Пасынок судьбы - Сергей Кусков

Что остается богатеньким гламурненьким дурам? Секс? Его они тоже перепробовали, весь и всякий, в любом виде и с любыми партнерами, благо, эта индустрия — одна из столпов венерианской экономики. Но банальный, разрешенный секс — не интересно. А неразрешенный…

Не всякого на такой тянет. Надо быть жутким извращенцем, чтобы любить то, что запрещено ЗДЕСЬ, а эти девочки на извращенок не похожи.

Когда компания отчаялась, кто-то из них вдруг придумал «Лотерею». Суть игры в том, что одна из них, именуемая «хозяйкой», загадывает человека. Это может быть кто угодно: бомж, мусорщик, пьяный грузчик из супермаркета, слесарь канализационных систем — главное, чтобы он был по тем или иным причинам не уважаем в обществе (разумеется, ИХ обществе). Те, кого не любят и презирают богатые, не считая за людей; грязное быдло, долженствующее делать не очень чистую работу, или просто асоциальные субъекты. Такого человека «хозяйка» записывает на листе бумаги, добавляет к нему пустых листков по количеству играющих, тщательно все листки перемешивает, а затем дает тянуть жребий.

Та, которая лотерею «выиграет», вытянув бумажку с надписью, обязана охмурить этого человека и переспать с ним. Обязательно переспать, в этом и смысл!

«Ну и что тут такого?» — скажут некоторые. «Подумаешь, секс с сантехником!» Согласен, это для нас, жителей трущоб, сантехники — люди. А для них — то же, что для нас — немытые неделями бомжи. (Кстати, бомжа тоже в лотерею загадывали, если слухи не врут. Правда, кто его вытянул, у девочек хватило ума не растрепать. К сожалению…)

Теперь я. «Лотереец». Неудачник. Да, я трахну эту секси, но стану при этом посмешищем. Вон, сколько народу уже в курсе. Собрались, ждут, следят за развитием событий. Сволочи!

Наверное, многие парни захотят оказаться на моем месте. Подумаешь, что значит сплетня в обществе богатеньких, если можно будет всю ночь жарить саму «мисс-школа»? Да только они не на моем месте! А эту длиноногую дрянь я никогда не прощу!

Я почувствовал, как дыхание участилось, зрачки расширились, а кулаки сжались, и призвал все оставшееся хладнокровие, чтобы не сорваться. Не сейчас! Не здесь! Позже, обязательно выпущу адреналин, вымещу злобу на тренажерах, а пока надо улыбаться. Улыбаться, чего бы это не стоило!

К тому же, если «билетик» вытянула Долорес, это значит, что не она меня загадала. Вытянула и загадала — совсем разные вещи. Так что остынь! Остынь, парнишка! Ударь по ним так, чтобы эти шалавы больше никогда не думали унижать тебя! Унизь их сам!

— Знаешь, Эмма… — перебил я наивные разглогольствования шпалы. — Я так подумал и решил… Я не пойду с тобой к Родригесам!

— Почему? — удивленно вытянулось ее лицо. Еще бы, мой отказ не означает, что «лотерея» отыграна. Это всего лишь значит, что у нее не вышло с первой попытки, но охомутать меня она обязана, хоть через месяц, хоть через год. Это правило игры. А девочки будут внимательно следить за развитием событий и издеваться. Мой отказ — лишний геморрой для нее, не привыкшей к строптивости самцов при виде ее чар.

Я внимательно оглядел присутствующих. Разговоры в небольшой рекреации практически полностью стихли. Лишь несколько парней с младшего курса в дальнем конце, под банановой пальмой, обсуждали подготовку к какому-то сложному тесту, да обнималась на лавочке напротив парочка влюбленных. Им всегда всё по барабану. Они ходят в рекреацию каждую перемену, обниматься. Итак, зрительный зал из тех, кто «в теме» и сочувствующих в сборе, пора и мне поиграть на него!

Глубоко вздохнув, как бы собираясь с мыслями, я начал повествование, мысленно повторяя про себя завет дона Алехандро: «Умение. Везение. Наглость. Умение. Везение. Наглость.» Про концентрацию пока умолчал, она и так была на максимуме.

— Понимаешь, Эмма, вот ты сейчас учишься на предпоследнем курсе. Пройдет два года, останется за плечами выпускной, и кем ты станешь?

«Зал» затаил дыхание от такой преамбулы. Неожиданно! Я продолжил.

— Ты станешь одной из самых завидных невест, с очень высокими акциями! — Долорес, на минуту смутившаяся началом, облегченно кивнула. Детка, рано! Это только вступление!

