Быть войне! Русы против гуннов - Максим Кисляков

Йошт с интересом рассматривает жалейку, маленькие пальчики старичка проворно бегают по дырочкам. Человек так не сможет, старик не врет, точно – бог!

Поначалу робко, потом с каждым шагом смелее на полянку вышли три девушки, подходят к костру. Языки пламени пляшут на голых телах, у всех золотистые волосы безудержным водопадом ниспадают до дразнящих формами бедер.

Молодки звонко смеются, кружатся в танце. Йошт раскрыл рот от удивления.

– Кто… кто это, дядя Кродо? – Венед дергает за рукав старца, трясущейся от страха рукой указывает на танцующих возле костра девушек.

Жалейка умолкла.

– Ночницы, – спокойно поясняет старец, с любопытством рассматривает молодух. Те игриво хихикают, кружатся, ослепительные локоны взлетают высоко вверх, оставляя тело неприкрытым. – Вот проказницы!

– Но… ночницы? – Йошт нервно сглотнул, от лица отхлынула кровь. – Но они же…

– Неужели страшные? – опередил вопрос Кродо, косится на рыжеволосого карпенца, у того губы от страха белее мела, а сам трясется мелкой дрожью. – Вон они какие – лепота! А ты боишься.

– Их… их все… все боятся, – с трудом выдавил Йошт, от ужаса зуб на зуб не попадает. – Обереги супротив них делают, заговоры творят…

Старик звонко рассмеялся.

– А чего их бояться? Они – создания мирные, ну почти мирные… Про них много чего рассказывают, в основном вымысел – зла понапрасну не творят. Главное – сильно не злить, в гневе ох как страшны!..

– А что они делают здесь?

– Как что? Разве не видишь – танцуют. Молодая луна – их время, они всегда под ней танцуют, выходят кто из леса, кто из речки или озера. Веселятся.

Существа тихонько перешептываются, посмеиваются, хороводят вокруг костра. Кродо улыбается, кивает в ритм танца.

– А вы давно… умеете? – робко спрашивает Йошт, ночницы почему-то вскрикнули, загудели.

– Умеете? Что именно? – не понял вопроса бог. Йошт кивнул в сторону жалейки. – Ах вот ты про что! Уже и не помню… может быть и давно?..

– А учиться долго?

– Хочешь играть? Лепо, лепо… Это не трудно.

– А вы покажите как? – с надеждой спросил Йошт, но тут же осекся – молодухи перестали кружиться, шипят по-змеиному, лица почернели, глаза злобные, сверлят венеда.

– Чего это они, – бормочет он испуганно, отодвигается подальше, жмется к богу.

– Дурят! – отмахнулся Кродо. – Ты ко мне на «вы», а им чудится.

Йошт недоуменно смотрит на него.

– «Вы» это как Вый, – продолжает бог, вновь послышалось шипение, клацнули зубы, Кродо вскрикнул. – Ну-ка цыц!

– Это который… из пекельного царства?

– Он самый. Он же Вий, а им мерещится, что ты к нему обращаешься, призываешь, что вообще-то недалеко от истины… Лучше на «ты», Йошт. С богами старайся и всегда только на «ты», иначе не поймут.

– А как же… уважение?

– При чем тут?

– Когда на в… – Йошт недоговорил, боязливо косится на ночниц, те – будто мысли читают – замерли. – Ну когда так говоришь, вроде обращаешься с уважением.

– Чепуха! – отмахнулся Кродо. – Выкают обычно врагу, и то самому непримиримому, когда точно знаешь – не будет мира меж вами. Один молодчик говорил: «Хочу на Вы идти!» Все понятно, иду, значится, ворога крушить. – Бог вдруг задумался, играет бровями. – И где я такое слышал? Аааа! Слова-то эти еще не говорили. Точно! Ну, значит, скажут еще…

– Простите… Прости, я ненарочно.

– Да ладно! Чего по незнанию не творим.

Бог хмыкнул, загадочно улыбнулся. Взял дудочку, приложил к губам, и вновь течет сладкая уху мелодия.

Перед взором раскинулось песчаное море, крупинки, как самоцветы, блестят на свету, переливаются разными огнями. Всюду песок, по нему бредут навстречу раскаленному солнцу чудо-животные – горбатые лошади, на них гордо восседают люди, лица обмотаны тряпками, лишь глаза хищно блестят, в руках копья, кривые мечи. А вдали, у самого виднокрая, сквозь раскаленный воздух проступает высоченный терем из камня, огороженный высокой каменной стеной, люди ходят наверху.

– Заморские страны видел? – Кродо весело теребит венеда за плечо. Видение растворяется как мираж. – Горы из песка, горбатых лошадей…

– Я думал это преисподняя, – пожимает плечами венед. – Кругом же один песок! А такие и вправду существуют?

– Горбатые лошади аль мир песчаный?

– Страны заморские, где один песок.

– Конечно! На моих глазах варганились. Кони-горбуны – моих рук дело! – Кродо чуть помолчал, потом добавляет: – В таких рощах, как эта, все видения правда, а сны вещие.

– А все, что здесь вижу, – тоже настоящее?

– А то как же! И еда, и песик мой, и роща, и ночницы… Правда нас все реже можно увидеть.

– Почему?

– А знаешь, чего даже всемогущие и грозные боги боле всего боятся? – вопросом на вопрос ответил бог.

Йошт отрицательно мотает головой.

– Забвения! – Кродо поднял пальчик к звездному небу. – Чем меньше люди про нас помнят, тем сложнее в ваш мир нам прийти. Чую, пройдет время – и сгинем насовсем.

Карпенский юнец удивленно хлопает ресницами, на лице бога вселенская печаль, на щеке блеснул крохотный алмазик. Но через мгновение его глаза вновь заискрились жизнерадостностью.

– А давай я тебе еще сыграю, – подмигнул бог молодому гостю, голос все еще немного дрожит. – Кручину и хандру оставим тьме!

Йошт улыбнулся через силу. Мягко вздохнула жалейка. Мелодичный ручей заструился по священной роще.

Вскоре Йошт почувствовал, как приятно накатывает дремота, глаза наливаются свинцом, слипаются. Он широко зевнул и, несильно сопротивляясь приятному ощущению дремоты, откинулся на шелковистую траву, рот растянулся в сладкой улыбке.

Почему-то вспомнились слова Кродо: боги, как и люди, пуще всего страшатся забвения.

6

Йошт открыл глаза, в отяжелевшей голове свист, в висках орудуют сотни молоточков. Венед со страдальческой гримасой осматривается, вокруг, сразу за кустами виднеется дорога, по ней спешат люди. Неужели старик донес, странно, такой маленький и не надорвался. Хотя он же – бог!

В кусты, где сидит Йошт, забрел грязный пес, шерсть свисает сосульками, зарычал, для пущей угрозы обнажил острые клыки. Венед мгновенно вскочил на ноги, схватил валяющуюся рядышком толстую ветку, стал размахивать. Пес прыгнул вперед, Йошт рассек воздух, палка в руках содрогнулась, ударившись с силой о землю.

– Пшел прочь! – зло крикнул Йошт.

Пес всхрапнул, немного отступил, но потом вновь кинулся на Йошта. Венед опять размахнулся палкой, целится в морду. Пес взвизгнул, перекувырнулся, жалобно взвыл и кинулся прочь, в стороны брызнула прелая листва.

Йошт вздохнул, покачал головой. Присел, ощупывая ногу. Клыки не достали, правда, пострадали портки: выдран приличный кусок, виднеется бледная кожа.