Реплика - Лорен Оливер

Лира подняла голову: в светло-голубом небе кружили птицы. В воздухе витали аромат дикой колоказии и запах дохлой рыбы.

Отсюда можно было разглядеть болота: они напоминали огромный зеленый луг – настолько густо их поверхность заросла водяным салатом. Но Лиру эта картина не обманывала.

Репликам вечно твердили про болота, затопляемые морской водой во время прилива, про рыбаков, охотников и искателей приключений из Бэрел-Ки. Сотни бедолаг сбились с пути посреди разросшейся, как опухоль, растительности – и все, разумеется, погибли.

Лира спрятала скомканные простыни за подстриженной живой изгородью. Наволочку вместе с содержимым она сунула под рубашку и побрела дальше, огибая главное здание. Она заметила Кассиопею – та неподвижно сидела у забора, подтянув колени к груди, и глазела на болота. Сперва Лира захотела подойти к ней, но не знала, что сказать. Кассиопея натворила бед. Она толкнула медсестру Долли. Ее отправят в изолятор или на пару дней запретят вставать с кровати. Кроме того, Лира пошатывалась от слабости, и одна лишь мысль о том, чтобы попытаться утешить Кассиопею, изнуряла ее.

Ей нужно дойти до какого-нибудь уединенного, но не слишком отдаленного участка. Она должна найти место, куда можно будет легко пробраться, не вызывая подозрений медперсонала и охранников. Что-нибудь укромное, безлюдное. Убежище, где ее коллекция будет в безопасности.

Поэтому Лира направилась в самую глухую часть острова, молясь, чтобы ее случайно не заметили. А вдруг она нарушила уже дюжину правил Хэвена? Если ее застукают и спросят, что она делает, она будет мямлить и точно не отвертится от наказания.

Северная оконечность острова оставалась почти нетронутой с тех самых пор, когда еще несколько десятилетий тому назад остров принадлежал лесообрабатывающей компании. Сейчас тут находилось только хранилище со старым оборудованием, герметичные бочки с химикатами и бытовки, установленные на шлакоблоках и запертые на висячие замки. Лира притормозила у ржавых ворот с выцветшим знаком биологической опасности. Но ворота оказались не заперты, и она решила рискнуть: биологически опасных материалов в Хэвен всегда было в избытке.

За воротами не обнаружилось ни ухоженных живых изгородей, ни мощенных камнем дорожек. Тут было прохладнее благодаря тени дубов и могучих раскидистых сосен, хотя Лире все деревья казались одинаковыми. Она шла и думала о хищных животных. Дикие звери таились повсюду, к примеру, в темных пещерах. Крокодилы могли запросто проползти под забором, а змеи, наверное, примостились на ветвях. Года три назад дикая свинья проломилась через подлесок и шныряла вокруг охранников у Коробки. Это был один из тех немногих случаев, когда Лира видела, как врачи смеялись.

Брошенные трактора. Свернутые тяжелые цепи. Пластиковые чаны и контейнеры для мусора. Сломанный старый подъемный кран с поднятой стрелой. Лира потащилась по длинному проходу, огибая ржавое оборудование, хлюпая по грязи, которая становилась все гуще и глубже по мере того, как она подходила к приливной зоне. Насекомых прибавилось, и жужжали они громче. Лира знала, что она находится на территории Хэвена – она видела забор за деревьями и различала отблески закатного солнца, поблескивающие на яркой зелени болот. Она понимала, что до ближайших охранников всего-то несколько сотен метров, но чувствовала себя так, словно шагнула в иной мир.

А если она и впрямь может идти вечно, углубляясь в лес, и ее никогда не найдут?

Правда, она даже не представляла, восхищает ее такая идея или пугает.

Вскоре она увидела моторную лодку, стоящую на бетонных блоках и накрытую синим полиэтиленовым тентом, скользким от влаги и плесени. Идеальный тайник. Лиру затопила волна облегчения. Она так устала и вымоталась!

На секунду, когда она остановилась, ей почудились чьи-то шаги. Но когда Лира обернулась, она никого не увидела.

Она сдвинула часть тента и застыла в замешательстве. Дно лодки было частично поржавевшим, но относительно сухим – и кто-то уже устроил тут тайник. В лодке лежали: свернутое коричневое одеяло с нашивкой института, две аккуратно сложенные пары брюк, две рубашки и мужское нижнее белье, тоже в двух экземплярах. Еще там был фонарик, картонные упаковки с сухим молоком, консервный нож с меткой «кухня Хэвена» и полдюжины жестянок с супом.

Какая-та мысль шевельнулась в сознании Лиры, некая ассоциация, но прежде, чем она облеклась в слова, кто-то заговорил.

