Нулевой мир 7. Мера Человек: Выбор - Изотов Александр

– Да.

– А откуда ты узнал, что мне нужна помощь?

– Ну, когда верховный демон умирает, уж я-то могу это почувствовать.

У меня замерло сердце.

– Подожди… Ты же сказал…

– Всё я верно сказал, поднёбный червь. Он – дитя Бездны, и вернёт его только она.

«О, Небо, всё будет сложнее, чем я думала».

Новости одна за другой всё хуже и хуже. Я потёр подбородок и спросил:

– Но как же Аваддон?

– А вот тут сложно…

Семь карт мне, и семь ему. Остальные спрятались в колоде, кинутой на середину рубашкой вверх. На рубашке я с изумлением увидел тиснение с гербом Ордена, только чуть изменённым. Человек на коленях опирается на меч, но смотрит не вверх, а вниз. И оттуда его освещает красный свет.

«Грязная ересь Тенебры!» – возмутилась Хали.

– Чистая истина Целесты! – передразнил весёлый Дагон.

Я развернул карты веером, с любопытством глядя на те символы, которые мне были незнакомы. Перевёрнутый треугольник, закрытый глаз. То, что это «адские», или «низменные» карты, я понял сразу.

– Я не соглашался с тобой играть, Дагон, – напомнил я.

Хали деловито поддержала:

«Марк, не смей идти на поводу».

– Струсил, червь поднёбный?

Я едва сдержал улыбку:

– То есть, ты реально думаешь, что возьмёшь меня на такую детскую уловку?

– Из нас двоих здесь только я знаю, на что именно мы играли с Белиаром, – демон чуть откинулся, костяная ограда жалобно заскрипела, – Ходи, червь.

Глава 5. Ставки

– Погоди, – я поднял руку, пытаясь остановить весёлого демона, – Ты же сказал, что должен Белиару…

«Правильно. Игра с сильным противником обречена на поражение», – сказала Хали.

– Должен, – кивнул Дагон, щелкнув когтем по отломанному кончику рога, – И я о своих долгах помню.

– Ты пытаешься сейчас отыграть у меня обратно этот долг?

Демон ощерился.

– Я должен не тебе, а Белиару. Верховному демону, которого убили. Его. Здесь. Нет, – красные зрачки на миг вспыхнули.

– Что должен? – не унимался я.

Коготь с ужасным скрипом проехался по шраму на щеке, уходящему к подбородку. Как будто по камню проскрёб.

– Ты его секретарь, что ли, червяк? – рыкнул Дагон, – Или адвокат?

Я хмыкнул. Слова-то какие знает…

– Не в твоих интересах смеяться, червь. Я – демон, и ты пришёл ко мне за помощью. Так скажи, с чего я должен тебе помогать?

У меня даже рот открылся от удивления. Это я-то пришёл за помощью?

Целый каскад мыслей пронёсся в моей голове. О том, как не стало Белиара, как меня затащили в эту пещеру, и как я в конце концов дошёл до этого Дагона…

– Надо же, – сквозь весёлую маску у демона вырвалось удивление, – Это Инфериор направил тебя ко мне?

И он расхохотался…

Хали спросила:

«Дагон, тебя даже не удивляет, что Инфериор – живой и разумный?»

– Я почему меня должно это удивлять?

Ангел во мне вся искрилась от изумления:

«Но ведь Белиар… он же не знал об этом. Об этом и боги не знают!».

– Наивная Плётка, всё они знают.

Хали хотела что-то ответить, но демон сделал мне знак помолчать, а потом, скинув карты на лоскут кожи рубашкой вверх, широко развёл руками. Он будто показал на всё великолепие вокруг:

– Вот смотри. Сколько времени я здесь, в Инфериоре, как думаешь?

– День? Два?

– Сколько хочу, червяк, – Дагон заулыбался.

Я с сомнением прищурился. Без магии Абсолюта? Вот просто так он здесь, и сила Инфериора не убивает его?

«Это невозможно!» – Хали тоже удивилась.

– А оно так и есть, стерва небесная, – демон постучал когтем себе по черепу, – Здесь для одних сумасшествие… а на самом деле великий ум.

«Скромности тебе не занимать, демон».

Дагон отмахнулся:

– Инфериор живой, я это знаю. И у меня с ним договор, – Дагон щёлкнул пальцами.

Под моей пятой точкой заметно сдвинулась пыль, повинуясь чужой воле. Я округлил глаза, выкидывая в ответ земной сканер…

Демон коснулся меня стихией земли!

