Аненербе. Оккультный демарш СС - Лин фон Паль

Руна «Вольфсангель», или «волчий крюк», — символ защиты от «тёмных сил», оберег, дающий власть над оборотнем — вервольфом, символ свободы и независимости. В ваффен СС эту руну использовали в качестве дивизионной эмблемы во 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх», а в несколько изменённом виде — на штандарте 34-й ваффен-гренадёрской дивизии СС «Ландштурм Нидерланд».

«Опфер-руна» символизировала самопожертвование. В нацистские времена её носили ветераны войны как знак принадлежности к «Стальному шлему», был также выпущен памятный знак с «Опфер-руной» в честь «Мучеников 9 ноября», когда 16 национал-социалистов погибли во время Пивного путча.

«Айф-руна» символизировала целеустремлённость и энтузиазм. Одно время она изображалась на петлицах адъютантов Гитлера и высших чинов из СА и СС. Такой мундир с «Айф-руной» в 1929 году носил Рудольф Гесс.

«Лебен-руна» символизировала жизнь. Она обозначала дату рождения и ставилась в официальных документах перед этой датой.

«Тотен-руна» символизировала смерть. Она обозначала дату смерти и ставилась в официальных документах и на могильных плитах перед этой датой.

«Тюр-руна» считалась символом непримиримости в бою, символом бога войны Тора. Часто эту руну можно увидеть на могилах эсэсовцев вместо обычного креста. Этот знак всем членам СС татуировали под левым плечевым сгибом вместе с условным обозначением группы крови. В виде нашивки на рукаве её носили сотрудники отдела пополнения, регистрации и обучения в Главном оперативном управлении СС, а в ваффен СС она изображена на штандарте дивизии СС «30 января» (день прихода Гитлера к власти в 1933 году).

«Хайльсцайхен» символизировала успех и удачу, поэтому её изображение гравировалось среди прочих рун на именном кольце СС «Мёртвая голова».

«Хагалль-руна» символизировала непоколебимую веру, а также победу духа над вечным льдом, поэтому именно она и изображена на эмблеме 6-й горнострелковой дивизии СС «Норд».

«Одаль-руна» символизировала нерушимость семьи и братство по крови. Эта руна считалась символом 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС «Принц Евгений», а в наши дни служит символом неонацистов.

В «Аненербе» изучали даже практику сейда, учились писать рунические заклинания. К этому времени недостатка в специалистах и специальной литературе у Гиммлера не было. Учёные дружно вливались в ряды СС и новый институт (большинство его сотрудников были членами СС), а литература изымалась во время арестов и обысков. После 1933 года Гитлер, боявшийся магического влияния и вообще не поставленной под контроль деятельности оккультистов, запретил все тайные общества, в которые объединялись маги и мистики, а астрологов и предсказателей вылавливали по Германии столь же активно, как потом евреев. И скоро «ничьи» маги оказались в тюрьмах, а книги и рукописи — у Гиммлера. Ставший позже личным магом Гиммлера Вульф вспоминал, как он был потрясён, услышав от рейхсфюрера толкование астрологических символов, но самое фантастическое, однако, ожидало его впереди. Где-то посреди разговора «чёрный иезуит» решил произвести на мага впечатление и процитировал частично его рукопись, сделав, как с усмешкой рассказывал потом Вульф, те же самые грамматические ошибки, которые в этой рукописи были. Он несколько раз упорно повторял «дом рождиния» вместо «дом рождения». Так что читатель он был запойный, если бы ещё умел вникать в магическую суть…

Но «Аненербе» не очень долго просуществовал в том виде, в каком создавался. У рейхсфюрера была мания собирать всё и всех в один коллектив, и он стал стягивать в институт новых специалистов, расширять рамки научных программ. Сначала во главе «Аненербе» стоял Вирт, затем его сменил Зиверс. Направление работ тоже к 1939 году внушительно расширилось. В этом же году Гиммлер расстался со своим магом и наставником. Как неожиданно выяснилось, Карл Мария Вилигут, он же бригаденфюрер СС Вейсхор, пятнадцать лет назад был пациентом сумасшедшего дома и суд города Зальцбурга лишил его дееспособности…

Самый великий институт на Земле

Если бы рейхсфюрер Гиммлер в магию не верил и не мечтал найти прародину нордической расы, вряд ли бы он смог создать такой институт как «Аненербе», сама идея такого образования в голову бы ему не пришла. Но Генрих Гиммлер был мистиком. Он считал самого себя реинкарнацией древнегерманского короля Генриха Птицелова. Он специально посещал могилу этого «предка», чтобы получить некие потусторонние сведения о будущем. Не он один питал к магии душевную слабость.

