так просто, – Вован довольно улыбнулся, – харизму проверял. Ты мне лучше объясни вот какую вещь: ладно, тебя совесть замучила, а что двигало ею?

– Кем? – спросил Илья рассеянно.

– Да дэвушкой умненькой. Если она такая умненькая, чего ж она тогда с бомжем связалась?

– Может, он ей понравился?

– Кто «он»?

– Бомж. То есть я. – Илья поднял свой бокал.

– Не ве-рю! – сказал Вован убежденно.

– Во что ты не веришь? – Северин пригубил вино.

– Не верю, что женщине может понравиться опустившийся, вонючий мужик. Она сама, часом, не того, не бомж?

– Она нормальная! – Илью начал раздражать этот разговор. – Она нормальная, и я ей понравился.

– Насколько сильно? – не унимался друг.

– Настолько, что она села со мной за один стол.

– Эка невидаль! Вот если бы она легла с тобой в одну постель…

– И легла бы, если бы я захотел. – Илья сердито покосился на друга.

– Да ну?

– Точно.

– Спорим?

– Спорим!

– Вот и чудненько! – Вован потер руки. – Спорим по-крупному?

– Десять тысяч.

– Ого! Круто! Значит, так, ты должен уложить ее в постель в срок… ну, скажем, в трехмесячный срок. Идет?

– Идет.

– При этом для нее ты должен оставаться бомжем, – поспешно уточнил друг.

– А доказательства? – спросил Илья.

– Какие доказательства?

– Доказательства, что я с ней переспал.

– Да, это проблема… – Вован поскреб подбородок. – На слово я тебе не поверю, и не надейся. Но ты обязательно придумаешь, как познакомить свою дэвушку с лучшим другом, а там я уже сам разберусь, что к чему. По рукам?

– По рукам.

– Эх, за такое пари не грех и выпить! – Вован поднял бокал. – «За полное погружение»!

– Готовь денежки! – Вопреки собственным правилам, Илья выпил вино залпом.

Илья проснулся от телефонного звонка. Голова раскалывалась.

– Алло! – рявкнул он в трубку.

– Хватит спать, соня! – послышался бодрый голос Вована.

– Пошел к черту!

После французского ресторана они, по настоянию Данченко, посетили еще чуть ли не десяток злачных мест. Начавшийся так пристойно вечер закончился самой заурядной попойкой.

– Помираешь? – поинтересовался друг.

– А ты как думаешь? Чего надо?

– Да вот, про пари решил напомнить.

– Про какое пари?

– Ну, ты даешь! Забыл уже про проект «Полное погружение»?

Илья замотал башкой. От встряски шум в ней только усилился, а вот мыслей никак не прибавилось. Кажется, было какое-то дурацкое пари…

– Так наш договор в силе?

– В силе. Только дай мне выспаться, ирод! – взмолился Илья. – У меня еще интервью сегодня.

– Какое издание решил осчастливить?

– «Хозяин жизни».

– О! Высоко летаем! А меня вот не зовут. Составишь протекцию?

– Составлю, если ты положишь трубку. Немедленно!

– Слушаюсь! – В трубке послышались короткие гудки.

Илья отшвырнул телефон и рухнул в постель.

5

В дверь настойчиво позвонили.

Ну кого еще принесло в такую рань?! Что за невезение! В кои-то веки она решила выспаться, и нате вам – гости!

Сима выползла из-под одеяла, накинула халат и прошлепала к двери.

– Кто там?

– Открывайте, ФСБ! – послышался бодрый голос.

– Угу, я уже трепещу! – Сима распахнула дверь.

На пороге стоял долговязый парень. В руках он держал огромную коробку конфет.

– Заходи, ФСБ, – Сима посторонилась.

Парень ввалился в прихожую, сунул ей в руки коробку.

– На.

– Давай. – Она забрала конфеты.

Парень неспешно сбросил кроссовки, пригладил взъерошенные русые волосы и жалобно посмотрел на Симу:

– Дашь похавать чего-нибудь?

– Яичница устроит?

– Устроит, – милостиво согласился гость, – только она должна быть очень большой. А мясо есть?

– Есть колбаса «Докторская».

– Тогда мне яичницу с колбаской, будь так любезна. Конфеты можешь оставить себе.

– Да что ты говоришь?! И как это я сама не догадалась?! Иди мой руки.

– Ну, что у тебя стряслось, Вадик? – Сима сидела за столом, подперев кулаком щеку, и наблюдала, как сводный брат расправляется с ее недельным запасом яиц и колбасы.

– С мамулей нашей поругался, – с набитым ртом пробубнил тот. – Не сошелся характером с ее новым хахалем. Слушай, можно я у тебя до завтра перекантуюсь?

– А что изменится завтра? – поинтересовалась Сима.

– Завтра я к кому-нибудь другому переберусь, – отмахнулся Вадик.

– И долго ты так кочевать собираешься?

– Надеюсь, что недолго. Может, маман одумается и начнет меня искать.

Сима вздохнула. Ей бы очень не хотелось, чтобы «маман» стала искать своего блудного сына в ее квартире, но отказать любимому братцу она не могла…

Вадик ворвался в ее жизнь как сквозняк, легко и бесцеремонно. На следующий день после памятного разговора с мамой в дверь позвонили.

– Привет, сеструха!

– Привет!

Она с любопытством рассматривала стоящего на пороге молодого человека. Кожаные штаны, кожаная куртка, ботинки на «тракторной» подошве и черный мотоциклетный шлем под мышкой.

– Я Вадик. – Парень широко улыбнулся, на заросших редкой щетиной щеках появились ямочки.

– Проходи, Вадик, – Сима посторонилась.

Эти застенчивые ямочки на щеках как-то плохо сочетались с общим агрессивно-независимым видом. Брат еще раз улыбнулся и вошел в квартиру.

Они не виделись несколько лет. Сима запомнила его долговязым, нескладным подростком с колючим взглядом и пресыщенным выражением на прыщавом лице. Такое выражение почему-то бывает именно в подростковом возрасте. Тогда они не произвели друг на друга никакого впечатления. Бабушка уже тяжело болела, и Симе не было дела до подростковых комплексов сводного братца – своих забот хватало. А Вадика мало интересовала какая-то двадцатилетняя старуха.

На сей раз все оказалось по-другому. Не было колючих взглядов и саркастических усмешек. Был довольно симпатичный молодой человек с открытым лицом и ямочками на небритых щеках.

– А ты изменилась, – сказал тогда Вадик. – Тебе говорили, что у тебя кошачьи глаза?

Сима утвердительно кивнула. Всю свою сознательную жизнь она слышала подобные высказывания. Обычно люди приходили в легкое замешательство, когда впервые заглядывали ей в глаза. Особо суеверные даже осеняли себя крестом.

Она привыкла. Она привыкла даже к тому, что с детства почти всех интересовала ее национальность. И к насмешкам, и к расистским высказываниям тоже привыкла.

Ну родилась она такой желтоглазой уродиной! И что с того?

– Очень эффектно! Просто улет! Мне бы такие глазищи! – Вадик снял косуху и пристроил ее в углу. – Вешать не рекомендуется, слишком тяжелая, – объяснил он.