Ледяная принцесса - Кира Вайнир

class="p1">Скрежет когтей по хрусталю, вставленному в раму балконной двери, напомнил мне о моём спутнике и напарнике в последние двенадцать лет.

— Буран! — открыла я дверь, закатывая глаза. — Опять своевольничаешь? Ну что с тобой делать? А если тебя увидят?

Пока я говорила огромный зверь, распластавшись по полу, словно от этого он стал бы менее заметным, шустро прополз в купальню. В его пасти были зажаты несколько связанных колец копчёной колбасы.

— О, Буран! Благодарю вас, вы очень заботливы и щедры. — Донёсся до меня голос Хеллы, которую Буран одарил частью награбленных деликатесов, впрочем, как и всегда.

С грифоном я встретилась случайно, возвращаясь с одной из тренировок, ещё в самом начале занятий с наставником. У меня тогда не всегда получалось построить обратный портал. Да и строила я с ориентиром на грифона в склепе. Это позже я смогла без ошибок пройти в тайную келью в склепе, а тогда представляя каменные стены, надгробия и фигуру грифона, я переместилась в пещеру, которая была гнездом для самки грифона.

Судя по ранам, она сцепилась с ледяной тварью и уже в пещере погибла. Здесь же был и её выводок, почти погибший от холода и голода. Один из птенцов, видимо самый храбрый, похоже, пытался выйти из пещеры. Потому что он, замёрзший и похолодевший, оказался за порогом. Остальные ещё жалобно пищали, но и их время подходило к концу.

Вырвав перо из крыла погибшей самки, я отправилась в замок, причём умудрилась переместиться сразу в кладовые. Больше у меня этот фокус никогда не удавался, а тогда вышло как само собой. Замёрзшего птенца я засунула к себе за пазуху, чтобы согреть остальных развела несколько небольших костров.

Самым сложным было вытащить тело погибшей самки. Но и с этим я справилась, сообразив просто схватиться за её крыло во время переноса. Для этого мне пришлось открыть портал прямо над ней. Перенесла я её таким образом на порог наставника, будучи уверена, что он не оставит тело грифона просто так, а захоронит. Правда я и не предполагала, как он потом отыграется за это на мне.

Я тогда думала, как умудриться накормить птенцов и отогреть заледеневшее тельце у себя на груди. Вернулась в замок я тогда только к утру, уставшая, невыспавшаяся, с кровоточащей раной на груди от клюва грифона.

На следующий день в гнезде меня уже ждали. Среди тех продуктов, что я смогла стащить, попалась и копчёная колбаса, покорившая сердце моего побратима-грифона с первого клевка. Привести его в замок я боялась, грифоны всё-таки не бессмертны, особенно в юности. Но стоило мне удрать из замка, и я первым делом переносилась к моему крылатому другу.

Когда ему исполнилось полгода, он впервые подцепил меня клювом за шиворот и зашвырнул себе на спину. В тот день Буран подарил мне радость полёта. Без седла и стремян, без сковывающей его волю уздечки. В тот день мы впервые приняли совместный бой со снежным вихрем, поэтому я и назвала грифона Бураном.

Из шести птенцов он был самым крупным и самым сильным, а главное сильнее всех привязанным ко мне. Хотя и его братья встречали меня с радостью и с удовольствием уносили меня в небеса. Очень скоро нашим любимым развлечением стали виражи во время снежных бурь. Когда выводок грифонов поднимался в небо, перехватывая меня друг у друга, ловя меня в полёте и принимая меня на свою спину во время прыжков. Но, тем не менее, Буран был моим побратимом, а его братья просто любимцами.

Помимо копчёной колбасы была у моего грифона и ещё одна, не менее сильная любовь. Моя купальня. Вот и сейчас я наблюдала картину блаженно жмурящегося грифона, развалившегося в моей купальне. Судя по запаху и лоснящемуся от жира клюву, Буран сейчас успешно совмещал два своих любимых удовольствия.

А вот я решила вернуться в тайные коридоры замка, раз уж погреться в горячей водичке не получится. Очень мне не понравился визит лорда опекуна и его сына в мои покои. Вот ни к чему мне такие неожиданности. Тем более, что раз кузен так неудачно упал, то дядя наверняка в его комнате. И в своих предположениях я не ошиблась.

— Мне не интересны твои предпочтения! — видимо разговор начался уже давно и был не из приятных. — И желания тоже. Арабелле двадцать! И по законам королевства она уже может выходить замуж! Я и так в последние пару лет пачками сжигаю приглашения от различных знатных родов. И не только нашего королевства! Скрыть приглашения императора я не могу, а вот остальные…

— Она зануда! Кому вообще может понравиться эта бесцветная смиренная овца? — возмутился кузен и тут же застонал от боли.

— Тебе! Мне всё равно, каким способом, но единственным женихом этой девки должен стать ты сам! — шипел дядя, сжав со всей силой опухшую ногу собственного сына. — Соблазни! Напои и затащи в постель, даже если тебя после этого выворачивать будет неделю!

— Отец, перелом! — вырывалось со свистом сквозь сжатые от боли зубы кузена.

— Меня это не волнует! Объявим о помолвке, свадьбу устроим очень быстро, пусть все считают, что стараемся прикрыть позор и распутство этой дряни. И хоть привязывай её к кровати, но она должна сразу же понести! — ничего себе у дядюшки планы, это я очень удачно пошла прогуляться.

— Ты собрался посадить на трон ребёнка от Арабеллы и меня? — что удивительно, сам кузен на трон не рвался.

— Мне ни к чему лишний ублюдок на троне. Он не успеет родиться. Ни Арабелла, ни её отродье ни переживут родов. — Произнёс лорд Дартан, вороша кочергой дрова в камине.

— Что? Подожди, отец! Но это же будет и мой ребёнок тоже… — попытался возмутиться Гарден. — Как, по-твоему, я смогу так поступить?

— Ты сделаешь всё, как я приказал! — злобно процедил мой опекун, прижимая раскалённый конец кочерги к животу сына.

— Дааа — просипел побелевший кузен.

— То-то же. И только посмей ослушаться, пожалеешь, что сам не сдох! — отшвырнув кочергу, лорд Дартан покинул покои сына.

— Мой лорд, — жалобно протянул мальчишка-поварёнок, вылезая из-под кровати Гардена.

— Ты ничего не слышал и не знаешь, Патрик! Понял меня? — простонал кузен. — Подай охлаждающую мазь.

— Почему вы позволяете так с собой поступать? На вас уже места живого нет! — причитал явно переживающий мальчик.

— Потому что от лорда Дартана зависит, будет ли жить моя мать. И как она будет жить! Действие обезболивающих артефактов быстро проходит, а они очень дорого стоят. — Шумно выдохнул кузен, падая на подушки, закончив смазывать место ожога.

— Значит, вам придётся жениться