Заставлю быть моей (СИ) - Милана Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сделав генеральную уборку в своем шкафу, иду к маме в гостиную. Она лежит на диване, накрытая пледом, и смотрит популярную передачу. На часах только три дня, и я, если честно, не против погулять.
Предлагаю маме поход в кафе на чай. На соседней улице есть кафе, где продают настоящий листовой чай. Мама охотно соглашается.
Через минут двадцать выходим на улицу и, обнявшись, идем через сквер.
— Как тебе Егор? — прячет глаза под солнцезащитными очками.
Моя мама красавица. Я понимаю, что в ее годах хочется мужского внимания, но все равно боюсь, что она может забыть отца. Да и как можно разлюбить человека, пусть даже его нет в живых, я не понимаю.
Возможно, я еще слишком юна и с годами понимание само придет.
— Он хороший, — говорю искренне.
— Да. Мы еще в школе дружили, а потом он женился, а я пошла учиться. Сама знаешь, как я отношусь к учебе.
О-о, у нее пунктик. Когда я училась в младших классах, думала, помру. Все, буквально все факультативы, на которые можно было меня записать, — я там была.
Уже после девятого класса чуть ослабила хватку. Я теперь понимаю, что благодаря ей мне не пришлось пользоваться услугами репетиторов в старших классах. Все схватывала на лету и поступила без проблем теперь, остается надеяться, что универ тоже на отлично потяну.
В кафе многолюдно, но мы находим свободный столик. Заказываем чай и эклеры. Я не любитель сладкого, но для душевных разговоров самое то.
— Я с Даней рассталась, — откусываю кусочек вкусняшки. — Увидела его с другой, — как-то странно спокойно выпаливаю.
Мама в шоке несколько раз моргает.
— Ну и хорошо, значит, не твой.
— И я так думаю, — пожимаю плечами. — Зато у меня скоро будет старший брат! — шучу, увидев, как мама расстроилась.
— О, Егор говорит, Алекс очень спокоен.
От имени меня передергивает, но я быстро беру себя в руки. Мало ли Алексов есть в нашем городе.
20
— Кстати о нем, — мама сербает горячем чаем, — мы хотели завтра ужин устроить, познакомить вас. Что скажешь?
Смотрит на меня с надеждой.
Я не хочу, сама себе лгать не собираюсь.
— Почему бы и нет, — прячу взгляд, закатывая глаза под предлогом божественного вкуса сладкого.
Не хочу ее расстраивать. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. У меня оно есть, а мама выглядит счастливой с мужчиной. И потом, они же не сразу будут съезжаться.
У меня будет время принять.
— Спасибо, доченька!
— За что ты меня благодаришь? — пытаюсь разрядить обстановку, поймав понурый взгляд мамы.
— За понимание. Я очень волновалась, что ты не захочешь видеть возле меня мужчину. И я бы тебя поняла. Знай, — поднимает на меня взгляд. Теплый, родной, от которого сердце екает. — Твой папа всегда в моем сердце. — Быстро-быстро моргает, пытаясь спрятать слезы.
— Мам, — подвигаюсь со стульчиком и обнимаю, — я уже не маленькая, все понимаю. Да и ты у меня красавица, — глажу по распущенным волосам, — я желаю тебе только добра. И если ты чувствуешь себя с Егором комфортно — я только за!
За разговорами время быстро пролетает. А нам, голодным к разговорам, есть чем поделиться. Я не стесняюсь рассказывать об универе. Мама тоже окончила медицинскую академию и понимает меня с полуслова.
Правда, об Алексе я умалчиваю. Впервые со времен сознательной жизни не делюсь с самым близким человеком и чувствую себя отвратительно.
Наверное, у девочки может быть хоть один секрет от матери?
Домой возвращаемся после недолгой прогулки, ближе к вечеру. Я зарываюсь под одеяло и включаю фильм.
Мне становится интересно, пересекались ли Даня с Алексом после того, как мы расстались?
Я даже теряю ниточку сюжета фильма. Ловлю себя на том, что рассматриваю его фотки в соцсетях.
Злюсь.
Отбрасываю гаджет и заново включаю фильм.
На этот раз не отвлекаюсь, ныряю в сюжет с головой.
Этого парня стало слишком много в моей жизни и мыслях. Нужно срочно исправлять.
На следующее утро просыпаюсь поздно. Воскресенье, и спешить некуда. Маму ловлю на кухне всю взвинченную и нервную. Дергается, чертыхается под нос.
Волнуется.
Я только улыбаюсь. Успокаиваю, помогаю с обедом, потому что завтрак в час дня даже не звучит. После подбираем наряд и усаживаемся за туалетный столик делать макияж.
Я не спец, Катька шарит лучше, только мама строго-настрого запретила мне ее звать.
— Вот смотри, какая ты красавица! — веду к большому зеркалу в прихожей.
Легкий макияж и высокая прическа маме очень к лицу. И платье цвета спелой вишни просто идеально сочетается с ее каштановыми волосами и карими глазами.
— Спасибо, ты самая лучшая дочь! — целует в висок.
Я собираюсь намного быстрее, но не менее элегантно. Мне все равно, примет меня брат или нет. Я могу делать вид, что его не замечаю, но маму я обязана поддержать.
Совсем скоро за нами приезжает заказанное Егором такси. Мама нервничает еще больше. Всю дорогу держит меня за руку, а когда машина останавливается возле небольшого двухэтажного дома с красивым кованым забором, она и вовсе отказывается выходить.
— Я так и думал, — хмыкает Егор, открыв заднюю дверь авто. — Милая, все будет хорошо, — протягивает руку маме.
Наконец, она выходит, и я следом.
— Добрый вечер, — пытаюсь быть вежливой.
Меня зацепило его обращение к маме. Так всегда говорил отец…
И это как-то…
— Мила, я очень рад тебя видеть здесь. Надеюсь, вы подружитесь с моим балбесом, — тепло улыбается, вспомнив о сыне. — А вот, кстати, и он! — смотрит за спину.
Я поворачиваюсь.
Сердце сжимает тисками, когда голубые глаза впиваются в меня удивленным взглядом.
21
Сердце выстукивает непонятные ритмы.
Что он скажет?
Признается?
Скажет, что, типа, мол «о, какие люди!» или подколет.
Ноги слабеют, коленки дрожат, и я не знаю, как себя вести.
Алекс громко хлопает дверью своего автомобиля и, бросив короткое «добрый вечер», скрывается за калиткой.
Почему в груди сжимается? Да так, как никогда раньше! Мощно. Гулко до потери сознания. Именно это я сейчас чувствую: если за что-нибудь не ухвачусь — упаду.
Егор гостеприимно проводит нам экскурсию по небольшому двору, где в мангале горит огонь, в углу шикарная беседка с креслом-качалкой и маленьким столиком, где можно выпить кофе. Еще дальше угловой диван. И небольшой бассейн, но сейчас он пуст и воды нет.
Красиво. Со вкусом. Только у меня почему-то совсем другие чувства. Я боюсь входить в дом. И только ради матери буду делать вид,
