Кремль 2222. Планерная - Константин Кривчиков

– У меня есть план. Капитолийцы идут по нашим следам, верно?

– У, – буркнул нео.

– Значит, они появятся прямо на тропинке. Вон там, из-за поворота. Верно?

– У.

– Смотри. Я залягу вот здесь – около ствола. А ты спрячешься вон за тем толстым деревом. – Тим показал на ветвистое дерево, росшее почти у самой тропинки.

– Это дуб, – подсказал Иван.

– Пусть будет дуб. Как только капитолийцы появятся, я дам по ним очередь. Наверняка кого-нибудь завалю – ведь здесь очень близко. И сразу спрячусь за стволом. Капитолийцы обязательно попадают на землю. Вот тут ты подскочишь и уроешь остальных. Отличный план. Соглашайся, Иван.

– Плохой план, – с недовольством произнес мохнач. – Вдруг они успеют выстрелить в тебя? Нави сказала…

– Да уймись ты со своей Нави. Плохой план у тебя. Думаешь, что в одиночку завалишь всех капитолийцев? Плохо ты их знаешь.

Иван промолчал, напряженно лупая глазами.

– Ты заметил, какое у них оружие? – спросил Тим.

– Было плохо видно. Кажется, у одного автомат. Еще есть арбалетчик.

– Так это пустяки. Если автоматчик идет первым, я его сразу подстрелю. А если где-то сзади, то я успею спрятаться за деревом. Но перед этим завалю одного или двух. Никакого риска, Ваня. Давай решайся, времени в обрез.

Мохнач почесал затылок. И с таким ожесточением, что раздался треск – то ли кожа затрещала, то ли грязные космы. А, может, и вши какие подвернулись под горячую руку. Но умственный процесс пошел.

– Ладно, – сказал Иван. – Только твоя сразу прячься, как выстрелит. Капитолийцы хитрые. И хороший воины. Лежи и не высовывайся. А то что моя потом скажет Нави?

И он неслышно, словно тень, скользнул над травой. Когда Тим, примостившись около дерева, поднял голову, то вначале увидел лишь пустую тропинку. И подумал: «Ну и ловкач этот Иван. С таким в лесу лучше не пересекаться».

Однако через пару секунд он снова обнаружил темную фигуру мутанта. Тот возник около дуба. Но не стал за ним прятаться, а быстро вскарабкался наверх. И растворился в густой листве.

Похоже, что нео на ходу внес свои изменения в план Тима. И тот мысленно согласился с тем, что изменения имели резон. Массивные ветви древнего дуба нависали над тропинкой на высоте примерно трех метров. И темно-бурое тело мохнача было практически неразличимо в сгущавшихся сумерках.

«Теперь он свалится к ним прямо на голову, – подумал Тим. – Мне бы вот еще не промахнуться. Тогда мы с ними точно разделаемся».

Он раскинул – для лучшего упора – ноги и прижал приклад автомата к левому плечу. Тим чувствовал, что стрелять с правой стороны было бы удобнее. Не знал, а именно чувствовал – возможно, что-то подсказывала мышечная память. Ведь в прежней жизни – о которой сейчас не помнил – он вполне мог стрелять из автомата.

Но правое надплечье продолжало сильно ныть, и Тим не стал его напрягать. Он уже знал, что автомат при стрельбе дергается, отдавая прикладом назад. Зачем лишний раз тревожить рану?

Ладно, он и с левой их подстрелит. Главное, не забывать смотреть в эту самую мушку. И бить длинной очередью по туловищу. Тогда наверняка кого-нибудь зацепит. Расстояние-то тут всего ничего – шагов тридцать. Ну, или чуть больше. Правда, темновато уже…

– Значит, никаких сомнений? – тихо произнес Якуб. – Их двое. Один из них нео, другой – человек. Так?

– Да, – подтвердил разведчик.

– И человек – ранен?

– Да. Но от развалин, где была драка мохначей, он пошел сам. Правда, опирался на костыль.

– Понятно. Понятно… – Якуб побарабанил пальцами по столу. – Ступай. Можешь отдыхать до утра.

– Слушаюсь, Стратег.

Боец поднес ладонь к шлему и приподнял носок левой ноги, собираясь развернуться на пятке.

– Еще вот что, – просипел Якуб. – Скажи адъютанту, пусть вызовет квестора.

– Слушаюсь. Я могу идти?

Якуб кивнул. Он давно привык говорить коротко. И тихо. Берег связки, поврежденные еще в молодости, когда в горло попала стрела. Но голос, кажется, с возрастом все равно потихоньку садится. Так и вовсе онеметь можно.

Впрочем, есть заботы поважнее, подумал Якуб. Онемею – научатся читать по губам. На то он и Великий Стратег, чтобы понимали с полуслова. А если понадобится, то и с полувзгляда.

Якуб вытащил из ящика сложенную в несколько слоев карту. Положив на стол, развернул. Это была крупномасштабная карта подземных коммуникаций Тушино – очень редкая и секретная.

