Я, конечно, вернусь... - Владимир Высоцкий

* * *

Если в этот скорбный час        спустим рукава —Соловей освищет нас        и пойдет молва:Дескать, силой царский трон        все скудней,Ел, мол, мало каши он,Евстигней.

Кто же все же уймет шайку-лейку,Кто на подвиги ратны горазд,Царь тому дорогую шубейкуОт щедрот своих царских отдаст!

Если кровь у кого горяча, —Саблей бей, пикой лихо коли!Царь дарует вам шубу с плеча —Из естественной выхухоли!

Торопись указ зачесть,        изданный не зря!Кто заступится за честь        батюшки-царя?Кто разбойника уймет —Соловья, —К государю попадет        в сыновья!

Кто оружьем побьет образину,Кто проучит его кулаком,Тот от царства возьмет половину,Ну а дочку – дак всю целиком!

Сей указ – без обману-коварства.За печатью, как в сказке, точь-в-точь.В бой – за восемь шестнадцатых царстваДа за целую царскую дочь!

Куплеты нечистой силы

– Я – Баба Яга,Вот и вся недолгá,Я езжу в немазаной ступе.Я к русскому духу не очень строга:Люблю его… сваренным в супе.

Ох, надоело по лесу гонять,Зелье я переварила…– Нет, чтой-то стала совсем изменятьНаша нечистая сила!

– Добрый день! Добрый тень!Я дак Оборотень, —Неловко вчерась обернулся:Хотел превратиться в дырявый плетень,Да вот посередке запнулся.

Кто я теперь – самому не понять, —Эк меня, братцы, скривило!..– Нет, чтой-то стала совсем изменятьНаша нечистая сила!

– Я – старый больнойОзорной Водяной,Но мне надоела квартира:Лежу под корягой, простуженный, злой,А в омуте – мокро и сыро.

Вижу намедни – утопленник. Хвать!А он меня – пяткой по рылу!..– Нет, перестали совсем уважатьНашу нечистую силу!

– Такие дела:Лешачиха со зла,Лишив меня лешевелюры,Вчера из дупла на мороз прогнала —У ей с Водяным шуры-муры.

Сó свету стали совсем изживать —Прост-таки гонят в могилу…– Нет, перестали совсем уважатьНашу нечистую силу!

Песня Марьи

Отчего не бросилась, Марьюшка, в реку ты,Что же не замолкла-то навсегда ты,Как забрали милого в рекруты, в рекруты,Как ушел твой суженый во солдаты?!

Я слезами горькими горницу вымоюИ на годы долгие дверь закрою,Наклонюсь над озером ивою, ивою —Высмотрю, как в зеркале, – что с тобою.

Травушка-муравушка – сочная, мятная —Без тебя ломается, ветры дуют…Долюшка солдатская – ратная, ратная:Что, как пули грудь твою не минуют?!

Тропочку глубокую протопчу пó полюИ венок свой свадебный впрок совью,Длинну косу девичью – до пóлу, до пóлуСберегу для милого – с проседью.

Вот возьмут кольцо мое с белого блюдица,Хоровод завертится грустно в нем, —Пусть мое гадание сбудется, сбудется:Пусть вернется суженый вешним днем!

Пой как прежде весело, идучи к дому, ты,Тихим словом ласковым утешай.А житье невестино – омуты, омуты…Дожидает Марьюшка – поспешай!

Иван да Марья

Вот пришла лиха беда —Уж ворота отворяют, —Значит, пробил час, когдаБабьи слезы высыхают.

Значит, больше места нетНи утехам, ни нарядам.Коль семь бед – один ответ, —Так пускай до лучших летНаши беды будут рядом.

Не сдержать меня уговорами.Верю свято я – не в него ли?

Пусть над ним кружáт черны вороны,Но он дорог мне и в неволе.

Понаехали сваты́,Словно на смех, для потехи, —Ах, шуты они, шуты:Не бывать тому вовеки.

Где им знать: поют кругом,Да прослышала сама я,Как в году невесть какомСтали вдруг одним цветкомДва цветка – Иван да Марья.

Путь-дороженька – та ли, эта ли, —Во кромешной тьме, с мукой-болью,В пекло ль самое, на край света ли, —Приведи к нему, хоть в неволю.

Ветры добрые, тайкомПрокрадитесь во темницу —Пусть узнает он о том,Что душа к нему стремится.

Сердцем пусть не упадетИ не думает худого,Пусть надеется и ждет —Помощь Марьина придетСкоро-скоро, верно слово.

