Искушение вампира - Харт Рэйвен

— Как ты думаешь, может, старина Амброуз свихнулся от того, что его заперли в ящике? Неужели у него клаустрофобия? — Джек знал не хуже меня, что даже вампиру не под силу сломать этот люк. — Или он решил расторгнуть контракт?

Навряд ли. В каюте располагалось несколько застекленных клеток с животными. Джек называл их «три К» — кролики, крысы и куницы. Вполне достаточно, чтобы вампир мог питаться месяц или даже поболее. Здесь же стоял холодильник, в котором с момента отплытия хранились десять пинт человеческой крови. Теперь их осталось четыре.

Я выпустил из пальцев комья земли и отряхнул руки. Его зовут Элджернон, а не Амброуз.

Да, знаю: мне следовало сказать «звали». «Звали» Элджерноном. Пепел на палубе, конечно же, был останками его тела. Что же здесь произошло? Кто убийца?

Не человек. И даже четверым людям не под силу сладить с вампиром. Оставался Ридрек. Итак, мой бизнес оказался под угрозой.

— Найди источник запаха, — велел я.

Джек управился за пару секунд.

— Есть! — провозгласил он с другого конца каюты. Высокий шкаф был набит кровавыми ошметками. Из месива торчала человеческая рука, на запястье все еще тикали наручные часы.

— Один член команды нашелся, — заметил Джек. Черт!

В сопровождении Джека я поднялся на палубу и сошел с корабля. Ощущение злой воли исчезло, едва я вернулся в шок. Ридрек не оставил следов, я не мог гнаться за ним, не имел возможности разгадать тайну. Каким-то образом Ридрек проник на яхту и прибыл в Саванну. Он мог покинуть «Алебастр» в любой момент — видимо, это произошло возле мыса Лазаря.

— Здесь больше нечего делать, — сказал я своим людям, ожидающим на берегу. — Уведите яхту на глубину и затопите ее.

Тарни посмотрел на меня так, словно я приказал ему совершить убийство.

— Но, сэр! Мы могли бы завести ее в док и отремонтировать.

Я представил себе реакцию людей в тот момент, когда они увидят жуткий «груз».

— Не обсуждается. Затопите яхту. — Выражение лица Джека являло собой смесь ужаса и восторга. Читая его эмоции, я понимал, что он будет оплакивать «Алебастр», но мальчишка, живущий в нем, обрадуется возможности сделать «большой бу-бух». Как сказал бы доктор Филипп, Джек до сих пор не потерял связь со своим внутренним ребенком.

— У нас не будет проблем с полицией? — спросил кто-то.

— Будут. Если мы пригласим ее сюда. Но лично я не собираюсь этого делать.

— А что с командой? — спросил Тарни. — Когда яхта уходила из гавани, на борту было четыре человека.

И один из них по-прежнему на борту… Я обернулся, взглянув на пустой и покинутый «Алебастр» — одну из моих любимейших игрушек. Прочие члены экипажа наверняка мертвы, как и Элджер. Более всего на свете Ридреку нравится убивать.

— Да, команда… — Я снова посмотрел на Тарни. Тут уж ничего не поделаешь. Это преступление полиции не по зубам. — Мы скажем, что корабль затонул, а люди пропали.

— Но…

Они подписали контракт, как и все вы. Оплачьте потерю и оплатите их долги. Остальное не в наших силах.

Я взял за правило нанимать только одиноких людей, которые жили на теневой, так сказать, стороне закона. Никаких семей, никаких корней. Никто не станет искать их, если случится беда. Работники получают хорошие деньги, моя репутация служит отличной защитой. Взамен они держат язык за зубами и не болтают о моих делах на море. Впрочем, никто из них не знал, что, подписывая контракты, они стояли в полушаге от продажи души.

Мне.

— Я узнаю, кто это сделал.

Тарни кивнул, но я видел, что он огорчен. Хорошо оплаченной верности может оказаться недостаточно, если произойдет еще что-то подобное.

Я почувствовал нарастающий гнев. Тот, кто устроил все это, задел меня за живое. Впрочем, между мною и моим проклятым «отцом» никогда не было любви. Если он разыскал меня, я должен подготовиться. Ридреку ни к чему мое сердце, он пришел за душой и рассудком. Есть несчастья хуже смерти, а Ридрек — великий мастер придумывать изощренные пытки для своих врагов. Я противостоял ему три сотни лет и не желал снова стать его жертвой.

Машинально я вынул карманные часы — наследство моих предполагаемых предков — и проверил время. Сила привычки. На самом деле мне этого не нужно, я и без того способен почувствовать поворот Земли и приближение нового дня. Четыре часа до рассвета:

— Джек, ты знаешь, что делать. Сними запись с камер наблюдения, собери все бумаги, какие сможешь найти, возьми GPS-жесткий диск. Я подхвачу тебя на берегу на мысе Лазаря через три часа.

На сей раз Джек не возражал… пока разговор не коснулся ключей от машины.

— Нет уж. Если ты поведешь, обломки моей трансмиссии будут валяться по всей Бэй-стрит.

Терпеть не могу, когда Джек спорит со мной на глазах у подчиненных. Этот субъект не имеет ни малейшего понятия о субординации и дисциплине. Впрочем, что с него взять? Он же мечтает стать автогонщиком. В иные моменты он в большей степени человек, чем был при жизни. Это свойство его натуры я бережно храню в нем, хотя, разумеется, Джек ни о чем не догадывается.

Я протянул руку за ключами. Джек перекинул их Ричардсону.

— Пусть Ричи подбросит тебя до дома. Потом пригонит машину обратно и оставит здесь.

Судя по виду Ричи, он с большей охотой поднялся бы на «Алебастр» и залез в пустой гроб, чем ехать в одной машине со мной. Отказать Ричардсон не мог, но кинул опасливый взгляд в мою сторону и попятился назад.

Нянчиться еще и с людьми я был не в настроении.

— Садись за руль, — процедил я, обдав Ричи волной своего гнева. Он тут же кинулся к «корвету».

— И как тебе это удается? — сказал Джек, недоуменно покачав головой.

Я все еще злился на него; ему тоже перепала толика моего неудовольствия. Он выбрал неудачное время, чтобы показывать свой норов.

— Практика, — бросил я. — Встречаемся через три часа. Джек только кивнул.

Поездка от гавани до моего дома на Хоутон-стрит была гораздо более безопасной и прошла в полном молчании. На прощание Ричи коротко кивнул и умчался с такой скоростью, что только взвизгнули покрышки. Джеку наверняка бы понравилось.

Я прошел по дорожке мимо увитых плющом стен и массивных бетонных львов, охраняющих лестницу. Дверь распахнулась передо мной, и на пороге возникла Рейя, сейчас пребывающая в своей человеческой форме. Очень привлекательной форме, надо сказать. Будь у нее хвост, как при свете дня, она завиляла бы им. Рейя улыбнулась и обняла меня, прижавшись щекой к воротнику пальто.

— Без тебя так одиноко, — прошептала она мне на ухо. Потом подошла к своему брату Дейлоду, с головой погруженному в чтение книги. — Разве же мы не одиноки, братец? — спросила Рейя, положив руку на спинку стула. Дейлод пробормотал что-то невнятное, поднялся на ноги, и мы обменялись рукопожатием.