— Вокруг тебя будут виться прекрасные принцы, один другого влиятельнее и краше. Сама пойдешь работать куда-нибудь в модели, станешь известной, будешь зарабатывать кучу денег. Молодая, красивая, перспективная! Удачно выйдешь замуж за крупного бизнесмена, родишь двух-трех детей… — Она кивала и кивала, видно, так себе дальнейшую жизнь и представляла. — Но потом тебе стукнет тридцать, и вся твоя красота уйдет! — огорошил я.

— Часть ее заберут дети, часть — возраст, но в модельном бизнесе ты окажешься ненужной. — Долорес удивленно вскинула голову, плохо понимая, что я говорю.

— Хватки, чтобы открыть собственное дело, у тебя нет, тут уж извини, как есть… — я пожал плечами. — А твоего отца в это время тихо «уйдут» на заслуженный отдых. Его место — хлебное, а такие в цене. Всегда есть люди помоложе и покруче, и возраст — хороший аргумент для ухода…

Смугляночка хотела возразить, но так и осталась с раскрытым ртом. Что тут можно возразить-то?

— И он мигом потеряет большую часть своего авторитета, друзей и влияния! — продолжал я. — То есть, в случае чего, он ничем не сможет помочь тебе в этой жизни!

Долорес округлила глаза. Я бил логикой, железными аргументами, возразить мне было трудно. А слышать такие рассуждения, да еще из уст какого-то русского придурка?

Но «зал» жаждал крови, жаждал конца истории, ради этого он здесь собрался. И она не сможет меня заткнуть, не выставив себя дурой. Эмма это поняла, к своему сожалению.

— Твой муж тем временем найдет себе нескольких молоденьких любовниц. Зачем ему старая некрасивая жена, когда вокруг полно восемнадцатилетних смазливых курочек, только и мечтающих прыгнуть ему в постель?

…Ну и где я говорю нелогичные вещи? Такое в богатых семьях происходит на каждом шагу, мало кого из этого общества минует сия чаша. От окружающих пахнуло кайфом, удовлетворением. Все остались бы довольными зрелищем, даже если бы оно закончилось на этом месте. Это УЖЕ революция в сплетнях! Саму Долорес опустили! Опустил русский неудачник! Надо же?

Но это еще не конец, и Эмма, наконец, поняла, в какую загнала себя ловушку, играя на зал.

— А ты?… Ты останешься с ним ради детей, ради будущего. И своего, и их. Тебе будет плевать на мужа и семью, но в один миг вдруг окажется, что идти от него тебе некуда…

Я «сплагиатил» у дона Алехандро театральный эффект, паузу, чтобы усилить действие своих слов. Получилось, замолчали даже парни под пальмой, не понимая, откуда вокруг такая тишина.

— Ты будешь сидеть дома, одна, страшная и никому не нужная, растить детей и тихо плакать в подушку, глядя на фордели цветущего жизнерадостного муженька, кляня жестокую судьбу. Твое время уйдет, и осознание этого станет самым страшным ударом за всю жизнь. Время, когда ты была звездой и всё могла останется в прошлом…

Долорес попыталась что-то ответить, но я в останавливающем жесте поднял руку, вкладывая в голос как можно больше оптимизма. Дать надежду, а потом забрать — что может быть более жестоким? Сейчас пора давать.

— Но не всё так плохо, Эмма! В один прекрасный день все изменится! Вся твоя жизнь обретет смысл, появится надежда на лучшее!

Зал затаил дыхание. И я ударил.

— В этот день у тебя появится любовник…

Вокруг раздалось веселое ржание. Злое, ироничное. Вот тебе и звезда, вот тебе и поклонники! Как легко в стаде попасть из вожаков под копыта и быть растоптанными! Эмма попала, а ведь я еще не закончил!

— Он будет утешать тебя, жалеть, говорить ласковые слова. Ты будешь считать, что любишь его, всячески ублажать, лелеять, хотя нужен он будет лишь чтобы сбежать от одиночества… — давил я, сгущая краски. — Самого его будут интересовать только деньги. Деньги твоего мужа. И когда он, наконец, получив желаемое, исчезнет из твоей жизни, ты сначала поплачешь, привычно попеняешь судьбе, а потом поймешь, что это выход. Спасение от одиночества.

И заведешь целую кучу любовников!!!

Последнюю фразу я буквально выкрикнул, раскинув руки в стороны, акцентируя как можно больше внимания именно на ней. Снова раздались смешки, но уже жидкие. Лица зрителей вытянулись в предвкушении развязки, никто не понимал, к чему я клоню, но что апофеоз близко, осознали все. Соль повествования в том, что это — совершенно реальный сценарий, это придало изюминку, «купило» зрителей.

— Муж будет смотреть на это сквозь пальцы, пока его авторитету ничего угрожает, — продолжал я. — Ему будет плевать на тебя лично, развлекайся, дорогая, только не мешай. Не зарывайся со связями, не подставляй, и всё твоё. Но ты вроде не дура, чтобы рисковать положением ради забавы?

Зал согласно со мной закивал. Ааатпад!