Эссе, новеллы, стихи - Леонид Зейгермахер

Словно длительные поиски в замысловатом скрипучем комоде, когда рука пробирается сквозь чащу холодных забытых потемневших вещей, ищешь что-то нужное во всех ящиках, на всех коричневых нервных полках, а в маленькое окошко на тебя смотрит бронзовая скульптура великого поэта.

Скрученные бечевкой потрясающие высказывания -- Да! Раньше умели чувствовать! Старые непонятные фигуры и предметы -- простые загадки, как смерть и рождение. Книги, от которых пахнет подвалом или сундуками.

Я вижу белые шапки на черных деревьях, желтые листья -- это когда-то уже все было -- цветы и зеленая трава -- снова и снова -- радужной каруселью -- Вивальди "Времена года". Пластинка с тоненькими скрипичными дорожками незаметно вращается каждый день.

Леонид Зейгермахер.

Стихотворения из цикла "Зеленый человек

x x x

Все позади -- троллейбуса нутро, Угрюмость и серость и лужи И люди с замшелой обрюзгшей корой И чувство, что больше не нужен В ракушке квартиры -- лишь чай и гитара Я слушаю песню, а свет не включил И город остался глухим санитаром Который слезами мой зонт намочил

x x x

Иной раз стремясь докричать до людей Какой-нибудь бред из прокисшей души Я выгляжу то как последний злодей А то как пророк -- хоть картины пиши. Железная логика азбучных тем Простые слова в алкогольном дыму Зачем же твержу постоянно их тем, Кто их не поймет-я и сам не пойму?

x x x

Я не помню, мы пили тогда "Жигули " или "Патру" С нами был один вольный известный борец И туманная женщина с лицом Клеопатры Зачерпнула в пригоршню обручальных колец. И почесывал Леха неуемную гриву Олегуня сидел, свой скрывая талант. И потом, нахлебавшись вкуснейшего пива, Стараданов шумел, отставной лаборант. И Судьба над столом еле слышно парила Утомилась она от бессвязных речей. И присела тогда у хмельного Кирилла Прямо в Ленчика вперив свет зеленых очей. Это было в апреле, а может быть в марте, С нами был один вольный известный борец И печальная женщина с лицом психиатра Зачерпнула в пригоршню обручальных колец.

x x x

Музыканты достали свои инструменты. А палач свой топор потянул из чехла Санитарка халат разорвала на ленты И венки убрала с дорогого чела А палач-весельчак прослезился вначале И топор положил на окрашенный пень Привели двух воров, что гитару украли. И у них от тоски разыгралась мигрень И один принялся на груди рвать рубаху Сознавая, что жизни приходит конец А другой молча встал и поплелся на плаху, Это был хрипловатый и сильный певец. ... Ну а после работы палач улыбнулся Смазал мылом веревку, петлю закрепив. И на небо в последний разок оглянулся И звучал застывающий в горле мотив.

x x x

Коса, проржавевшая в дряблой руке, Унынье улыбки закрыл капюшон Стоит добродушного Бога лакей За нею -- безмолвных теней легион. Костлявые пальцы за горло возьмут И я содрогнусь от пустынных глазниц О, Смерть, исполнявшая праведный труд! О, Смерть, выдиратель любимых страниц! Зловещая фея подарит покой Обвеет приятной прохладою лоб Потом вспоминать кто-то будет с тоской В каких подземельях затерян мой гроб.

x x x

По скользким ступеням спустившийся в ад Жестокий чудак в меховом одеяньи Увидел нелепости гнусный парад И весь закачался в туманном сияньи А рядом труба протянулась в стене Плясали подземного мира уроды Сиреневый демон стоял в стороне Подсчитывал пальчиком нежные всходы. И был Люцифер как чудовищный гриб Свирепо разросшийся в мозге безумца От страха чудак закричал и охрип И в жертву злодеи вонзили трезубцы.

x x x

Положен день на праздничный картон Разрезан на события негромко Приходит ночь в таинственном пальто В подарок принесла головоломку. И комнатушки древний граммофон И радость как в аквариуме рыбки И кто-то надевает капюшон Чтоб я не видел костяной улыбки. Но снова день воскрес очередной И ветер прогоняет смрад и робость Будильник дребезжит над головой Позавтракал, оделся и в автобус.

x x x

Играет призрачный Равель Окутав тайной пианино И мирозданья карусель Легка, нежна как пелерина Он улыбается хитро Волшебный человек из сказки Все ожидают Болеро Надев загадочные маски Веселья странного слуга Готовит танец безграничный И оловянные рога Венчают канделябр отличный Печальный ангел-эскулап Как незапятнанная рыба В шкатулку вечно сонный раб Случайно яд ему подсыпал

x x x

Он людей пробуждал злою песней про волчью облаву Пел про тех сторожей, что стреляют без промаха в лоб. Только в душах теперь поселился бессмысленный дьявол И похожи глаза на погасший слепой кинескоп. Он живет на веселых дорожках последней кассеты В бухгалтерию жизни врывается ветра глоток Хриплой честностью струны гитары согреты И аккорды звенят и тревожат как горный поток

