Гроза над озером (СИ) - Зиентек Оксана

— Запивай! — Схватив услужливо протянутую другую кружку, девушка большими глотками пила какой-то взвар.

— Отпустило? — Спросил рыцарь. Гримница отметила про себя, что муж ей попался немногословный. Говорил он коротко, словно отдавал приказы, но, возможно, просто не знал, что сказать.

— Отпустило? — Переспросил Арне. Девушка молча кивнула. — Тогда допивай.

Первая кружка снова оказалась в ее руках. Голова кружилась еще от первого глотка, но Гримница старательно пыталась допить все. Может, так даже лучше, — подумалось ей при взгляде на то, как мужчина раздевается.

Только когда муж (или еще жених?) снял рубаху, Гримница заметила, что его левая рука в нескольких местах перебинтована. Раны, видно, оказались не слишком серьезными, раз у него еще хватило сил целый день где-то бегать, а вечером — еще и жениться. Словно в подтверждение ее мыслей Арне начал разматывать одну из повязок.

— Что ты делаешь? Зачем? — Не смогла удержаться она от вопроса, видя, как мужчина отрывает ткань вместе с присохшей корочкой.

— С-с-с-с-с… А ты как думаешь?! — В голосе рыцаря послышалась досада. — Не объясняя больше ничего, он стянул с походной кровати одеяло, потом сдернул простынь и, снова зашипев, прижал ее к ране. Выждав немного, скомкал простынь и попытался заново наложить повязку. Одной рукой у него это не очень получалось, поэтому он попросил княжну.

— Помоги, а?

Как во сне, Гримница встала и ловко перевязала снова начавшую кровоточить рану. Закончив, осталась стоять, опустив руки и не зная, что делать дальше. Рыцарь же, благодарно кивнув, комком закинул измазанную простынь в угол. Потом, снова порывшись в сумках, достал новую и протянул девушке.

— Держи. Расстели и ложись спать.

— А ты? — Спросила Гримница, не совсем понимая, чего от нее ждет этот странный рыцарь. Ванда, весь вечер пытавшаяся подготовить княжну к замужеству, рассказывала совсем другое.

— И я. — Мужчина вздохнул. — Мне еще завтра Его Величество встречать. Спасибо, хоть Тиз ночные караулы сам проверит. Я же сегодня — молодожен. — Он невесело усмехнулся. Потом улегся на тюфяк, на котором недавно сидела Гримница, и потянул на себя одеяло.

— А мне что делать? — Озадаченно переспросила девушка.

— Спать! — В голосе Арне отчетливо слышалось раздражение. — Немедленно залезай под одеяло, пока совсем не расхворалась!

— А не боишься, — страх начал проходить, оставляя после себя пустоту в мыслях, — что я тебя ночью зарежу?

— Боюсь. — В шутку или всерьез ответил Арне Гримнице. — Одно прошу, будешь убивать — не буди. Договорились?

Растерянно кивнув, девушка послушно залезла в свою постель и укуталась в одеяло. Вот тебе и брачная ночь! Кому рассказать — не поверят, — подумала она, вслушиваясь в негромкий храп, раздающийся из другого угла палатки.

Арне проснулся ночью от того, что неудачно повернулся и задел раненую руку. Хорошо, кольчуга была надежная, — подумал он, пытаясь найти положение поудобней, — еще чуть-чуть, остался бы без руки. Внезапно он насторожился, услышав посторонний звук.

Прислушавшись, Арне понял, что звук раздается со стороны его постели. И что голос, прерывисто что-то бормочущий, принадлежит женщине.

— Опять Тиз бабу приволок! — Раздосадованно подумал рыцарь. — Надо сказать ему завтра, чтобы больше не водил девок в палатку.

— Не-е-ет! — закричала неизвестная девушка. Ругнувшись, Арне встал с постели, чтобы за ухо оттаскать этого паршивца, рискнувшего мало того, что притащить девку в палатку брата, так еще и против ее воли.

К удивлению Арне, Тиза в постели не оказалось. Там оказалась его недавняя пленница и, как он теперь вспомнил, свежеиспеченная жена. Жена! Как же он мог забыть?! Впрочем, ничего удивительного. С этой войной последний разум растерять недолго. Присмотревшись, Арне заметил, что по щекам девушки текут слезы. Запутавшись в сбившемся одеяле, его жена металась по постели и что-то жалобно причитала по-вендски.