Пусть не сетует, пусть не мается,Ведь не зря цветок в чистом полеНашим именем называется —Так цвести ему и в неволе!

Из кинофильма «Контрабанда» (1974)

* * *

Жили-были нá море —Это значит плавали,Курс держали правильный, слушались руля,Заходили в гавани —Слева ли, справа ли —Два красивых лайнера, судна, корабля:

Белоснежнотелая,Словно лебедь белая,В сказочно-классическом плане, —И другой – он в тропикиПлавал в черном смокинге —Лорд – трансатлантический лайнер.

Ах, если б ему в голову пришло,Что в каждый порт уже давно        влюбленноСпешит к нему под черное крылоСтремительная белая мадонна!

Слезы льет горючиеВ ценное горючееИ всегда надеется втайне,Что, быть может, в АфрикуНе уйдет по графикуЭтот недогадливый лайнер.

Ах, если б ему в голову взбрело,Что в каждый порт уже давно        влюбленноПрийти к нему под черное крылоОпаздывает белая мадонна!

Кораблям и поздняяНе к лицу коррозия,Не к лицу морщины вдоль белоснежных крыл,И подтеки синиеВозле ватерлинии,И когда на смокинге левый борт подгнил.

Горевал без памятиВ доке, в тихой заводи,Зол и раздосадован крайне,Ржавый и взъерошенный,И командой брошенный,В гордом одиночестве лайнер.

А ей невероятно повезло:Под танго музыкального салонаПришла к нему под черное крыло —И встала рядом белая мадонна!

* * *

Сначала было Слово печали и тоски,Рождалась в муках творчества планета, —Рвались от суши в никуда огромные кускиИ островами становились где-то.

И, странствуя по свету без фрахта и без флагаСквозь миллионолетья, эпохи и века,Менял свой облик остров, отшельник и бродяга,Но сохранял природу и дух материка.

Сначала было Слово, но кончились слова,Уже матросы Землю населяли, —И ринулись они по сходням вверх на острова,Для красоты назвав их кораблями.

Но цепко держит берег – надежней мертвой хватки, —И острова вернутся назад наверняка.На них царят морские – особые порядки,На них хранят законы и честь материка.

Простит ли нас наука за эту параллель,За вольность в толковании теорий, —Но если уж сначала было слово на Земле,То это, безусловно, – слово «море»!

Для кинофильма «Единственная дорога» (1974)

Расстрел горного эха

В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха,        помеха,На кручах таких, на какие никто не проник,Жило-поживало веселое горное,        горное эхо, —Оно отзывалось на крик – человеческий крик.

Когда одиночество комом подкатит под горло,        под горлоИ сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет,Крик этот о помощи эхо подхватит,        подхватит проворно,Усилит – и бережно в руки своих донесет.

Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья,        и зелья,Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп,Пришли умертвить, обеззвучить живое,        живое ущелье, —И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.

Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха,        потеха, —И эхо топтали – но звука никто не слыхал.К утру расстреляли притихшее горное,        горное эхо —И брызнули слезы, как камни, из раненых скал!И брызнули слезы, как камни, из раненых скал.И брызнули камни, как слезы, из раненых скал…

Песня Солодова

В дорогу – живо! Или – в гроб ложись!Да, выбор небогатый перед нами.Нас обрекли на медленную жизнь —Мы к ней для верности прикованы цепями.

А кое-кто поверил второпях —Поверил без оглядки, бестолково, —Но разве это жизнь – когда в цепях,Но разве это выбор – если скован!

Коварна нам оказанная милость —Как зелье полоумных ворожих:Смерть от своих – за камнем притаилась,И сзади – тоже смерть, но от чужих.

Душа застыла, тело затекло,И мы молчим, как подставные пешки,А в лобовое грязное стеклоГлядит и скалится позор в кривой усмешке.

И если бы оковы разломать —Тогда бы мы и горло перегрызлиТому, кто догадался приковатьНас узами цепей к хваленой жизни.

Неужто мы надеемся на что-то?!А может быть, нам цепь не по зубам?Зачем стучимся в райские воротаКостяшками по кованым скобам?

Нам предложили выход из войны,Но вот какую заломили цену:Мы к долгой жизни приговореныЧерез вину, через позор, через измену!

Но стоит ли и жизнь такой цены?!Дорога не окончена – спокойно! —И в стороне от той, большой войныЕще возможно умереть достойно.

И рано нас равнять с болотной слизью —Мы гнезд себе на гнили не совьем!Мы не умрем мучительною жизнью —Мы лучше верной смертью оживем!

Для кинофильма «Стрелы Робин Гуда» (1975)