Ближайший соратник Гитлера Рудольф Гесс тоже верил в оккультизм. Как пишет Падфельд, «доходило до того, что он не мот отправиться в постель, не проверив с помощью лозы направление подземных вод». Несомненно, он преувеличивал, но Гесс и в самом деле страдал от бессонницы; он упоминал о ней, по меньшей мере, в одной речи, и его секретарша, Хильдегард Фат, рассказывала, как Гесс опробовал рекомендованное ему средство: лечь спать в пять часов вечера и встать для прогулки ранним утром. Его интерес к народной медицине имел и положительную сторону.

Германия традиционно славилась своими целителями, ратовавшими за жизнь на природе, естественные продукты и полный отход от городских привычек, что было созвучно положениям нацистского мировоззрения, призывавшим к возврату к простой жизни в непосредственной близости от природы, какой жили их германские предки.

Гиммлер разделял увлечение Гесса народной медициной, собирал старинные народные рецепты и выращивал травы на обширных плантациях, обрабатываемых заключёнными концентрационных лагерей; Гитлер принимал таблетки, приготовленные из фекалий болгарских крестьян. «Естественная» медицина не противоречила мистической биологической сути нацистского мировоззрения, в свете которого история предопределялась течением естественных биологических и расовых законов.

Партийный отдел Гесса по народному здравоохранению, руководимый Герхардом Вагнером и занимавшийся сохранением генетического здоровья народа с помощью законов стерилизации, также стремился найти применение «естественной» медицине отдельно или в сочетании с традиционными методами и создать на этой основе действительно национал-социалистическую форму медицины. Вагнер был таким же энтузиастом, как и Гесс, но в борьбе против организованной оппозиции врачей, воспитанных в духе традиционной медицины, он вынужден был признать своё поражение.

Естественно, создание своего института решало многие проблемы: в этом прекрасном заведении «еврейская» логика была заменена национал-социалистической, то есть магической. С другой стороны, если бы Генрих Гиммлер не был прекрасным организатором и не умел находить нужных людей, идея нового института тоже была бы обречена на провал. Но с 1933 года крохотное «Наследие предков» превратилось в настоящего монстра, подмявшего под себя все другие научные заведения страны. Проще сказать, чем в «Аненербе» не занимались, чем перечислить те отрасли, которые интересовали Гиммлера. Он был жаден, он стремился охватить своим контролем буквально всю научную жизнь рейха. Даже те области, которыми занимался военно-промышленный комплекс, в результате попали под его контроль. Таким образом, к концу войны под властью Гиммлера оказались даже технические специалисты и физики, ему удалось присоединить к институту лабораторию Вернера фон Брауна, разрабатывавшего для нацистов ракеты, и Гейзенберга, разрабатывавшего атомную бомбу. Новые лекарства, новые строительные материалы, новые технологии — всё имело клеймо «Аненербе». По всему рейху были расположены филиалы института. Уже во время войны на завоёванные территории тут же выезжали специалисты «Аненербе», чтобы найти, сохранить и вывезти исторические реликвии и прочие интересующие институт предметы. Стены «Аненербе» с готовностью принимали даже чужеземных учёных, если их труды давали к этому повод. Например, наш отечественный генетик Тимофеев-Ресовский тоже был учёным «Аненербе». Впрочем, стен у «Аненербе» было несколько. Собственно, сам институт и его филиалы, и… концентрационные лагеря, где содержались те, кто не хотел работать на рейх на свободе. Гиммлер был хозяином всей этой огромной машины.

Ряды «Аненербе» стремительно пополнялись, но нельзя сказать, что все учёные мечтали сотрудничать с ведомством Гиммлера. Просто у них не оставалось другого выбора: с 1933 года другой науки, кроме нацистской, в стране не было. А этой наукой теперь заведовал Гиммлер. С рейхом вынуждены были сотрудничать очень многие вполне уважаемые люди, которые после разгрома Германии получили (и незаслуженно) свою долю плевков и пощёчин. Философы Ясперс и Хайдеггер, психоаналитик Юнг, архитектор Шпеер, физик Вернер фон Браун. Почему не уехали, когда ещё можно было эмигрировать из страны? Удивительно очарование рейха! Многим из них казалось, что настал звёздный час великой Германии. И все они каким-то образом оказались связанными с «Аненербе», потому что наука Германии и была теперь наукой «Аненербе». Новой магической наукой рейха.