«О, Небо! Этого не может быть… это же… это невозможно!»

– Ты владеешь стихией земли? – с недоверием спросил я.

– Нет, – честно ответил демон и покачал головой, – Лишь если Инфериор позволяет, да и то это бывает редко. Сейчас, как видишь, позволил.

– То есть, ты мне веришь, – утвердительно кивнул я.

– Червь поднёбный, да хоть сам Аваддон пришлёт тебя, мне будет глубоко насрать, – демон поморщился, – Ты вообще понимаешь, что такое Тенебра?

Хали чуть ли не запела:

«Это нарыв в царстве Регнум! Мерзкий гнойник, собирающий в себе всю грязь и всех нечестивцев…»

– Умоляю, Плётка, давай без этого, – Дагон закатил глаза, – Вот сколько времени прошло, а ты всё такая же.

«Потому что Небо – это неизменный порядок, и его неколебимость…»

Даже мне стало заметно, насколько искусственно звучат слова ангела. Как цитаты из проповедей…

«А именно так и надо, Марк, с этими исчадиями. Бить их священным словом, как оружием, в самые уязвимые места – прямо в сердца!»

– Плётка, это ты мне так мстишь? – Дагон устало потёр лоб, – Хочешь убить наповал жреческим пафосом?

– Мстит? – удивлённо спросил я, – Вы же вроде друг другу жизни спасли.

– Да тут, поднёбный червь, дело такое…

«Молчи, демон, не смей!»

Я почуял ярость, катящуюся золотым пламенем мне в кровь, и даже склонил голову от удивления. А потом усилием воли прекратил самоуправство Хали.

«Марк!»

– Вы ведёте себя, как… – я аж покачал головой, – Знаете, если б я не знал, кто вы, я бы подумал, что между вами…

«НЕТ!»

Дагон улыбался, глядя мне в глаза.

– Неужели… – начал было я.

– Ладно, твоя Плеть и так изрядно намучилась, – демон вздохнул, – Да там и был-то поцелуй всего, но, как видишь, для ангела это значит много.

Хали зарычала, как раненый зверь, а потом замолкла, и на все мои призывы никак не реагировала. Я прекрасно чувствовал её растерянность.

Дагон коснулся своей тёмно-красной губы, оттянул её, показывая клык, и добавил:

– Но она ответила на поцелуй, – и подмигнул мне.

Ангел промолчала. Вздохнув, я понял, что пришло уже время её защищать.

– Так, Дагон, хватит уже мучить её, – раздражённо ответил я, – Иначе я за себя не отвечаю.

– Поднёбный червь угрожает мне? Неужели ты думаешь, что сможешь справиться?

Я пожал плечами.

– Сначала бью, потом думаю, – а потом я кивнул в сторону, – Но вот твоя адская капуста точно пострадает. Жилище вот это твоё…

Демон всё же скосил глаза, я уловил у него лёгкое волнение. Да будь он хоть трижды исчадием ада, а за свой личный уголок каждый будет переживать.

– Недооценил я тебя, частица, – он цыкнул, потом указал мне за спину, – Надо было там с тобой играть.

– Я не буду играть.

– У тебя нет выбора. Я знаю, как вернуть Белиара, – Дагон ощерился, – Но помогать тебе я не обязан.

Мы долго в ним сверлили друг друга взглядом. Всё же, странное понятие чести у этих демонов. Если я выиграю в карты, то он мне поможет, и этим же самым вернёт долг Белиару.

Гениально просто.

– А котелок у тебя варит.

«Разве это честь, Дагон?» – очнулась Хали.

– Плеть, не говори мне о чести. Тебя казнило твоё же Небо…

– Так, ангела моего не трожь, – рыкнул я, – Я предупредил.

Дагон нахмурился.

– Ты не так разговариваешь с демоном, человек.

Я положил карты. Правда, тоже рубашкой вверх, мало ли как судьба повернётся. Потом встал, расправил плечи.

– Давай лучше сразимся, – предложил я, – Если я побеждаю, ты помогаешь мне.

Дагон вставать не стал, сразу же поднял руки:

– Глупый червь, ты слишком привык махать кулаками. Такие ни в Инфериоре, ни в Тенебре… такие нигде в Нулевом Мире долго не живут.

Я стиснул зубы, но слова демона резко охладили мой пыл. Твою ж нулячью мать, а ведь он прав. Мне в последнее время слишком часто это говорили.