Новогодний Подарок (СИ) - Нинель Лав

— И будете очень долго разбираться с полицией, — усмехнулся Дорохов.

Усмехнулся и неожиданно понял, что совсем не хочет оставаться один в этом большом загородном доме — конечно, эта строптивая «сторожиха» создавала ему массу неудобств и отвлекала его внимание на себя, доставала его своими язвительными замечаниями и комментариями его поведения, во все совала свой нос, но… Но в ее присутствии его неразрешимые рабочие проблемы почему-то незаметно отступали на второй план и уже не казались ему такими глобальными и катастрофическими.

— Полиции я не боюсь! — храбро парировала Инна и, гордо вскинув подбородок, направилась в прихожую.

Вздыхая, Дорохов потащился следом.

— А если машину уже нашли, и вдове сообщили о смерти мужа… Может, она была не в себе от горя и не понимала, что происходит вокруг, считая своего мужа все еще живым, — высказал Дорохов свою версию случившегося в семье Ватутина и исподлобья взглянул на Инну.

— Нашли и уже сообщили?.. — переспросила Инна, такой поворот событий делал ее решение «выполнить свой гражданский долг» бесполезным.

Стоя в прихожей и прижимая к груди шубейку, Инна растерянно хлопала ресницами — такая детская наивная растерянность плескалась в широко раскрытых карих глазах «сторожихи», что, встретившись с ней взглядом, Дорохов неожиданно смутился, словно подсмотрел в замочную скважину, как взрослая, серьезная женщина, закрывшись в своей спальне, увлеченно играет в куклы, и первым отвел глаза. Однако, другая его половина возрадовалась — наконец-то, эта неугомонная «сторожиха» поумерит свой пионерский энтузиазм и, наконец-то, оставит его в покое.

Но не тут-то было!

«Неугомонная сторожиха» быстро справилась со своей растерянностью и тут же загорелась новой идеей.

— Это можно выяснить только одним способом: поехать и посмотреть! — Инна решительно надела шубку и в упор посмотрела на Дорохова. — Вы со мной? Или где?

Ехать одной в неизвестность и искать место аварии ей ужасно не хотелось, но она старалась не подать виду и хорохорилась. Ехать вдвоем было куда спокойнее, да и сама внешность «напарника по расследованию» внушала уверенность и гарантировала какую-никакую защиту (Инна не вполне была уверена в «гарантированной защите» — вдруг он на нее смертельно обиделся за отобранный алкоголь и не захочет ее защищать, ну тогда она соберет все свои силы «в кулак» и будет защищать их обоих).

— Или что, — автоматически поправил Дорохов и обреченно сопнул — нет, эта так просто не успокоится — «покой нам только снится».

Конечно, он мог отказаться, не поехать с этой неугомонной женщиной и остаться дома… Но что его здесь ждет? — невеселые думы о позорном увольнении с работы, безрадостная констатация фактов, воспоминания, терзания, сознание своей ненужности и никчемности и непреодолимое желание забыться, окунуться с головой все ровно во что (алкоголь самое безопасное из приходивших ему на ум занятий). Так почему бы не «окунуться» в это дурацкое «расследование» и «выполнение своего гражданского долга»?! Чем оно, это дурацкое расследование, хуже беспробудного пьянства? Если смотреть шире, на трезвую голову, то, возможно, даже лучше беспробудного пьянства — голова не так болит…

— Так вы едете? Или где? — переспросила Инна, насмешливо глядя в серые больные глаза Дорохова.

— Вы же одна не справитесь, — скривился Дорохов, отводя взгляд — зачем ей знать, что в жизни у него все хреново, пусть думает, что он беззаботный джентльмен, помогающий сирым и убогим.

— Почему это не справлюсь? — возмутилась Инна — она была уверена в своих силах, но не хотела признаваться самой себе, что ехать на место аварии на ночь глядя, ей было немного страшновато (ну, самую малость).

— Справитесь, как же! А про отпечатки своих пальцев, оставленные на документах из барсетки, вы забыли?! — Дорохов возрадовался: утер нос этой гордячке — и сам себя похвалил: как это он сам вовремя вспомнил про эти отпечатки пальцев. — Вот бы полиция обрадовалась поимке злоумышленников, найдя на документах наши с вами отпечатки пальцев.

— Вы гений, Сергей Александрович! Про отпечатки пальцев я никогда бы не догадалась, — искренне восхитилась Инна умственными способностями сердитого на вид мужчины, одновременно уверовав, что в этом их «расследовании» Фортуна на их стороне, и, надев кожаные перчатки, стала носовым платком тщательно протирать вещи, документы и разные бумажки из барсетки Ватутина. — Хотя, если подумать, свои отпечатки пальцев я вполне могла бы объяснить полиции: сказала бы, что нашла барсетку около машины и не удержалась — заглянула внутрь, а вот ваши отпечатки…

— Нет, вы никогда не замолчите!

Дорохов схватил свою дубленку и шапку из раскрытого шкафа и вышел из дома, сильно хлопнув напоследок входной дверью.

Инна сжалась от столь понятного выражения отрицательных эмоций.

— Ну, и хозяин у тебя, — пожаловалась она подбежавшему к ней доберману, и погладила собаку по голове. — Как ты с ним уживаешься, дружище?

«— А я и не уживаюсь, — огорченно подумал Рой, вспомнив золотые денечки своего щенячьего детства — тогда хозяин и хозяйка его любили, играли с ним, возились на ковре, а потом…»

8

Черный шестисотый «Мерседес» медленно двигался в нескончаемой веренице машин.

Не смотря на новогодние праздники машин в городе было много — после нескольких дней «отдыха» люди повыползали из квартир и рванули по магазинам пополнить запасы выпитого и съеденного, а заодно прикупить кое-чего к замаячившему на горизонте Рождеству — праздники (особенно такие длинные) отмечались в соответствии с русской душой: широко и хлебосольно. В этом вопросе (с новогодними каникулами) правительство явно перестаралось, подчинившись западным традициям: народ воспринял новогодние каникулы, как «небольшой расслабончик» и начал отмечать каникулы аж с самого католического Рождества — какая разница для русского человека, что отмечать: было бы желание, а повод всегда найдется. Католическое Рождество с его магазинной суетой и безумными тратами семимильными шагами стремительно добежало до Нового Года. Измученный беготней по магазинам народ с восторгом выслушал речь президента и, чокнувшись бокалами с шампанским, наевшись и напившись, отвалился на диваны — с этой долгожданной минуты время словно остановилось и потекло медленно с частыми перерывами на перекусы и выпивоны. Текло, текло и дотекло до православного Рождества. А уж на Рождество!.. Седьмое января незаметно перетекло в тринадцатое, а уж тут сам Бог велел оторваться по полной — Старый Новый Год, да к тому же завтра на работу! Вот если бы «новогодние каникулы» перенесли на май, то народ бы в поте лица сажал на огороде картошку-моркошку и о выпивке не помышлял бы — ну, разве что первого и девятого мая!

Именно об этом — что правительство лоханулось с новогодними каникулами — думал мужчина за рулем