Во власти лжи - Нана Робертовна Лемонджава

– Ты слышишь меня или нет ?!

– Черт тебя побери! Слышу я тебя, слышу, дай же подумать! – наконец подал голос второй. – Ведь никто не знает, что свидетели были…– продолжил он.

– Но нам же приказали убрать того…

– Заткнись и слушай меня! Мы никому не скажем, что нас видели и все!

– А если они…

– Они не пожалуются никуда! Соображай, что несешь, их убьют если узнают!

Диалог был окончен, судя по всему они решили оставить нас в покое. Но они не уходили. В шахте было слишком мало места для нас двоих, также удручал стоявший внутри запах, кислорода уже еле хватало, нужно было скорее выбираться наружу. Валите же отсюда! Наконец они стали удаляться, оставалось только потерпеть. Но организм не будет тебя слушаться. От нехватки кислорода я невольно откашлялась. Вот черт.

– Ты слышал это?

– Они где-то здесь!

Казалось, замерло абсолютно все, даже наше с Амираном дыхание. Я мысленно молилась о том, чтобы они нас не нашли. Однако Вселенная то ли не услышала мои прошения, то ли была не на нашей стороне. Грубые, большие пальцы схватили решетку и стали ее дергать.

– Что нам делать, Амиран?! – все еще шепотом пробормотала я, несмотря на то, что преследователи уже обнаружили нас.

– Спокойно, Анна. Отодвинься немного вглубь коридора.

Так я и сделала, Амиран же, до этого смотрящий лицом в решетку, теперь лег на спину и поджал ноги, направив их к выходу. Мне было непонятно зачем он это делает, но все происходило в считанные секунды и времени на объяснения не было. Решетка с грохотом открылась. В этот же момент до меня донесся звук удара и вопль боли. Это Амиран ударил по ногам одного из недоброжелателей. Резким движением мой спутник оказался за пределами коридора. Я тоже приблизилась к выходу, картина представшая передо мной одновременно воодушевляла и вызывала страх: Амиран ловко наносил удары то одному, то другому сопернику, хотя габариты всех троих были практически идентичны. Удары сыпались отовсюду: слева, справа, сбоку. Амиран, в очередной раз, тяжелым толчком откинул одного из противников на асфальт, в это время борясь с другим. Но борьба затянулась, и второй уже вновь ринулся в бой. Тогда они, пользуясь преимуществом, повалили Амирана на землю. Пока я наблюдала, страх медленной волной накрывал меня. Трусость, колебание, нерешительность, все мои отрицательные черты сплелись воедино. Я видела, что кровь начинала сочиться из ран моего приятеля, но оторопь была гораздо сильнее меня. Амиран не выл от боли, а лишь молча принимал удары, но кажется терпение его подвело. Громкий вопль заставил меня рефлекторно вылезти из зоны безопасности. В голову пробрались восхищенные высказывания Павле о супер героях, что добавило мне решимости. Я схватила решетку, одиноко лежащую на чуть подбитом асфальте, подбежала к месту схватки и не задумываясь, со всей силы, ударила железной решеткой одного из неприятелей, затем еще и еще, пока тот ничком не упал на землю. Второй накинулся на меня, но я твердым носком своих кроссовок, во всю прыть, огрела его по ноге. Тот взвыл от боли. Мне нужно было уносить отсюда Амирана. Пока неизвестные не могли встать от боли, я помогла Амирану подняться и, приложив все усилия, мы стали удалятся с места событий. На руках я ощущала теплую, липкую кровь. Белая майка Амирана слегка пропиталась ею. Мы уже были рядом с моим домом, поэтому я потащила своего товарища к себе. Казалось время остановилась, после нажатия кнопки вызова лифта. Руки тряслись, а сердце колотилось. Наконец послышался долгожданный шум открывающейся двери железной коробки, которая в миг унесла нас на двадцать шестой этаж. Мы остались незамеченными.

Биометрический замок, распознав мой отпечаток пальца, разрешил нам войти внутрь. Мама задремала на огромном диване в гостиной, но услышав шум, немедленно проснулась. Да, она всегда обладала чутким сном, а после смерти отца и вовсе стала блуждать в полудреме. Ужас и удивление застыли на ее лице при виде окровавленного Амирана в разорванной футболке, еле стоящего на ногах.

– Анна, в чем дело, кто это? – только и смогла она вымолвить.

– Мам, я все объясню, а сейчас помоги мне. Нужно отвести его в ванную и промыть раны.

Мама сразу же ринулась мне помогать, что меня даже удивило. Она принесла в ванную комнату мягкий табурет. Мы помогли ему Амирану снять с себя остатки футболки. Провозившись со ссадинами, уложили его в моей спальне, а сама я решила поспать вместе с мамой. Она не стала докучать вопросами и оставила нас наедине перед сном.

– Эй, Анна, ты молодец! Спасибо… – сквозь боль проговорил Амиран.

– Я не могла тебя оставить…

– Да, знаю! Ты смелая, Ан. Я не успел рассказать тебе до конца про видеозаписи.

– Расскажешь потом, а сейчас отдыхай! – я погладила его по голове и уже собиралась уходить.

– У нас есть архивные видеозаписи со времен, когда день рождения считался настоящим праздником и никого не убивали. Кстати, люди раньше задували свечи на торте в свой день рождения, знала об этом?

– Свечи? Зачем?

– Считается, что свечи зажженные в день рождения – гарантия исполнения желаний. Забавно, говорят, что если задуть все одним выдохом, то желание точно сбудется. Этот день был для каждого именника особенным.

– Я никогда не видела празднование дня рождения, знаю только по рассказам папы.

– А ты хочешь увидеть?

Во мне поднялось волнение. Рассказы папы, вопросы, на которые я искала и не могла найти ответы. Амиран хочет дать мне возможность увидеть все самой и в полной мере дать убедиться, что папа говорил правду. Я не раздумывая ответила:

– Хочу!

– Завтра обязательно дам тебе посмотреть эти записи.

– Спокойной ночи, Амиран! – я развернулась и направилась к выходу, он остановил меня своей рукой.

– Спокойной ночи, Анна! – прошептал он и медленно отпустил мою руку.

Мама ждала меня в гостиной и сразу осыпала вопросами вроде: «кто это?», «что произошло?» и так далее. Я рассказала все как есть, утаив некоторые подробности, в частности кто такой Амиран и откуда он взялся. Лишних вопросов она задавать не стала и позволила мне пойти спать. Но безмятежный сон мне не светил. В животе все сжималось, мысли шли кругом, сердце словно потеряло ритм. Какие все-таки бездонные у него глаза, а это прикосновение руки будто пронзило меня током самого высокого напряжения.