Дневник транссексуалки. Хроники пикирующей пациентки: операция №2. Мордашка - Лада Преображенская

свет отключат в доме, это ж просто квартира!), ни тебе коллег – врачей рядом… Зато сайт какой отгрохали, и активность в соцсетях – мама не горюй! Так что все познается в сравнении; я была просто в раю. С точки зрения безопасности. А для меня, бывшего инженера ракетно-космических систем, надёжность и безопасность – первейший критерий. А как для офицера запаса (надеюсь, правда, после смены документов с меня эту почётную обязанность снимут) – чёткость и слаженность! Ну вот не люблю я бардака, люблю порядок, хоть ты тресни! Женское это, или офицерское – сама не знаю!

А в отделении пластической хирургии, здесь, больнице РАН, все чётко и слаженно, как я и люблю. Начиная от работы "информационного центра" – замечательной девушки с восьмью руками и четырьмя головами, и как потом выяснилось – ещё и с добрым сердцем. Перед ней, наверное, стена с сотней работающих одновременно телефонов. Потому что когда не позвонишь – она всегда ответит; когда не напишешь – она всегда ответит, кому из врачей или помощников не попросишь что-либо передать – всегда передаст. Притом я вижу какие очереди, знаю, по сколько операций в день, и представляю, какой поток клиентов. И с каждым она работает. Бывает так, что напрямую доктору стесняешься позвонить или написать, вдруг у него сейчас операция, или ещё что? Например, консилиум со светилами хирургии. А она (девушка) знает весь его день, и не только его, но и всех сотрудников. И знает, когда, кому и что можно передать и когда будет ответ. Наверное, система "одного окна" в гос услугах списана с нее.

…В воскресенье глазки уже открылись. Несмотря на режущую боль в глазах, я включила цикл любимых утренних воскресных передач, начиная с программы Малышевой. Не смейтесь, она давно уже не «смешной клоун». У неё действительно полезные темы. Самое интересное, что как раз сейчас идёт цикл передач о пластической хирургии. Наверное, Елена Васильевна мои посты прочитала и тоже решила на первом канале о пластике рассказать. Неделю назад показывала мужчину, которому сделали блефаропластику век; а в это воскресенье – взрослую, почти пожилую женщину с подтяжкой лица. Она реально помолодела! Кстати, именно от Малышевой я узнала, что пластика лица – одна из сложнейших операций! Мой Пигмалион скромничает, как всегда. Оказывается, кожу не просто берут и натягивают, и отрезают лишнее, и пришивают новый край к старой части; а вообще полностью отслаивают от кости, натягивают и заново кладут! На новое место на мышцах и кости. Соответственно, надо состыковать все как положено! А то моргну, а у меня вместо этого рот улыбнётся. Или попытаюсь чихнуть, а в место этого – сами знаете, что. Да, кстати, вспомнила. Хочу дать совет тем, кто будет делать операцию. После операции обязательно принимать антибиотик, это не обсуждается. При этом желательно также принимать пробиотик, Линекс, например. Но смотрите, не переусердствуйте. Может произойти затруднение стула. После пластической операции любое напряжение организма, в том числе и при тяжелом стуле, может перекосить лицо. Так что хиханьки хахоньками, а обед и лекарства по назначению.

На следующий неделе Малышева ещё кого-нибудь покажет, с одной операцией. Но мне-то делали комплексно, все эти операции сразу! Значит и похорошеть я должна как они все вместе взятые, сразу! Ну, будем подождать… А пока что я скорее китайский лётчик, неудачно катапультировавшийся и избитый при пленении. Не иначе, как мордой по асфальту проведённый.

Левая губа и щека не то что синяя, малиновая какая-то! Правая щека надутая больше левой; глаза хоть и видят – но словно перископы в Т-34. Голова замотана вся, бинты вокруг лба, вокруг головы, и через верх головы – подбородок замотан. Свитер надеть не могу, голова в полтора раза больше стала. А погулять нужно, а на дворе – морозы. Как-то как всегда неожиданно крещенские морозы пришли. И вот на мне футболка, выглядывающая из рубашки, которая выглядывает из спортивной куртки; сверху всего этого шарф, и обычная куртка. Чёрная шапочка на забинтованной голове, и капюшон. Если бы сейчас снимали массовку с пленными немцами, мне бы больше всех заплатили. Нет, вру. С пленными китайцами. Так с Викой и гуляли, красавица Алиса и драный кот. И тешила меня надежда, что когда-нибудь мы поменяемся ролями.

Так и проходят наши дни, середина января 2018 г. Санкт-Петербург, больница российской Академии наук…

Ладочка Преображенская 25 янв, через день

… Идёт уже 10-й день, как я не обрабатываю лицо пинцетом. И не подбриваю оставшиеся недобитые участки роста волос на лице. Волосы растут редкими; конечно, с трёхлетней давности, даже с годовалой давности – не сравнишь. Но раздражать стали ещё сильнее! А не выщипать, ни даже подбрить пока невозможно. Вкупе с распухшим лицом, и огромными синяками фиолетового цвета, и опухшим фингалом под одним глазом – законченный образ! Избитый гастарбайтер, ни дать, ни взять. Мне сейчас одной гулять невозможно – реально за бомжиху сойду… Так сбитая, но благородная китайская летчица времен вьетнамо-корейской войны превратилась в банально избитого гастарбайтера. Из южных краев СССР. Опухшая гораздо больше левой правая щека вызывает из памяти анекдот. Когда у мужчины «хозяйство» было разноплановым. Один «шар» больше другого. Пришел он к доктору, рассказал о проблеме, и вывалил на стол первое, прикрывая пока другое. Доктор воскликнул – ничего себе! – И захохотал. "Доктор, если будете смеяться – я вам большое не покажу!" – обиделся пациент. Вот и я тоже решила вам свои разные щеки не сразу показывать. Показала Пигмалиону. Наверное, он тот самый доктор из анекдота. Смеется, паразит! А Фея успокаивает – мы просто знаем, что все это нормально, мы привыкли к этому. И вот тогда я поняла, чё ему надо, че надо – чтобы я просто не приставала к нему со своими страхами! Окей, не буду. Сейчас, только выясню один вопрос.

– Доктор, – говорю, – а вы в курсе, что под вашим домом фундамент рассыпается неправильно сконструированный! Дом – то через полгода-год обрушиться может! Не боитесь? – спросила я, напоминая про-между прочим о разговоре о его доме, дизайне и конструктиве. Я, как профессиональный проектировщик, как-то давала ему различные советы.

– Да, – говорит, – боюсь конечно, а что надо делать?

– Как что? Объяснить мне, порвались или нет у меня эти две злосчастные нитки на правой щеке! Сползет у меня щека или нет…

Только поняв аналогию, доктор торопливо, почти сумбурно (впрочем, как всегда) объяснил, что нити целые, а он меня нарочно напугал, чтобы я