Ане протянул руку и потрогал лоб Гри… Гримельд. Лоб был прохладным. Это показалось Арне хорошим знаком, потому что он сильно опасался вернувшейся горячки. Наверное, плохие сны, — подумал он. Распутав одеяло, мужчина снова укрыл им жену и хотел уже уйти на свой тюфяк, когда девушка мертвой хваткой вцепилась в его руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Спросонок Арне было трудно ориентироваться в незнакомых словах, поэтому он даже не стал пытаться понять, что она там лепечет. Покачав головой, он осторожно приподнял Гримельд за плечи, стараясь не разбудить и не испугать. Устроившись поудобнее, насколько это вообще было возможно, Арне усадил жену к себе на колени и принялся укачивать. Он негромко напевал колыбельную, как не раз делал это с младшей сестренкой.

— Спи, детка, спи. Отец пасет овец, а мать трясет деревья, на которых зреют сладкие сны. Спи, детка, спи…

Глава третья

Мирный договор

Князь Мешко раненым зверем метался по палатке. Его, князя и мага, провели, словно какого-то мальчишку! Мало того, провели его собственные люди! Он так и не знал бы, что пока он гоняется за отрядом заксов тут, их войско уже вторглось в его земли. Не знал бы, потому что секретарь, получивший донесение с окраин, припрятал бумагу до поры до времени. И если бы Мешко случайно не наткнулся в лагере на одного из десятников, лично им приставленных к дочери, так и не знал бы, что Гримница осталась там, на границе, совершенно без охраны.

— Вы почему здесь? — удивился он, увидев знакомое лицо. — Разве не велено было охранять Пехов?

— Княжич приказал идти сюда. — Воин выглядел польщенным вниманием князя. Но и удивленным одновременно. — Сказал, тебе, княже, каждый меч сейчас дорог.

— Понятно. — Понятно ничего не было, поскольку князь точно помнил, что подобных приказов он Леху не отдавал. Да и, если так подумать, не нужно было ему собирать целое войско, чтобы разогнать один разбойный отряд. Только вот… снова случайно не дошло донесение? О странном решении князь решил поговорить с сыном без свидетелей. Не годится воинам слышать, как будущего князя будут макать, словно дурного котенка. Но сперва надо уточнить еще одно.

— А княжна где? В обозе? Или в одной из крепостей по дороге оставил?

— Так ведь, княже… — Десятник смотрел на него удивленно. — Ты же на битву звал, не на гулянку. Куда нам было девчонку с собой тащить? Да и княжич не велел, хоть воевода с ним и ругался…

— И где моя дочь? — Бровь князя задергалась, не предвещая ничего хорошего.

— Так дома ж она. — Десятник начинал нервничать, хотя так и не понимал, чего от него хочет грозный правитель. — Нас княжич увел, а Межамир приказал ворота затворить. Прямо как к осаде готовился.

— Почему "как"? Пехов — в осаде, четвертый день уже! — Рявкнул князь, понимая в душе, что сгоняет злость на ни в чем не повинном воине, но уже не имея сил остановиться. — Ты как думаешь, сколько они еще продержатся?

Десятник побледнел, потом молча отстегнул меч и положил его к ногам князя.

— Казни меня, княже, что княжну не уберег. Только, боюсь, нет уже Пехова.

— Ка-ак, нет?! — Князь поперхнулся воздухом. — Да что же с Межамиром случилось, если он крепость удержать не может.

— Там крепость — одно название. Не с чего было подновлять. Прошлой зимой, как подати тебе, княже, выплатили, еле коням на корм наскребли.

— Какие подати? — Князь от удивления даже на миг перестал злиться. Он точно помнил, что никакой дани на Пехов не налагал. После смерти Милены он, фактически, становился полноправным хозяином надела, не с себя же самого брать. — Кто брал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Княжий человек каждый год приезжал. Из столицы.

— Так, значит? Ладно, иди, и чтоб о нашем разговоре никому не полслова! Вечером зайдешь, сразу после заката, расскажешь подробно, как там и что.

Отпустив воина, который, не стесняясь, отер вспотевший лоб прямо рукавом рубахи, князь велел позвать пару надежных людей из своей личной охраны. Он уже догадывался, чьих рук дело вся эта история, но надо было собрать доказательства. На этот раз — точно надо.