Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы. Том 1. Правовые системы Восточной Европы - Коллектив авторов

Впрочем, он был убежден в том, что такова судьба всех существующих государств, потому что они отклонились от истинного пути. Этот путь был открыт перед народом Израиля, когда он заключил завет с Богом – договор, в котором определялись основные начала его государственности и права.[170]

Таким же путем должен был пойти и христианский мир, созидая Царство Божие – «государство, установленное с согласия тех, кто должен стать его подданными, в целях гражданского управления ими и для регулирования их поведения не только по отношению к их Царю – Богу, но и по отношению друг к другу согласно правилам справедливости, а также по отношению к другим народам во время мира и войны».[171]

Только такое государство, доказывал он, может называться государством. Любое другое есть ни что иное, как Левиафан – библейское чудовище, которое грозит уничтожением миру.

Познание государства и права на основе сравнительно-правового анализа было продолжено Дж. Локком.

В одной из первых работ – «Опытах о законе природы» (1664) – Дж. Локк дал критический анализ теорий естественного права. Не отвергая их в целом, он отмечал принципиальные различия в восприятии базовых этико-правовых понятий: «То, что у соседствующих и близких друг другу народов Европы, быть может, считается разумным и принимается всеми, народы Азии и Америки, отделенные от нас огромными расстояниями и незнакомые с нашими нравами и представлениями, могут совершенно игнорировать, не ставить ни во что и не считать себя связанными этими законами».[172]

В частности, различными были представления о справедливости – «главном законе природы». Целые народы, писал он, занимались пиратством и разбоем. Это не считалось позорным, напротив – похвальным. «Сами римляне, явившие, как говорят, всему миру примеры добродетелей, чем стяжали себе почести, триумфы и немеркнущую память, если не воровством и грабежами, которыми опустошили всю вселенную? Чем иным была прославляемая с таким восторгом их знаменитая доблесть, чем иным, повторяю, если не насилием и несправедливостью? И такое несоответственное понимание справедливости не исчезло до нашего времени».[173]

Разными были представления о целомудрии и чистоте. У одних народов полигамия «рассматривается как право, у других – как преступление, у одних она установлена законом, у других наказывается смертью».[174] В некоторых племенах дети убивают немощных и престарелых родителей, а родители тех детей, которых не могут прокормить, превосходя в этом жестокостью диких зверей.[175]

Подводя итоги, философ указывал, что «мы повсюду встречаем не только отдельных людей или незначительные группы, но целые народы, у которых невозможно обнаружить никакого представления о законе и нравственности. Есть и другие народы, и их очень много, которые пренебрегают теми или иными предписаниями закона природы, не сознавая при этом за собой никакой вины… При таком положении есть все основания сомневаться, обязывает ли закон природы целиком весь род человеческий, непоседливый и непостоянный, живущий по совершенно разным обычаям, движимый совершенно противоположными побуждениями? Ведь трудно поверить, что требования природы столь темны и неясны, что оказываются скрытыми от целых народов».[176]

Вместе с тем Дж. Локк доказывал, что законы природы существуют, что узы их «вечны и неотделимы от существования рода человеческого», что они вместе с ним рождаются и вместе с ним исчезнут.[177]

Законы природы, в частности, повелевали повиноваться вышестоящим и сохранять гражданский мир.[178] Каждый из этих законов содержал в себе все необходимое для того, чтобы быть законом. «Ибо, во-первых, – писал он, – это проявление высшей воли, в чем, по-видимому, и состоит формальное основание закона… Во-вторых, он предписывает, что должно и чего не должно делать, а это и есть собственный признак закона. В-третьих, он обязывает людей, ибо содержит в себе все, что формирует обязательство».[179]

Призывая бережно хранить законы природы, Дж. Локк в то же время отвергал призывы отождествлять их с волей народа. Более того, он решительно выступал против тех, кто пытался уподобить глас народа гласу Божию. «Сколь неверно, – писал он, – сколь лживо это утверждение, какими несчастьями чревато оно, с какими партийными пристрастиями, с каким жестоким умыслом бросали в толпу эту зловещую поговорку… если бы мы захотели прислушаться к этому гласу как к глашатаю Божественного закона, мы в результате потеряли бы веру в существование Бога.[180]

Свою концепцию государства и права Дж. Локк развил четверть века спустя в работе «Два трактата о правлении» (1689).

Все люди, утверждал он, являются «по природе свободными, равными и независимыми» и «никто не может быть выведен из этого состояния и подчинен политической власти другого без своего собственного согласия». Единственный путь, посредством которого человек может отказаться от своей естественной свободы и надеть на себя узы гражданского общества, – «это соглашение с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользуясь своей собственностью и находясь в большей безопасности, чем кто-либо, не являющийся членом общества.[181]

Такой общественный договор не мог предоставить государству в целом и законодательным собраниям в частности неограниченную власть. Власть не может простираться далее, нежели это необходимо для общего блага. И, продолжая, он утверждал: «И кто бы ни обладал законодательной или верховной властью в любом государстве, он обязан править согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и известным народу, а не путем импровизированных указов; править с помощью беспристрастных и справедливых судей, которые должны разрешать споры посредством этих законов, и применять силу сообщества в стране только при выполнении таких законов… И все это должно осуществляться ни для какой иной цели, но только в интересах мира, безопасности и общественного блага народа».[182]

Пределы власти, установленные общественным договором, законами Бога и природы, действуют для всех государств и при всех формах правления.[183]

Впрочем, в полной мере гарантировать безопасность они не могли. Об этом свидетельствовал опыт многих государств древности и Нового времени. Поэтому Дж. Локк выдвинул несколько концепций, которые были призваны защитить права и свободы народа. В частности, он предлагал учредить «власть, которая следила бы за исполнением тех законов, которые созданы и остаются в силе»; обеспечить разделение законодательной и исполнительной власти;[184] признать право народа «устранять или заменять» законодательный орган, если он действует вопреки оказанному доверию;[185] смещать с должности чиновников, нарушающих законы, поскольку там, где кончается закон, там начинается тирания.[186]

Дж. Локк верил, что настало время перемен. «Вещи в этом мире, – писал он, – находятся в таком непрерывном изменении, что ничто не остается долго в том же состоянии… Народы, богатства, торговля, сила меняют свое местонахождение; могущественные цветущие города превращаются в руины и с течением времени оказываются забытыми пустынными уголками, в то время как другие отдаленные места становятся многолюдными странами, изобилующими богатством и населением».[187]

Право должно отражать происходящие в жизни изменения. «Ведь законы создаются не ради самих законов, но для того, чтобы они… служили узами, связывающими общество». Иначе оно может превратиться в «беспорядочную массу», лишенную всякого порядка и связи.[188]

Новые подходы к разработке проблем сравнительного правоведения с использованием методов исторического, философского и лингвистического анализа были предложены итальянским юристом Дж. Вико.

Историю развития народов он рассматривал как «поступательное движение», свидетельствующее о «единообразном постоянстве» сменяющих друг друга фаз: сперва был век Богов, затем ему на смену пришел век Героев, а вслед за ним – век Людей. И каждому из них соответствовал определенный вид права и государства[189] с четко детерминированными внутренними связями. Как писал Вико, «правления должны соответствовать природе управляемых людей… законы должны устанавливаться соответственно правлению, а по этой причине и истолковывать законы следует в соответствии с формой правлений».[190]