История Англии для юных - Чарльз Диккенс

Но Гарольд немедленно отправил гонца к Вильгельму с жалобой на творимое беззаконие. Герцог тот же час велел отпустить Гарольда и доставить в свою столицу, древний город Руан, где принял его со всеми возможными почестями. Некоторые историки утверждают, что Эдуард Исповедник, тогда уже старый и бездетный, изъявил волю сделать своим наследником Вильгельма, о чем его и уведомил. Ясно, что мысль о преемнике не давала Эдуарду покоя. Он даже вызвал из чужих краев Эдуарда Изгнанника, сына Железнобокого, который не замедлил явиться в Лондон с женой и тремя детьми. Однако король по какой-то странной прихоти отказался его принять, после чего тот вдруг умер (принцы в ту пору имели особую склонность умирать ни с того ни с сего) и бьл похоронен в соборе Святого Павла. Может, король действительно объявил Вильгельма наследником престола, а может, питая любовь к Нормандии, просто обронил при нем замечание, что неплохо бы нормандцу добиться английской короны. Во всяком случае, Вильгельм горел желанием ее заполучить. Зная, что Гарольд может оказаться сильным противником, он перед лицом большого вельможного собрания предложил ему руку своей дочери Адели и огласил свое намерение после Эдуардовой кончины заявить права на английский престол. Потом Вильгельм потребовал, чтобы Гарольд не сходя с места поклялся ему помочь. Гарольду, находившемуся в полной власти герцога, ничего не оставалось, как побожиться, положив руку на молитвенник. Этот молитвенник был водружен на ковчег, который после совершения обряда открыли, чтобы все увидели в нем кучу человеческих костей — якобы святые мощи. Они должны были придать особую торжественность и нерушимость клятве Гарольда. Вот вам прекрасный пример монашеского мракобесия! Как будто великое имя Творца небес и земли не имеет достаточной силы без костяшки пальца, коренного зуба или ногтя Дунстана!

Гарольду ничего не оставалось, как побожиться, положив руку на молитвенник

Через неделю-другую после возвращения Гарольда в Англию унылый дряхлый Исповедник начал отходить в мир иной. Он совсем ослабел умом и вскоре умер. Поскольку Эдуард всю свою жизнь шел на поводу у монахов, они превознесли его до небес и даже уверили в том, что он может творить чудеса. К нему приводили золотушных, которых он будто бы избавлял от недуга одним касанием руки. С тех пор это вошло у английских королей в обычай, вот почему в народе золотуху называют «государевой немочью». Но вы-то знаете Того, Кто на самом деле одним прикосновением исцелял больных, и вам известно также, что Его Священное Имя не стоит в бренном списке земньх властителей.

Глава VII. Англия во времена Гарольда Второго и завевания ее нормандцами (1066 г.)

Гарольд короновался королем Англии в самый день погребения Эдуарда Исповедника. Мешкать было нельзя. Вильгельм Нормандский охотился в своем парке в Руане, когда ему принесли весть о случившемся. Бросив лук и стрелы, он поспешил во дворец, собрал на совет всех своих вельмож и без промедления отправил посольство к Гарольду с напоминанием о данной им клятве и требованием отречься от престола. Гарольд ответил отказом. Тогда все французские дворяне сплотились вокруг герцога Нормандского, чтобы завоевать Англию. Герцог Вильгельм обещал щедро оделить их английскими землями и английскими богатствами. Папа римский прислал в Нормандию освященное им знамя и перстень, в который, по его уверению, был вделан волос с головы самого апостола Петра. Он благословил затею Вильгельма, проклял Гарольда и выразил настоятельное пожелание, чтобы нормандцы вносили в его казну Петрову лепту — по пенсу в год с каждого дома, — а впоследствии, если это не будет им очень уж в тягость, и побольше.

Против короля Гарольда поднялся и один из его братьев, вассал короля Норвегии, находившийся в это время во Фландрии. Он и норвежский король, объединив свои силы по наущению герцога Вильгельма, разбили английские войска под командованием двух доблестных военачальников и осадили Йорк. Гарольд, который со всей своей армией дожидался нормандцев на побережье у Гастингса, устремился к Стамфордскому мосту через реку Деруэнт, чтобы немедленно сразиться с пришельцами.

Еще издалека он увидел сверкающие шпоры всадников, образовавших широкий круг. Не приближаясь, Гарольд стал объезжать этот круг, чтобы получше к нему присмотреться. Его внимание привлек статный рыцарь в голубом плаще и блестящем шлеме. Конь под рыцарем вдруг оступился и сбросил седока.

