Вопросительные знаки в «Царском деле» - Юрий Жук

Но, несмотря на это, Посланник и Полномочный Министр России в Лиссабоне П. С. Боткин (родной брат убитого в Екатеринбурге Е. С. Боткина) непрерывно просил французское правительство предоставить царю политическое убежище и тем самым спасти ему жизнь. Его первое обращение к французскому правительству датировано 12/25 июня 1917 года, а последнее – 20 июня/2 июля 1918 года, то есть непосредственно перед убийством Государя и Его Семьи. Но все его попытки были тщетны[14].

И, тем не менее, обмен письмами между королевскими родственниками продолжался. 9/22 апреля 1917 года Д. Бьюкенен сказал лорду А. Бальфуру:

«Я не вижу причины, почему я не могу переадресовывать письма, которые я получаю, членам Императорской Семьи и родственникам в Англию, поскольку это не может скомпрометировать правительство, если получающие письма будут предупреждены о том, что необходимо хранить эти письма в секрете».

Но, несмотря на внешне кажущуюся видимость поддержки близких родственных отношений между королевскими и императорскими домами, здесь всё же нельзя не отметить один весьма интересный факт. В июле 1917 года король Георг V объявил, что изменяет название династии с германской Саксен-Кобург-Готской на Виндзорскую. А это более чем наглядно указывает на то, что изменение фамилии и противодействие приезду Царской Семьи в Англию – не что иное, как неуклюжая попытка Короля Георга V дистанцироваться от своих Августейших родственников.

Все эти межродственные интриги и закулисные политические игры Короля Георга V и Кабинета министров Его Величества привели к тому, что, как уже говорилось ранее, находящийся в Петрограде Д. Бьюкенен оказался в весьма неудобном положении. И, в конце концов, для большинства политиков стало очевидно, что, принимая Царскую Семью в Англии, можно поставить под угрозу не только самое сердце английской демократии (выражавшееся в данном случае в политике невмешательства в дела страны-союзницы), а также и саму английскую монархию. И именно поэтому Король Георг V через членов своего Кабинета Министров сумел, всё-таки, добиться отзыва ранее данного предложения. Однако есть, всё же, большая разница между публичным отзывом официального предложения убежища, данного правительством Великобритании, и персональным отказом «кузена Джорджи», который является всего лишь главой союзной нации. И, добившись желаемого, Король Георг V, как и прежде, продолжет проявлять беспокойство судьбой императорской семьи в кругу своих ближайших родственников. А хранящаяся в фонде № 601 (Николай II, император 1868–1918) Государственного архива РФ переписка Государя с Его английским кузеном (Королем Георгом V) за означенный период – только лишнее подтверждение этому.

В отличие же от личной переписки, официальные бумаги указывают нам на совсем другую картину. Между тем временем, когда поступило предложение о предоставлении бывшему Императору и Его Семье политического убежища в Англии, и трагической екатеринбургской ночью 4/17 июля 1918 года, Царь и Его Семья лишь дважды упоминаются в существующих записях общения между Королём Георгом V и его министрами. Одна из них относится к лету 1917 года, когда Георг V спросил у Форин Офиса: правда ли, что Николай II был переведён в Тобольск?[15] А другая – к маю 1918 года, в которой Он делает свой запрос в МИД Великобритании с просьбой проверить, насколько хорошо обращаются с Царской Семьёй.

Однако рыцарское поведение Короля Георга V в деле оказания помощи другим Своим родственникам в период с 1917 по 1922 год никак не укладывается в рамки неуклонно проводимой Им собственной линии в деле «спасения Царской Семьи», что в свою очередь позволяет предположить, что в данном случае имела место ещё какая-то скрытая причина. Ведь шутка ли сказать, Государь Император Николай II был не только его кузеном, но еще и Фельдмаршалом Королевской Британской Армии, жезл которого генерал Пэджет и лорд Пэмброк вручили Ему в Ставке всего лишь в феврале 1916 года. А раз так, то Король Георг V уж тем более должен был приложить все усилия для того, чтобы спасти не только Своего Августейшего родственника, но и человека, имевшего в английской армии наивысший воинский чин. Так что, английский король не был человеком чести? Но все остальные факты как раз говорят об обратном. Ведь Король Георг V по меньшей мере трижды распространял свою защиту на суверенов, которые были гораздо более отдалены от Него и к тому же находились с Ним в менее родственной связи, нежели экс-Император и Его Августейшая Супруга. Так, например, Он согласился на секретный план союзников спасти Румынскую Королевскую Семью, когда ей угрожало пленение в ходе наступления германских армий зимой 1917 года. А ещё личная защита Георга V простиралась даже на монархов, которые во время войны были его врагами, – как, например, в случае с Австро-Венгерским Императором Карлом в 1919 году. После свержения монархии в этой стране бывший монарх Карл и Его Семья жили в одной из австрийских провинций и находились, прямо скажем, в состоянии постоянной физической опасности, поскольку группы дезертировавших с фронта солдат бывшей Австро-Венгерской армии бродили в окрестностях этих мест. По приказу Короля Георга V к Карлу и Его Семье был направлен один из английских офицеров, который выполнял функции личного телохранителя, а также оказал существенную помощь в деле отъезда бывших венценосных особ из новой Австрийской республики.

А немногим ранее, в 1918 году, Король Георг V пытался увезти от опасности Свою тётю – Вдовствующую Императрицу Марию Фёдоровну (Мать Государя Императора Николая II), которая большую часть этого года прожила в Крыму. Правда, англичан чуть было не опередили германские войска, оккупировавшие немногим ранее Крым и прибывшие туда как раз в тот момент, когда весной 1918 года представители Ялтинского Совдепа пытались насильно захватить Дюльберских пленников. Во избежание дальнейших недоразумений 1 ноября 1918 года Главнокомандующий Королевского Британского Средиземноморского Флота вице-адмирал Калторп получил от Адмиралтейства письмо следующего содержания:

«ЧРЕЗВЫЧАЙНО СЕКРЕТНО. Его Королевское Величество очень озабочено тем, что должны быть предприняты шаги для защиты Вдовствующей Императрицы России и Её Семьи в случае, если германская гвардия отойдет. Считается, что до сих пор они защищали персону Ея Величества».

Вследствие этого Разведуправлением Королевского Британского Средиземноморского Флота в спешном порядке были разработаны планы для некой ночной миссии. В ранние утренние часы 21 ноября 1918 года командор Королевских Британских ВМФ Тертл и русский капитан 2-го ранга Коростовцев с борта английского королевского судна «Трибун» высадились на русский берег. Вскоре они были приняты Вдовствующей Императрицей, но, в соответствии с отчётом командора Тертла, Её Императорское Величество отказалась покинуть Крым и, несомненно, была очень оптимистична относительно ситуации в целом. Так, в частности, она верила, что Её Августейший Сын – экс-Император Николай II – жив. Отказав этим своим спасителям, Вдовствующая Императрица отказалась уехать и с другим потенциальным спасителем – английским полковником Джо Бойлом – канадским миллионером и авантюристом по натуре, ранее спасшим Румынскую Королевскую Семью и надеявшемся убедить Её покинуть Россию в этом ноябре. Но когда Вдовствующая Императрица всё же согласилась уехать в 1919 году, Она вместе со всеми Своими оказавшимися в Крыму родственниками, а также верными слугами, не пожелавшими покинуть своих прежних хозяев в трудный для них час, поднялась на борт британского дредноута «Мальборо», который и доставил их на Мальту, где располагалась одна из английских военно-морских баз[16].