В Капитолии она хранилась в одном экземпляре и долгое время не использовалась. Просто не до того было, не до подземелий, давно превратившихся в вотчину мутантов. К тому же часть таких объектов обрушилась, часть оказалась затоплена водой. Но время изменилось, и карта стала востребованной. Правда, видеть ее могли лишь особо доверенные люди.

– Значит, вон оно как, – пробормотал Стратег, проведя по карте пальцем. – Значит, так…

Он откинулся на спинку стула и задумался.

Когда утром поступило донесение от Бориса, Якуб испытал огромное облегчение – словно могильный камень с груди свалился. Он подумал, что с Тимуром наконец-то будет покончено раз и навсегда. Но, как оказалось, ошибся. Вернее, выдал желаемое за действительное, переоценив возможности Бориса и уже не в первый раз недооценив Тимура. То ли этот юнец чрезвычайно умен – чего раньше за ним, в общем-то, не замечалось, то ли невероятно, просто фантастически удачлив. Но факты говорили сами за себя.

К вечеру после донесения от лейтенанта Рыкова стало понятно, что Тимур опять каким-то образом вышел сухим из воды. Якуб едва не лопнул от злости и побледнел так, что посыльный Рыкова попятился к двери. Все в Капитолии знали: если Якуб бледнеет – он взбешен. И хорошего не жди.

Но Стратег взял себя в руки. Ведь ярость в сложном деле не помощница, разве что в драке. Да и то не всегда. Кроме того, сообщение Рыкова давало надежду на то, что Тимур оставил кое-какие следы. И сейчас, после доклада разведчика из группы Бугрова, надежда начала сбываться, а затраченные усилия – оправдываться.

Разведчик доложил, что группа преследует двоих – нео и человека. Сочетание, конечно, редкостное. Всем известно, что мохнатые «новые люди» патологически ненавидят хомо, считая их прямыми конкурентами в борьбе за звание «царя природы». А тут нео тащит раненого человека на себе, потом они вместе уничтожают четверых мохначей из лесного клана Дрыгга и снова отправляются в путь. Просто сказка какая-то о дружбе народов…

Почему Бугров решил, что нео и человек вместе дрались против лесных мохначей? Да потому, что один из этих дикарей словил в живот две автоматные пули. А нео, умеющий стрелять из автомата, это примерно то же самое, что удильщик, пользующийся ложкой и вилкой.

Кроме того, трое из четверых мохначей погибли от ударов дубиной, а четвертый был зарублен мечом. Если допустить, что все это сотворил один и тот же нео, получалось, что он одновременно орудовал дубиной, мечом и автоматом. Возможно ли такое? Разумеется, нет – даже в сказке.

Из автомата почти наверняка стрелял человек. Да и мечом, скорее всего, именно он помахать успел. А вот дубина, ломающая шеи и раскалывающая, словно орех, черепа, явно принадлежала нео. И на основе анализа данных выходило, что человек и нео дрались плечом к плечу против четверки других мохначей. Трудно в такое поверить, даже представить трудно, но…

Подобное допущение находилось бы за рамками здравого смысла, если бы не ряд обстоятельств. Практически все мохначи люто ненавидят и презирают людей, это так. Кроме одной изолированной группы, а точнее, секты, называющей себя братством детей нового хомо. Сколотила секту хорошо известная Якубу ведьма по имени Нави. Давно он за ней гоняется по развалинам Тушино, уже несколько лет, да все поймать не может.

Это – с одной стороны. С другой стороны, практически ни один вменяемый человек не станет водить дружбу с мохначами. Но вот Тимур, кажется, был способен и на такое. По крайней мере, если отталкиваться от оперативной информации о том, что он больше недели жил в клане дампов. «Мусорщики» – настоящее отребье, выродки рода человеческого. И если Тимур даже с ними нашел общий язык, то уж с нео он запросто договорится.

В общем, многие факторы свидетельствовали в пользу того, что группа сержанта Бугрова преследовала именно беглеца Тимура и примкнувшего к нему мохнача. Или, скорее, наоборот – мохнача и примкнувшего к нему Тимура. И это наводило Стратега на очень серьезные размышления.

Ему позарез, просто кровь из носу, требовался Тимур – живой или мертвый. Но примерно в такой же степени Якуб стремился уничтожить Нави. И эти два обстоятельства создавали особый и сложный расклад.

Первый вопрос, который сразу же возник у Стратега, был вопрос о том, каким образом умудрились оказаться в одной связке Тимур и неизвестный мохнач. Случайно?

Якуб всегда с подозрением относился к стечениям обстоятельств. А уж с учетом контекста… Должно было произойти нечто важное и исключительное, чтобы человек и мохнач объединили свои усилия. И это уже само по себе не случайно. Как любила приговаривать мать Якуба: Господь – не фраер, в рулетку не играет. Мудрая была женщина…