Хозяйка Мерцающего замка - Марина Михайловна Ли

Барон похабненько ухмыльнулся, и не думая смущаться, а затем протянул мне свой мобильник.

– Да смотри, Варька. Разве ж мне жалко?

На фотографии определённо была я, а вот лица Тимура видно не было – лишь спина.

– Хорошо получилось, да? – Одногруппник по-прежнему лыбился.

– Отличный ракурс, ты прав.

На что я надеялась? Что это фотошоп, подделка и глупая шутка? Не фотошоп. Это была я и мой первый секс с мужчиной. С любимым мужчиной, как это ни прискорбно признавать. На экране чужого мобильника.

– Ага. У меня за утро рука дрочить устала… Варьк, слушай, раз уж ты теперь вступила во взрослую жизнь, может, и мне дашь?

– Может, и дам.

Сердце больше не болело. На его месте в груди образовалась пустота. Чёрная дыра, затягивающая в себя все мои мысли и чувства.

Вернула Бароневичу телефон и вернулась на своё место, стараясь не думать о… стараясь вообще не думать.

– Что, правда? Серьёзно? А когда? Я после экзамена совершенно свободен. Можем отпраздновать, ну и…

– Барон, завали пасть.

Кто произнёс последнюю фразу, я не поняла. Точно не я. Мне в тот момент речевая функция отказала полностью.

Села. Открыла конспект. Буквы плясали перед глазами, а слова утратили смысл. Только бы не заплакать. Только бы не заплакать!

За что?

Пришла Мотька. Я видела, как она разбила мобильник о голову Барона, но что она при этом говорила, не слышала. Да и потом, когда подруга упала на соседний стул, я смотрела на то, как шевелятся её губы, и не слышала ни единого слова. Будто оглохла.

За что?

В аудиторию вошел Хустов и попросил остаться тех, кто будет отвечать в первой пятёрке. И мне бы встать и уйти, да ноги подкашивались, едва за билетом спустилась и кое-как вернулась назад. Сидела, отчётливо ощущая звенящую пустоту на плечах и в груди, писала ответ на вопрос. Решала ситуативную задачу. Не думала. Отвечать пошла первой. Села перед профессором, открыла рот и… и ничего. Речь так и не вернулась.

– Кок, я, в отличие от своих коллег, не собираюсь ставить вам оценку из сочувствия к вашей беде. Вы планируете сдавать экзамен или будете мне тут вселенскую скорбь изображать?

Вселенскую скорбь?

Из сочувствия к беде?

За что?

Вдох-выдох.

Вдох. Вдох. Вдох.

Ещё одна попытка произнести хоть слово – и облом.

Я поднялась, даже зачётку забирать не стала, и вышла. Из аудитории, по коридору мимо одногруппников, игнорируя их вопросы и нервные вскрики, мимо Мотьки, на улицу. Подальше от… от всего.

Зачем было… так?

Не помню, как добралась до квартиры дедушек. Понятия не имею, почему не умерла. Меня в тот день на плаву вообще только одна мысль держала: маме, папе и Эду сейчас мои неприятности здоровья не добавят, а потому в больницу мне нельзя. Хотя надо. Очень сильно! Говорить я так и не начала. Хотела, но…

Ни звука не вырвалось из горла, ни всхлипа.

Дверь открыл дед Артур и, увидев меня, схватился рукой за грудь.

– Что?

На тихий вскрик из кухни выскочил дед Шурка, окинул острым взглядом сложившуюся в прихожей ситуацию и сплюнул сквозь зубы:

– Кур-рва! Говорил же, нельзя было этого поганца к тебе подпускать.

Хлюпнула носом и бросилась к нему, обняла за шею, втянула в себя знакомый, такой родной запах – смесь мыла, табака и терпкого одеколона, – и всё же выдавила из себя:

– Де-еда, как же так? За что? Я ведь…

С речью ко мне вернулась способность плакать. Я за тот день и последовавшую за ним ночь ведра три наревела, не меньше, десятилитровых. А деды ничего, терпели, по очереди ездили в больницу что-то врать обо мне родителям и брату, ни на секунду не оставляя меня одну, успокаивали, отпаивали коньяком и чаем, обещали оторвать мерзавцам яйца…

– Почему мерзавцам? – Растерянно моргнула я.

– Так Хустов же, свинюга! – Дед Артур возмущённо взмахнул руками. – А я его ещё интеллигентным человеком считал. Дуболом! Завтра же пойду на кафедру и потребую, чтобы тебе назначили пересдачу у другого преподавателя или…

– НЕТ!

Я вскочила с кровати, отбросив в сторону одеяло.

– Дедуль, пожалуйста, не надо! Только не… я не… Не хочу. Я не смогу туда… Опять… С ними со всеми…

– Может, расскажешь всё-таки, что случилось?

Дед Шурка следил за мной и о причинах моего нервного срыва догадался сразу, вот только подробности… Нет, в подробности я так их и не посвятила. Да и не только их. Никого. Ни за что на свете. Это так гадко и так стыдно!

– Деда, пожалуйста. Это уже не важно… Не надо ничего, пожалуйста. Я всё равно туда не вернусь. Я решила забрать документы.

С беднягой дедом Артуром едва второй раз за сутки инфаркт не приключился.

– Вареничек! – ахнул он. – Как же так? Да чтобы из-за какого-то паршивца…

– Деда!! Не надо!

От одной мысли, что я вернусь в университет, туда, где Кострик, где все обсуждали нашу с ним связь, дрочили на мою фотку, злорадствовали… становилось тошно. Да и мечта, детская мечта стать навигатором, как папа, исчезла. Думаю, что её засосало в ту чёрную дыру, которая образовалась на месте моего сердца…

– Арти, не лезь к малышке со своим образованием. Это в жизни не главное, – проворчал вернувшийся из больницы дед Шурка.

– Но как же…

– Не главное! Я сказал, – и уже совсем другим тоном, мне:

– Варежка, ты с документами не торопись. Пока забирать не будем, академку оформим. А я по своим кругам поговорил, нашёл для тебя интересный вариант. И уедешь от всего, чтоб не напоминало, и опыт хороший, если надумаешь к навигаторству вернуться. Администратором в «Мерцающий замок». Пойдёшь?

– В «Мерцающий замок»? – Ох! Мне на миг показалось, что даже в груди болеть перестало. – А мама? Как же, что же…

– А маме что-нибудь соврём! – в один голос заверили меня деды.

И маме, и папе.

Мы заливались соловьями – особенно эти старые прохиндеи – и, главное, такую ерунду несли, в частности, я – какую-то невыносимую чушь об уникальном опыте, который я получу при прямом общении с иномирянами, не покидая пределов родины.

Но нам поверили.

И в пятницу, шестого июля, я познакомилась с сэром Арсеном Ренуаром Максимилианом Ро, владельцем единственной в нашем мире сети отелей «Мерцающий замок». Уникального места, где могут найти прибежище все оказавшиеся в затруднительном положении иномиряне. Ну, и людям здесь тоже были рады.

Глава первая. Возрождение из пепла

Феникс – мифологическая птица, обладающая способностью