– Не трогай мои вещи! – раздался голос у нее за спиной.

Лира крутанулась на месте, и у нее перехватило дыхание.

Сначала она подумала, что этот парень – посторонний, каким-то образом прошмыгнувший в Хэвен. Он выглядел столь необузданным и яростным, что показался Лире представителем другого биологического вида. Но потом ее испуг чуть-чуть стих, и она предположила, что он сильно голоден. Его скулы резко выделялись на лице, как будто их вырезали ножом. На руках у него видны были узкие диагональные шрамы: ни дать ни взять крохотная лестница, высеченная в плоти.

А потом Лира заметила белый браслет Хэвена – и возникшая прежде идея оформилась, сделалась очевидной и неоспоримой.

Это он. Семьдесят Второй. Черный Код. Беглец.

Однако он не убежал. По крайней мере далеко. Он хоронился здесь в северной оконечности острова.

– Я тебя знаю, – сказала Лира. – Ты – Семьдесят второй.

Он не стал отрицать.

– Как ты меня нашла? – Он шагнул к ней, и Лира почуяла его запах – резкий, животный, но не слишком отталкивающий. – Кто из них тебя послал?

– Никто меня не посылал! – возмутилась Лира.

Все-таки ей не нравилось находиться рядом с ним. Она никогда не бывала так близко ни с кем из самцов. Ей почему-то невольно думалось про Пеппер и про увиденное однажды изображение беременной женщины, которая словно переваривала собственный эмбрион.

Но бежать было некуда: она упиралась спиной в лодку.

– Я не тебя искала, – пробормотал она.

– Тогда что ты тут делаешь? – выпалил он.

Лира заколебалась и еще крепче прижала к груди наволочку со своим добром.

– Я не хочу об этом говорить.

Он покачал головой.

– Я не могу тебя отпустить, – заявил он, схватив ее за руку.

И в ту же секунду мир взорвался.

Глава 7

Позднее обитатели Бэрел-Ки рассказывали байки о том взрыве. Рыбаков чуть не вышвырнуло из лодок ужасной волной, пронесшейся вслед за звуком, – спустя несколько часов выяснилось, что это часть крыла А снесла забор и рухнула на мелководье. Мисси Галлахер увидела взметнувшийся вдали столб огня и подумала про Апокалипсис и Судный день. Билл Коллопс заподозрил во всем террористов и помчался в подвал, требуя от жены, чтобы та живо помогала ему с боеприпасами.

Первая бомба, взорвавшаяся в вестибюле, рядом с бюстом Ричарда Хэвена, изрезала осколками стены и балки и обвалила крышу. Женщину, которая принесла взрывчатку на остров, примотав ее к груди и прикрыв кухонным противнем, разнесло в клочья, и даже ее стоматологическая карта оказалась бесполезна. Установить ее личность удалось исключительно благодаря тому, что она оставила на материке рюкзак с запиской, где говорилось об ее побудительных мотивах и связи с «Ангелами Первого Спасителя» (впоследствии ее рюкзак обнаружили солдаты). В ее аккаунте на «ВордПресс» упоминался сайт, именуемый HavenFiles, и утверждалось, что она выполняла приказ Иисуса Христа – дескать, она должна была уничтожить противоестественные извращения на Хэвене и омерзительных грешников. Блог пережил кратких три часа славы и наплыва пользователей, а затем был загадочным способом стерт навеки.

Вторая и третья бомбы породили огненный шар, который с ревом пронесся по коридорам: от его жара плавился металл, а пластиковые обеденные подносы превратились в бесформенные комки. Все могло бы закончиться не столь плачевно, если бы не значительная партия амилнитрита[5], которую заказал один из сотрудников Хэвена. Он неосмотрительно оставил амилнитрит в холле, потому что толком не знал, где его лучше хранить.

А Хэвен заполонили слухи. Мол, женщина верила, будто институт Хэвена создает искусственных людей, чтобы сотворить из них дьявольскую армию, а следовательно, и отродья, и их создателей надо покарать огнем. Что у нее имелась распечатка всех семидесяти шести страниц HavenFiles – с выделенными местами и комментариями на полях. Они вроде бы были заламинированы и уложены в сумку вместе с Библией, распятием и недоеденным бутербродом с ветчиной и сыром. Что женщина, пожалуй, оказалась в чем-то права, поскольку военные отреагировали крайне жестко. Вдобавок и люди в защитных спецкостюмах не просто так несколько недель кряду прочесывали Хэвен и вывозили обломки на материк.

В итоге Еловый остров стал пустым, разрушенным и безмолвным.

Но почему же это трагическое известие не попало в серьезные новостные каналы? Ни в одну из крупных газет?