x x x

Ночь неподвижно застыла Все заволокло густое одеяло Ночь пролила повсюду чернила Плотная, бархатная ночь настала Ночь -- блуждают разные сны Ночь -- таинство и кошмар Ночью нет звезд и не видно луны Упругая ночь как пенье гитар Ночь молчит откровенно и мудро Ночь -- союзница воров и убийц Но наступает солнечное утро Время щебечущих птиц

x x x

В жизни много глупого и скотского Маханий руками, безумства и драк Как скальпель хирурга, песни Высоцкого Он как костер пробивает мрак Его голос грубый, шероховатый Звучит, энергией нас наделяя Но часто уши заткнуты ватой А души бьются в затхлых сараях Правдивы, просты и наполнены силы Слова его вместе с дерзкой гитарой Высоцкий лежит в колыбели могилы Поет "Все не так " голос с пленочки старой.

x x x

Шуршали по снегу в луне Спешащие автомобили И город дарил огоньки в преддверии новой зимы И кто-то смеялся в окне Но лица печальные были И плыл одинокий кораблик в реке городской кутерьмы И падал серебрянный снег В луною измазанных окнах В холодную темень ночи Под курткой своей меховой Несчастный стоял человек В душе проклиная кого-то Застыл бесконечный проспект Лаская его тишиной

x x x

Шумели мысли великана Текли дороги в его голове По одной из ресторана Шел дьявол маленький как муравей Ботинки закрыли копыта Рога- элегантный берет И дьявол так выглядел сыто, Что в дело был пущен кастет Ребята с мозгами лягушек Его ошмонали, смеясь Набрали пантаклей-игрушек И скрылись в полночную грязь

x x x

Шахматы в грязной пылятся коробке Белые, черные -- рядом, в гробу. Жарко в проклятой коробке, как в топке Сильные кони рвутся в борьбу Топчут слоны хилых пешек без счета Ферзь королю оскорбленья кричит Хоть бы скорее открыли ворота Как гвоздь эта мысль в подсознаньи торчит Индифферентно ладьи вспоминали Свист ядер и кладбища вид за доской Кони, слоны, словом, все там лежали Сейчас не понять кто мертвец, кто живой. ... Вдруг хлынул свет, и достали фигурки Слабой рукой, пожелтевшей от бед. Глупый, глухой человечек в тужурке Знающий слово одно "РАЙСОВЕТ"

x x x

Отправился дьявол по свету Один -- без друзей и подруг Чьему-то поддался совету А может, решил это вдруг Рога он прикрыл под фуражкой На ноги надел сапоги Златой обзавелся он шашкой На случай -- нагрянут враги Вино с собой взял и продукты Сложил в аккуратный сундук Какие? Ну овощи, фрукты Картошка, морковка и лук Кусочек колбаски копченой И сальца свиного шматок И хлеб по-крестьянски печеный Завернутый в пестрый платок Все это сгрузил на телегу Поехал не знаю куда По белому-белому снегу Не оставляя следа

x x x

Кривая дверь закрыла узкий вход Унынием от дома веет, скукой Зловещий сумрак ходит у ворот И ночь стучится нищею старухой Мерцает тусклые огонек в окне Горит свеча, а может быть лампада Вот так в сырой могильной глубине Глаза сверкают у посланцев ада Причудливых животных хоровод Я слышу шорох, стоны, крики. пенье Я вижу красный напоенный кровью рот... Проснулся. Утро, солнце, воскресенье.

x x x

Творил задумчивые тени В таверне тихой свет камина В огонь подбрасывал поленья Слуга в камзоле господина А за окном-метель кружила Качались за окном деревья Слуга в камзоле господина Подбрасывал в огонь поленья И крепкий ром все тек по жилам Все продолжал души горенье Слуга в камзоле господина В огонь подбрасывал поленья ... И в темноте жующих спины Остановились на мгновенье Слуга в камзоле господина Подбрасывал в огонь поленья

x x x

Зеленый человек с корнями вместо рук С корою вместо благородной кожи Внезапно услыхал какой-то странный звук И затаился с грацией вельможи По лесу тихо плыли трактора Траву с глухим урчанием сминая И понял человек: уже пора А что с ним было дальше -- я не знаю.

x x x

Крошатся мысли под гильотиной Лезут в мозги волоски конденсатора Но бьется сердце ядреной пружиной У электрического гладиатора Он подобен гиганту Геркулесу Он опутан внутри сетями проводов Он продумывал черную мессу Он изобрел генерацию слов.

x x x

Седой человечек с лицом крокодиловым Смотрел на песок загустевшими глазками Черно листал золочеными вилами Мысли свои, закрытые масками. По небу ехали сумраки лаковые Не шевелилось в кустах отражение Не поедались бублики маковые Остановилось любое движение На стенке качалась картина-сокровище Ящер бесстрастно кого-то воспитывал Толпа аккуратно журила чудовище Скелет деревянным корытам завидовал Кинжал постепенно утрачивал лезвие Дышал кислородом кентавр отдыхающий Грозил осторожно могильному шествию Какой-то старик на коне проезжающий