— Кто это упал? — спросил Гарольд своих провожатых.

— Это король норвежский, — ответили ему.

— Он высок и статен, — сказал Гарольд. — Но конец его близок.

Затем он обратился к одному из своих военачальников:

— Вон там стоит мой брат. Поезжай к нему и скажи, что если он отведет свое войско, то станет герцогом Нортумберлеидским и получит богатство и власть в Англии.

Посланный исполнил поручение.

— А что он даст моему другу, королю Норвегии? — спросил брат Гарольда.

— Семь футов земли на могилу, — ответил посланник.

— Не маловато ли? — улыбнулся Гарольдов брат.

— Можно чуть-чуть прибавить на королевский рост, — ответил посланник.

— Отправляйся назад! — сказал Гарольдов брат. — И передай королю своему Гарольду, чтобы готовился к битве.

И Гарольд приготовился. Он задал такое сражение, что и брат его, и норвежский король, и все их военачальники остались лежать бездыханными на поле брани. Только сына короля норвежского Олафа Гарольд с миром отпустил домой. Победоносная армия вошла в Йорк. Когда король Гарольд в кругу своих соратников сидел за пиршественным столом, за дверью послышался шум. Весь покрытый пьлью от долгой, бешеной скачки по разбитым дорогам, в зал вбежал гонец с известием, что нормандцы высадились на побережье Англии.

Так оно и было. Сначала шквальный ветер отбросил назад нормандские корабли. Много их разбилось о собственный берег, сплошь покрывшийся мертвыми телами. Но нормандцы снова вышли в море. Впереди плыла галера самого герцога, подаренная ему женой. На носу этой великолепной галеры стоял золотой мальчик, указывающий рукой в сторону Англии. На высоко поднятом штандарте красовался герб Нормандии — три льва. Разноцветные паруса, золоченые штаги, реи и мачты играли и переливались на солнце, отражая свой блеск в воде. А ночью на мачте, подобно звезде, сиял огонь. Теперь же нормандцы расположились лагерем неподалеку от Гастингса, их предводитель занял древнюю римскую крепость Певензи, все англичане, жившие поблизости, разбежались, земля на несколько миль вокруг была опустошена, выжжена и разграблена пришельцами, которые чувствовали себя на ней хозяевами.

Гарольд вскочил из-за стола и немедля отправился в Лондон. Через неделю его армия была в совершенной готовности. Он разослал лазутчиков, чтобы узнать, как велика неприятельская сила. Вильгельм схватил их, велел провести по всему своему лагерю и отпустил невредимых. Лазутчики доложили Гарольду:

— У нормандцев нет усов. Они их срезают. Ну чисто попы!

— Эти попы поучат нас воевать, — засмеялся Гарольд.

Герцогу Вильгельму донесли из передового отряда, которому приказано было отступать при приближении армии Гарольда:

— Саксы мчатся сюда по своей разоренной земле, словно бешеные звери.

— Что ж, чем быстрее, тем лучше, — ответствовал Вильгельм.

Было сделано несколько попыток к примирению, но согласия не достигли. В середине октября 1066 года нормандцы и англичане сошлись лицом к лицу в местечке, которое прежде называлось Сенлак, а теперь (в память о том сражении) зовется Баттл (Battle — битва). Всю ночь армии стояли лагерем друг против друга. Едва забрезжило утро, они построились. В слабом свете занимающегося дня на холме были видны англичане. За ними маячил лес. Посреди их рядов развевалось королевское знамя с изображением сражающегося воина, сотканное из золотых нитей и все изукрашенное драгоценными каменьями. Под ним стоял король Гарольд с двумя верными ему братьями. Вокруг них в мертвом молчании застыла вся английская рать. Каждый воин был прикрыт щитом, каждый держал в руках страшную боевую секиру.

На холме напротив расположилось в три рада нормандское войско — лучники, пехота и конница. Вдруг воздух потряс боевой клич нормандцев:

— Бог наш оплот!

— Крест Господень! Крест святой! — раздался в ответ боевой клич англичан.

И нормандцы устремились к противнику.

Впереди скакал огромный рыцарь на горячем коне. Конь гарцевал, а рыцарь играючи подбрасывал и ловил свой тяжелый меч, распевая песнь о храбрости своих соотечественников. Ему навстречу выехал английский рыцарь, но великан-нормандец уложил его одним махом. Второго английского рыцаря ожидала та же участь. Но третьему удалось одолеть богатыря. Так началось сражение, вскоре закипевшее во всю силу.